сказал:
— Мой Сине-серый с клочьями прошлогодней шерсти, что тебе известно? Видно ли тебе, что я умру, или видно, что вырасту?
Задавая коню эти вопросы, наш Эргил-оол держал простертой полу своего халата и молился стоя.
— Ах, этот твой змей не возвратится змеем, — сказал конь. — Ааа! Придет черноволосый юноша с широкой черной бородой и с лицом красным, как малина, и станет говорить с тобой. Будешь ли ты, дружелюбно выслушав его речь, отвечать ему по-хорошему? — вот что сказал конь.
Ааалаяний! Сел наш Эргил-оол снова на своего коня по кличке Эрдинэ Гёк и поехал. Навстречу ему показался всадник, который, увидев Эргил-оола, спрыгнул со своей лошади и, ведя ее под уздцы, подошел к нему. Поравнявшись с Эргил-оолом, он остановился.
Ааа! Наш Эргил-оол спросил сердито:
— Как тебя зовут? Где твоя земля? Мой путь не терпит задержки, до моей земли еще далеко. Если хочешь сказать что-нибудь, говори скорей!
— Я пустился в путь и жду Эргил-оола, чтобы встретиться с ним и сделать его своим старшим братом. Я тот, кто пришел, желая увидеть твое юное лицо, — сказал он. — Ааа, я господин всего живущего в море. Ну а где ваша земля, какова кличка вашего скакуна? Каково ваше собственное имя? Меня зовут Один из девяти героев-ленников Гесер Богды, — сказал он.
— Что касается моего скакуна, то его зовут Сине-серый двухлеток с клочьями прошлогодней шерсти, одаренный при рождении двадцатью пятью умениями предсказывать будущее. Что же до моего собственного имени, то зовут меня Эргил-оол, мать которого — Земля, отец которого — Небо, — сказал Эргил-оол.
— Ааа! Теперь я отправлюсь с вами, пойдем в мою юрту! — настойчиво просил тот.
И когда тот стал уж очень наседать, Эргил-оол сказал:
— Я приеду завтра! — И, узнав у него название местности, он сделал зарубку на солнце, забил колышек на луне, точно назначив день и месяц, и дал обещание тому человеку.
Оба они стали добрыми друзьями, наши герои, призвав на свои головы защиту Балджыр Бургана, на свои косы — защиту Гесер Богды, а на свои темечки — защиту Очир Бургана и дав друг другу золотую клятву.
Ааалаяний! Теперь наш Эргил-оол опять поехал к своему джадыру из сена, а наш юноша с обрамляющей его лицо черной бородой и лицом красным, как малина, повернул прямо на север и ускакал. Встав утром, наш Эргил-оол тотчас собрался и поехал прямо на север, вслед за своим добрым знакомцем.
И, скача по дороге, он вспомнил слова, сказанные ему накануне его добрым другом.
— Когда ты взберешься на большую и высокую гору Сюмбер, то увидишь тогда перед собой большое море, — сказал он. — Если ты, высоко подняв полы своего халата и закрыв глаза, прыгнешь на середину этого моря, то там окажется дом, сложенный из трех домов, вставленных друг в друга, к нему привязаны собаки Озер и Гозар. Как будто не видали они никогда человека, набросятся на тебя собаки Озер и Гозар. А ты, подумав о том, что эти собаки еще никогда не видали человека, — хлоп! — и опустишь полы своего халата, и обе собаки остановятся. Когда ты пройдешь в третью дверь, увидишь, что там на черном троне лежит и спит змей, черный, как коршун. Если ты скажешь: «Добрый друг, все ли у тебя мирно и благополучно?»— я, конечно, проснусь. Над этим змеем на троне в черных пятнах будет спать, свернувшись кольцами, змей в черных пятнах. Если ты поздороваешься с ним так: «Отец, все ли у вас мирно и благополучно?»— то поднимется и подойдет к тебе старик. А над ним на троне в бледных пятнах будет спать змея в светлых пятнах. Если ты обратишься к ней с приветствием: «Ну, матушка, все ли у вас мирно и благополучно?» — то встанет старая женщина и пойдет тебе навстречу.
Ааа! Все это он ему сказал. Ааалаяний — когда наш Эргил-оол поднялся теперь на ту высокую гору, он увидел, что там действительно раскинулось большое море. Ааа — прыгнул он в него с закрытыми глазами. Все, что тот сказал ему заранее, оказалось истинной правдой: две собаки, Озер и Гозар, появились и напали с двух сторон. Он подумал: эти собаки никогда еще не видели человека, и — хлоп! — опустил полы своего халата. И тогда обе наши собаки остановились. Когда он прошел и в третью дверь и, войдя, посмотрел — на нижнем троне в черных пятнах лежал, свернувшись в девять колец, большой черный змей. Он обратился к нему с приветствием:
— Добрый друг, все ли у тебя мирно и благополучно?
Тот ответил:
— Да, мирно и благополучно, добрый друг. А сам ты здоров ли и благополучен? — И подошел к нему его знакомец и пожал ему руку-
Ааа! Змея в черных пятнах на троне в черных пятнах он спросил:
— Эй, отец, живется ли вам мирно и благополучно?
И тот отвечал:
— О да, благополучно и мирно, сын мой. А сам ты благополучен ли и здоров? — И седоватый старик поднялся и пошел ему навстречу.
Теперь он спросил его мать о ее самочувствии. На троне с бледными пятнами лежала змея в бледных пятнах, и оттуда поднялась старуха с совсем белой головой:
— Ааа! Сын мой, здоров ли ты, благополучен ли? — спросила она.
Ааалаяний! Так приветствовал он своего отца, свою мать и доброго друга. Разожгли огонь без дыма, сварили чай без пара [43] и накормили Эргил-оола. Он насытил свой проголодавшийся желудок, отоспался за все недоспанное и был счастлив.
Ааа! Пришло время Эргил-оолу уезжать. Но до отъезда он сказал своему верному другу добрые слова:
— Ну вот и наступило время моего отъезда. Моя страна далеко, люди мои воинственны, я поеду, — сказал он.
Ааа! Тот ответил:
— Правильно, добрый друг.
И потом спросил родителей:
— Что же нам дать нашему другу?
— Возьмет ли он нужные ему вещи или возьмет скот и будет его содержать? — спросили они.
Ааа! Эргил-оол отвечал:
— На что мне скот, который надо содержать, и разве я не найду. нужных мне вещей? А вот если вы дадите мне тот золотой ларец, что стоит на ваших сундуках, его-то бы я взял. Это как раз то, что подойдет, ведь он займет немного места и на скаку его можно держать перед собой за пазухой.
— Ах, сын мой, ну подумай сам, как же мы можем его отдать тебе, как можем подарить именно этот ларец? — сказали они.
— Ну, раз так, то я вообще ничего не возьму! — сказал наш Эргил-оол, и рассердившись, он уже хотел было уйти, но тут они сказали:
— Ах, мой мальчик, оставайся. Мы дадим тебе ларец, а там уж будет видно.
И они взяли и подарили ему свой золотой ларец. Старик и старуха, плача одним глазом и смеясь другим, протянули ему ларец.
Ааа! Его добрый друг сказал:
— Ну вот, Эргил-оол, когда ты уже будешь в свой стране, подложи свое седло под подушку, возьми вместо одеяла войлочный чепрак и положи этот ларец, не заглядывая в него, рядом со своей подушкой. Потом ложись и приоткрой ларец, не заглядывая в него, ни в коем случае, открывая, не заглядывай в него!
Взяв ларец, Эргил-оол отправился в путь. Взобравшись на свою большую гору Сюмбер, он сел на Сине-серого двухлетка с клочьями прошлогодней шерсти и поскакал туда, где раньше жил. Сделав из своего седла подушку, а из войлочного чепрака — одеяло, он открыл крышку золотого ларца и лег спать. Ну и долго же спал он!
Вдруг в его сон ворвался какой-то шум, и он услыхал какие-то звонкие голоса. Удивился он: «Ну и ну, вот чудеса! Что бы это могло быть?» Открыл глаза наш Эргил-оол и поразился, увидав себя на кровати с
