врагов.
Экзума позволил себе прийти в чувства на время, достаточное чтобы ответить:
— Архонт, никто не может сказать, что вы потерпели неудачу хоть в чем-нибудь, за что брались.
— Так было раньше. Я достиг власти, и я не уступлю ее такому юнцу как Уэргакс. Я не стыжусь страха, Экзума, хотя юные выскочки, такие как Уэргакс и ты сам, стыдятся. И я чувствую страх сейчас. Но я использую этот страх, и мой храм вырастет.
Снаружи начал падать разъедающий дождь Комморрага.
— В городе ты нуждаешься в тех, кому нужны твои деньги или честь. В степях, в пустыне, ты нуждаешься в братьях — Рахимзадех с Талларна был жилистым, крепким человеком. Солдатом он был недолго, но уже хорошо разбирался в отчаянном страхе и безнадежности войны.
— Хотя нас осталось только двое, мы все еще братья.
Ибн, второй талларнец, поднял взгляд с изукрашенной эльдарской винтовки, которую он изучал.
— Ты не поймешь. На твоем Гидрафуре миллионы людей живут на виду друг у друга. Нет места для истинных братьев.
Фон Клас дернулся, когда лексмеханик Склерос извлек еще один осколок из поврежденного плеча комиссара. Было такое ощущение, что бритвенно-острые кристаллы причиняли столько же боли при извлечении, сколько при попадании внутрь.
— Братья или нет, субординацию еще никто не отменял. Я комиссар, а вы теперь мои подчиненные.
— Чего ради? — насмешливо спросил Ибн. — Какой толк здесь от приказов и чинов?
Он обвел рукой окружающие их окрестности — разрушенный остов строения, останки огромного собора, разрушенные арки и колонны. Здание было заброшено, поэтому они здесь остановились. Однако они понимали, что в Комморраге всегда найдутся злобные глаза, и их обнаружат везде, куда бы они не пошли.
— Мы можем вырваться отсюда — ответил комиссар. — Здесь неподалеку есть космопорт, рядом с храмом.
— Храмом? В этом месте нет богов — сказал Рахимзадех. — Даже свет Императора меркнет здесь.
— Он посвящен нечестивому повелителю этой части планеты. Это отродье возвело храм в честь самого себя. Космопорт расположен неподалеку, но его охраняют. Нам надо захватить храм, выманить охрану космопорта и прорваться туда.
— Мы все умрем даже не попав туда — ответил Ибн.
— Не все. Если удастся. Или, может, вы позволите захватить себя еще раз? Они не позволят вам сбежать дважды. Если мы попытаемся сбежать, мы или освободимся или умрем пытаясь. В любом случае это лучше, чем скрываться здесь, пока, кто-нибудь из них не обнаружит нас.
Рахимзадех задумался на мгновение:
— Ты говоришь правильно. Я думаю, ты хороший человек. Но нам нужны остальные.
— Нам нужна целая клятая армия — промолвил Ибн.
Фон Клас повернулся:
— Склерос?
Комиссар был прав — изодранная, темная ржаво-красная форма принадлежала Адептус Механикус. Склерос был лексмехаником, его мозг был приспособлен для сбора огромного количества информации, осуществляя вычисления и формируя отчеты о боевых действиях. Его аугментику выдавал замысловатый серебряный узор вокруг искусственного правого глаза.
— Вы сказали, что существует субординация. Как старший по званию, вы принимаете решения.
— Отлично. А ты?
Четвертый гвардеец был немногословен. Его голова была выбрита, и он носил серую форму, которая могла принадлежать одному из тысяч полков.
— Конечно. Мне все равно. Лишь бы стрелять в этих уродов.
Фон Клас изучал имперского гвардейца: его запавшие глаза, его хмурый взгляд, сломанный два или три раза нос.
— Как тебя зовут, солдат?
— Кеп. Седьмой Некромундский.
Ибн лающе и коротко рассмеялся
— Удачливые Семерки? Пески настолько не ошибаются. Ты из штрафных легионов, друг мой. Татуировка на руке, они прочли ее. У тебя шрам на запястье, там, где машина делает твою кровь безумной.
Кеп пожал плечами и поднял руку. Фон Клас увидел шрам, в том месте, где был имплантирован раздатчик наркотика ярости.
— Я соврал. Я из Первого Штрафного Легиона.
— Из Первого? — переспросил Рахимзадех с неким трепетом в голосе — 'Большого'?
— Твое преступление? — спросил фон Клас, его голос напрягся, когда Склерос извлек последнюю эльдарскую шрапнель.
— Ересь. Третья степень. Обычное дело — если появляются эльдарские пираты, вы скармливаете им штрафной легион. Эльдар получают своих рабов, Империум избавляется от очередного отребья, все счастливы.
