Город, который построил Петр.
Эпитафия: «При всей внутренней опрятности разума и воображения он обладал крайне ограниченным запасом слов».
Все спецслужбы вербуют всех. Это работа такая.
Но вербуют они только тех, кто вербуется. Чего на каменных время тратить?
Так что если они и вербовали этого типа, то, значит, он вербовался, а наши если хотели сказать на весь мир, что мы последние мудаки, то им это удалось.
У политиков аура внутренних органов имеет уныло-лиловый цвет, в отличие от синего, присущего нормальным людям. Думаю, что это от лжи. К примеру, печень не выносит никакого вранья. Клетки ее гибнут тысячами.
То же можно сказать и об остальных органах, которые люди называют ливером.
Таким образом, стоит заметить, что ливер политиков далек от совершенства.
Вывод: иным занятие политикой приятнее собственного ливера.
Щекотливые судьи, возможно ли вам угодить? Как вы загадочно безгласны!
Обращаю ваши взоры на то обстоятельство, что в своей нетерпимости я способен дойти до резкой и рискованной крайности, а все оттого, что характеру моему в значительной мере присуща черта, которую с трудом можно отнести к добродетели – прямолинейностью своей я далеко превосхожу карабахского ишака.
Я тут недавно придумал вот что: я предложил заранее написать некрологи на все более или менее значительные фамилии. Я предложил вывесить их загодя, дабы адресаты смогли бы ими насладиться еще при жизни.
Город-то помойте! Ну, я не знаю, возьмите шланги, тряпки и помойте город. Это я вам говорю.
Едет машина и увлажняет грязь, а потом это все подсыхает и взметается вверх.
Пылища! Столбом. Так что город-то помойте.
Вы же его виды собираетесь туристам продавать! Вы же на это все рассчитываете!
Так вымойте продукт, прежде чем его втюхивать!
Все моют продукты перед продажей, чтоб они вид товарный имели. Вот вы и помойте. Шлангами. Мылом, Начиная с крыш.
А грязь не увлажнять надо. Ее надо убирать. Совочком и веничком, если иных приспособлений не имеется.
У нас же единственная страна, где зимой что-то сыпят такое, очень для зимы вредное, и оно потом до следующей зимы по воздуху летает.
Везде убирают. В Дании, например, посыпали гранитной крошкой, чтоб люди не падали, а весной все собрали и отвезли в то самое место, где взяли, чтоб на следующий год снова взять.
А у нас – посыпали, а потом город от всего этого никак не отмыть. Годами.
Все ждем дождей.
А они не идут. Не идут теперь здесь тропические ливни.
Турист хлынет к нам, конечно, турист пойдет. Но если помыть улицы, то он пойдет сильней.
Улицы, подвалы, перила, ковры, витражи – все должно блестеть. Нельзя продать загаженное.
У загаженного цена – копейка. Давно это повелось.
Вся Европа моется, а тут приезжает к нам Европа и ходит молча.
«Чего молчим?» – спрашиваю я у Европы, а она мне зло так: «А мыть город не пробовали?»
Город?
Да, город! Город надо мыть! Не просто так милиция у граждан чего-то там сшибает и тем мы на весь мир жутко знамениты, а помыть. Город.
Надо только один раз попробовать, и понравится.
Гарантирую. Вам понравиться жить в чистоте. Ведь на свалке животное становиться очень агрессивным, а в чистоте оно нежится.
Мне сейчас скажут, что мы не животные.
Ну так город помойте, не животные!!!
Даже голуби на мусорной куче бьются насмерть. Это не я, это зоологи заметили.
Мусор воспитывает в живом существе агрессию. Было у них, у зоологов, на этот счет большое исследование. Так что мы все агрессоры. Хмурые, злые, серые, пыльные, грязные.
Может, действительно, город помыть? А? Глядишь, и начнут люди улыбаться. И перестанут гадить. В том числе и власти.
Что бы мне такое занести в сатирическом неистовстве в свою памятную книгу в качестве мощной опоры себе под старость? Ума не приложу! Может быть, труды о богатстве ощущений после ежедневных омовений предрассветной уриной? Или размышления о пользе разочарований? Или записи о вспоможении в укреплении духа выставлением себя на всеобщее обозрение в самом неприглядном свете? Или рассуждения о слабости ума при достижении зрелости тела?
Питерская погода влияет на ум. То жара, то потоп – и вот все лежат. Ветер подул – уныние, гроза – обморок.
Отсюда и склад души особого рода, делающий честь нашей атмосфере. Она нежна и порывиста.
Все жители – шалопаи, а в отцы города выбираем себе мать.
Про индоевропеизм.
Наконец-то! Наконец-то на том берегу Невы решено построить НАШЕ СИТИ.
Это просто счастье какое-то.
Многие его не понимают, многие, но только не я.
Я его понимаю – это нечто.
То есть я хочу сказать, что народ-то мы, в общем-то, пока еще индоевропейский.
Просто это наше название никто еще не отменял (не было такого указания: отменяю то, что мы – индоевропейский народ), а потому и вехи у нас все именно оттуда – из Индоевропы, а это означает, что нас должны все время окружать фаллические символы.
Вот они и начали нас окружать.
А почему?
А потому что они символы плодородия.
Конечно, самого могучего плодородия еще пока никто не наблюдал, но зато уже есть явные признаки его грядущего присутствия.
То бишь вот-вот и оно – то самое, очень полезное нам всем плодородие – может появиться.
Так что мы должны быть готовы – побриты, напомажены и смотреть должны в правильную сторону.
А все потому, что мы должны быть все время готовы к его приходу, чтобы сразу же начать ему аплодировать.
То есть фаллос величиной много-много сотен метров – это как раз то, что всем нам так не хватало на том берегу Невы.
А то, что он будет все время показывать себя в окна нашей исполнительной власти – это еще один символ, с чем я и поздравляю всех причастных.
Вертикаль – это фаллос во все времена человеческой истории.
Фаллос напрямую связан с богатством.
Проще говоря, фаллос – это сила.
То есть вертикаль – это сила.
То бишь фаллос – это сильная власть.
Власть – это фаллос. Фаллос – это власть, остальное – аллюзии.
Поссорились с Сашкой. Я его побил – по шее, по спине, по голове. Он сказал, что пойдет погулять. Вышел в восемь вечера, а потом его мобильник замолчал. Мы не спали всю ночь. Ворочались.
Ты говоришь мне, что из детей не всегда вырастает то, что хотелось. Мне
