насколько вскружила ему голову, что он тут же вызвал начальника своей личной охраны. Широкоплечий, высокого роста, лет двадцати пяти, охранник вошёл к Халесу. Тарзи преданно смотрел на своего хозяина.
— Сейчас поедешь в кишлак, — сказал Халес. — Знаешь, куда Шаик отвёз заложников?
Тарзи кивнул головой.
— Скажешь Абдулхаю, пусть перевезет их в пещеры — он знает куда. Завтра в кишлак за ними приедет Азат. Ты со своими людьми устроишь засаду и убьешь его.
— А если он приедет вместе с Шаиком?
Халес с минуту помолчал, — и его тоже. Передай Абдулхаю, без моего распоряжения заложников никому не отдавать.
— А как он узнает, что это вы даете добро на передачу заложников?
— Видишь эти чётки, — Халес приподнял вверх сердоликовые чётки, — тот, кто приедет за людьми, должен будет их отдать Абдулхаю, а он ему людей. Четки потом пусть Абдулхай привезёт мне, как отчет о проделанном обмене.
Тарзи вышел, а Халес еще долго раздумывал о предстоящем деле.
«Надо бы Барика спросить — подумал он, — что там он разведал, когда ездил к Азату. Где прячет этот туркмен своё добро».
Халес крикнул слуге, чтобы разыскали Барика и привели к нему. Барика нашли быстро — его особо, и искать не надо было. Он всё слышал, что происходило у Халеса, и, когда слуга вышел на его поиски, он уже шел ему навстречу. Он продумывал, что он скажет Халесу, и планировал, как ему покинуть крепость.
Халес как лис улыбался Барику. В ответ на его хитрость Барик прикинулся кротким ягнёнком.
— Что разведал, что говорят люди Азата?
— Кое — что узнал, — соврал Барик, — брат его жены похвастался, что у Азата кроме Кабула есть в другом городе дом. Если мне дашь машину, в город поеду, постараюсь всё уточнить.
— Конечно, бери ту, на которой к Азату ездил. Я сейчас дам команду.
Барик вышел, а Халес стал радостно потирать руки: «Если бы еще удалось добраться до денег Азата, — думал Халес, — тогда и воевать не надо бы — слинял бы за границу с женами и прислугой».
Барик шёл к КПП полка и размышлял: «Все делается, как задумал, но найду ли я деньги Азата — трудно сказать. А вот то, что завтра Азат повезёт мешок с деньгами — это уже точно. Если натравить этого подполковника на кишлак, они перебьют людей, а я на Азата устрою засаду по пути в крепость, когда он повезёт деньги. Халес на меня не подумает. Только будет трудно мне одному справиться с Азатом. Вернусь в крепость, — там есть надёжных три человека. Азата убьём, деньги заберу, а потом и им в спины. А Халес пусть голову ломает, кто это сделал».
Многие офицеры и прапорщики полка знали Барика в лицо, он часто приносил сюда самогон. Хотя фамилия Лузенко была названа с акцентом, прапорщик сразу понял, к кому пришел афганец. Он позвонил комбату и сообщил, что пришёл его старый друг. Барик долго пытался объяснить Лузенко, зачем пришёл, но тот толком ничего не понимал: только понял, что где — то есть душманы. И он решил его повести к командиру полка.
Барика завели в фургон, где жил Дубов. Прапорщик — таджик, что был у командира полка личным переводчиком и постоянно участвовал в «командирской охоте», поздоровался с Бариком как со старым знакомым.
— Ну что ты хочешь сказать? — спросил он у Барика.
— В горах есть кишлак, — ответил Барик, — завтра утром туда привезут много денег.
Переводчик перевёл командиру полка.
— Много, это сколько, — Дубов засмеялся, — тысячи две афгани?
— Нет, больше, мешок, — заявил Барик.
— Откуда же они возьмут столько денег? — спросил переводчик.
— Там банда, человек десять, им привезут деньги за каких — то заложников.
Лузенко взглянул на Дубова. Командир полка слегка подмигнул ему.
— Наверное, те, которых ищут, — тихонько сказал Дубов. — Давай, давай, раскручивайте этого вонючего козла.
— Ты можешь показать туда дорогу? — спросил Лузенко.
— Нет, не могу, — ответил Барик, — если наши увидят, меня убьют.
— Ну, хотя бы на карте покажи, — сказал Лузенко, — ты ж раньше мне показывал.
— Если объяснишь, где какой город нарисован, я попробую.
Принесли карту, и стали разбираться, как доехать до кишлака.
— Товарищ подполковник, — выкрикнул переводчик, — мы же там месяца два назад были! Помните, за кишлаком кяриз: Бурменко ещё туда гранату кинул, а он глубокий — только пук и услышали.
— А, помню! — воскликнул Лузенко и похлопал себя по лысине, — товарищ полковник, я знаю, как туда ехать.
— Спроси его, — сказал Дубов, — где, в каком доме конкретно бандиты и, когда привезут деньги.
Барик поморщился, продумывая вопрос. Потом взял карандаш и на обратной стороне карты нарисовал квадратиками дома кишлака, обвёл кружочком дом, где жил Умар с людьми. Дом, где жили Фатима и Азат, не обвёл.
— В этом доме, — указывая на дом Умара, — их там совсем немного: бывает человек пять, иногда десять — больше не видел.
— Мелочь, — Дубов махнул рукой. — А деньги когда привезут?
Немного понимая по — русски, Барик понял вопрос, и пока переводчик переводил, он продумывал ответ. «Азат привезет деньги в крепость в семь часов, — думал Барик, — ехать ему около часа. На всякий случай скажу им что часов в восемь. Азат к этому времени уж точно будет с деньгами в пути».
Барика проводили до КПП, а Дубов и Лузенко потирали руки, мысленно делили еще не добытые деньги.
— Надо бы у комдива спросить разрешения. Пусть не большая, но банда, — заявил Лузенко, — будет бой, могут быть жертвы, подстраховаться необходимо.
Дубов позвонил командиру дивизии.
— Здравия желаю, товарищ генерал, — сказал он в трубку, когда услышал голос комдива.
— Здравствуй, Ренат Федорович. Что ты хотел?
— Есть повод отличиться, по ордену получить, а может и повышения.
— Что ты кругами издали заходишь? Говори конкретно.
— Мои разведчики, — стал докладывать Дубов, — сегодня принесли мне такую весточку: в километрах тридцати от меня в горах есть кишлак, имею данные, что там удерживают заложников. Бандитов немного, человек десять. Утром я их перехлопаю, как куропаток, заложников освободим, и мы с вами на коне.
— Заманчиво говоришь, но дело в том, что маршал пока не дает добро на операцию.
— Товарищ генерал, случай исключительный — такое судьба подбрасывает раз в жизни. Скажем, что разведгруппа случайно наткнулась на банду, завязался бой и …
— Твои разведчики точно знают, что заложники именно там?
— Девяносто девять процентов, иначе я не звонил бы Вам.
— Ну, хорошо. Я сейчас позвоню начальнику штаба армии.
Командир дивизии с начальником штаба армии генералом Тергрисяном был в дружеских отношениях. Они когда — то вместе учились в академии. Когда друг сообщил о предполагаемом месте расположения банды с заложниками, у Тергрисяна взыграла кавказская кровь. Он тут же решил завтра приятно удивить маршала.
— Стэпан Нэкифорович, даю добро. Об опэрации нигдэ нэ разглашать, дэйствовать втихую, — под конец сказал он.
Дубов себя ругал, что стал спрашивать разрешения у комдива. Он мог бы самостоятельно всё провести: забрать деньги, освободить заложников, и его фамилия стала бы известна самому министру. А сейчас комдив обзвонит всех: подключится армейский спецназ, в погоне за повышением налетят генералы — и все планы коту под хвост. Но тут зазвонил телефон и он в трубке услышал голос комдива.
