сплетнями?
— На этот раз слухи соответствуют действительности, — сказал он. — Парень спрыгнул с поезда. Сегодня в десять утра уволили всю комранду. Расставаясь, люди обнимают друг друга и плачут. Я только что потерял пятьсот долларов в день — зарплату, которую я рассчитывал получать следующие два года.
— Плевать на деньги! Что случилось?
— Безумие, — ответил он. — Наш коммутатор чуть не закоротило. К половине пятого все телефонные линии раскалились добела. Первый человек, позвонивший нам, сказал, что или у сенатора СПИД, или в его машине были еще трупы[34].
Другой заявил, что все это просто скандал. Третий дружелюбно предположил, что дело в какой-то семейной трагедии — может быть, у сына сенатора опять рак или что-то в этом роде. Четвертый сказал, что Кеннеди, видимо, собирается жениться на другой, может быть, на этой целеустремленной чехословацкой женщине, с которой он последнее время появлялся на людях.
— Отвратительно, — проворчал я. — По-настоящему отвратительно.
— И кроме всего прочего, постоянно звонят журналисты. Как перед отставкой Никсона. Ты берешь телефон, чтобы позвонить, и не можешь дождаться длинного гудка, потому что все линии в Сенате заняты. Это было как взрыв бомбы.
— Серьезно? Неужели ты не знал заранее?
— Никто не знал, — сказал Скиннер. — Даже Пэт Кэдделл и вся его новая сверхмощная фирма- консультант, которая, правда, два дня назад развалилась, — даже они не знали. Кэдделл поссорился с Доуком и Шраммом, а потом сидел в своей комнате и кричал: «Это трюк Кеннеди, это часть его предвыборной стратегии». Видишь, какое темное дело.
— Как это скажется на партии? — спросил я.
— В партии хаос. Может быть, новым претендентом станет Джесси Джексон. В пятнадцати южных штатах пройдет супервторник. В гонке примут участие девять белых и Джесси. При таком раскладе Джесси выигрывает первичные выборы в пятнадцати штатах. Все. Мне больше нечего сказать. Не будет больше никаких разговоров о Кеннеди.
— Итак, — сказал я, — из ниоткуда возникла решительная чехословацкая женщина. Если верить слухам, циркулирующим на высшем уровне в Вашингтоне, она является единственной явной причиной того, что сенатор от Массачусетса Эдвард М. Кеннеди внезапно решил выйти из президентской гонки, причем именно в момент, когда его шансы на победу были в два раза выше, чем у любого другого кандидата.
— Да, — ответил Скиннер. — Именно так скажут завтра у Дюка Зибертса, когда Боб Страус и Гамильтон Джордан сядут за ленч.
— А ты? — спросил я.
— Меня там не будет. Завтра я собираюсь отправиться на ипподром, — сказал он. — Есть вещи поважнее того, кто станет следующим президентом Соединенных Штатов.
Как правило, ночью политический бизнес идет вяло. Но через какое-то время обязательно наступает бурная ночь, взрыв ужасного вероломства и извращенности, после которого даже сильным не сразу удается разгрести дерьмо.
Заниматься этим — мерзкое ремесло, и никто из умных людей не станет утверждать обратное… за исключением, может быть, Рональда Рейгана, который, похоже, глупее трех мулов. Но, в конце концов, он — президент. Он может сбросить бомбы на любой город в мире и арестовать любого, кто будет ему досаждать.
Быть президентом — значит занимать высокое положение в обществе, из чего вытекают некоторые вопросы о глупости. Можно ли назвать дураком Хершеля Уокера, который зарабатывает миллион долларов в год, при этом вообще ничего не делая?
Президенту Соединенных Штатов не нужно быть умным.
Он может балансировать на зловещей грани, за которой — полное отмирание серого вещества головного мозга, и при этом оставаться самым могущественным человеком в мире. Если он арестует главу мафии или отправит мемориал Вашингтона арабам, никто не будет оспаривать его право.
Подобное действительно происходит… и, тем не менее, он — наш лидер, человек, который вызывает восторг нации. Опросы общественного мнения показывают, что он «одет лучше всех», он популярнее всех, и он самый желанный донор во всех банках спермы. Люди смеялись над Томасом Эдисоном, но они поскуливают, как собаки, когда Рейган подходит к воротам Белого дома.
По слухам, Фрэнк Синатра был умным человеком, но после того как он попытался играть в блэк-джек по правилам, которым научился в Неваде, перед ним закрылись двери всех казино Нью-Джерси.
«Тебя вычеркнули! Убирайся из города… Ты нам никогда не нравился…» Даже Брюс Спрингстин не мог помочь Фрэнку в Атлантик-Сити. Его гнали отовсюду как какого-нибудь пропойцу. Это было отвратительно.
Тем не менее, даже Синатра боготворит президента. Он поет песни о любви для жены президента, а его друзья пьют чай в восточном крыле Белого дома.
Мы живем в беспокойные времена. По улицам Сент-Луиса бродят отвратительные подонки, и даже госсекретарю угрожает проверка на детекторе лжи, как говорят, по обычным соображениям безопасности. Майк Дитка сидит в чикагской тюрьме за вождение машины в нетрезвом виде. Он попался в день победы чикагских «Медведей» — величайшей с 1942 года.
— Я устал от этого города, — сказал Скиннер. — Хочу обратно в Бангкок. Кажется, год крысы никогда не кончится.
Серая и грязная дорога
— Сотри его имя, теперь будет он записан как еще одна потерянная душа. Еще одно дело заброшено, еще одна тропа заросла.
На прошлой неделе Тед Кеннеди снова попал в новости, но пользы от этого уже не было. Все, включая членов его команды, были потрясены неожиданным решением сенатора — отказаться от участия в президентских выборах 1988 года. Причем даже опросы Национального комитета «Великой старой партии» показывали, что шансы Кеннеди на выдвижение от Демократической партии были в два раза выше, чем у других претендентов.
В зимних букмекерских записях рейтинг Теда Кеннеди равнялся 44 процентам, Гэри Харта — 22 процентам, Марио Комо — 18 процентам… Конечно, никто в нашем бизнесе не собирался делать окончательные ставки, ориентируясь на эти цифры. Два года — долгий срок, если речь идет о жизни лидеров высшей лиги.
Циники говорили, что все это им знакомо, они это уже видели — четыре раза за последние пятнадцать лет — и что все это, скорее всего, просто очередная уловка Кеннеди. Он залег в засаде, рассуждали они, и ждет подходящего момента для атаки.
Хорошо… может, и так… но многие люди на публике говорили о мудром маневре, а потом, в частных беседах, проклинали сенатора за шестнадцатилетнюю политическую агонию, борьбу за исполнение ущербной мечты, которая была обречена на провал с самого начала. «Лучше бы он десять лет назад эмигрировал в Австралию, — сказал профессиональный политик, в свое время работавший на Кеннеди. — Когда из-за него утонула женщина, на его карьере можно было сразу поставить крест».
Вероятнее всего, это действительно так. Происшествие в Чаппакуиддике трудно понять, если только не расценивать его всего лишь как вопиющий и отвратительный образец неумения водить машину.
Детали от нас по-прежнему скрывают — неясно, по каким причинам, — но, в конце концов, речь идет
