Но Макдонелл все еще пребывал в смятении.
— В городе все закрыто, — сказал он. — Мы ждем, что ураган обрушится на нас часа в два. Улицы пусты. Все страшно напуганы.
— Это же смешно, — сказал я. — Вы, люди, ведете себя, как поросята в лесу. Возьми себя в руки. Дело не шторме. Просто маньяк из Корал-Гейблс нагоняет на нас болезненные галлюцинации. Кстати, второй раз за последнее время. И выглядит он, как Оззи Нельсон под дозой.
— Ну ты даешь! — сказал Макдонелл. — Нейл Франк — директор Национального центра изучения ураганов.
— Ну и что? — спросил я. — Он просто буйный псих. Может быть, славный парень, но совершенно безнадежный. Ураганы для Нейла Франка как наркотик. Не обращай на него внимания. Иди на свежий воздух, поиграй в гольф. Думаю, сегодня тебе не будут мешать толпы игроков на лужайках.
Пенсильвания-Авеню, 666
Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть.
Мы ехали по шоссе недалеко от Сан-Диегского зоопарка, и я сказал своему другу Уиллису, бывшему политологу, который теперь живет в Ла-Джолле, что я беспокоюсь за Рональда Рейгана. Через шесть недель президент должен поехать в Женеву, чтобы лицом к лицу встретиться с коварным русским, Михаилом Горбачевым. Это будет самая важная встреча в верхах с 1961 года, когда Хрущев как мальчишку выпорол Джонни Кеннеди.
В холле «Линдберг Филд», незадолго до нашего разговора, мы с Уиллисом видели Горбачева по телевизору; без сомнения, он находился на гребне успеха. Его популярности не мешало даже зловещее пятно на лбу, которое, как говорили, напоминало Знак Зверя. Прошлой зимой он очаровал окружение Мэгги Тэтчер в Англии, а его вкрадчивая рыжеволосая жена — это признали даже мы — была блестящей парижанкой, которая к тому же организовала для Пьера Кардена лицензию на торговлю в Москве.
Франсуа Миттеран, французский президент-неосоциалист, устоял перед мощным напором Майка в вопросах, касавшихся контроля над вооружениями в Европе и ядерного разоружения США и СССР, но сегодня политические симпатии всего мира были не на стороне Рейгана.
В прессе ходили слухи, что Рейган интеллектуально не готов к разговору, что Горбачев обойдет его, если они будут говорить с глазу на глаз, и что Москва уже выиграла пропагандистскую войну, завоевав сердца и умы французов, британцев и даже некоторых параноидальных перестраховщиков из ЦРУ.
— Все это чепуха, — сказал Уиллис, поворачивая руль, чтобы объехать страшную аварию на крайней правой полосе. — Эти люди не видят проблему в целом. Рейган — религиозный детерминист, вроде Джерри Фолуэлла и Кэпа Уайнбергера. Он верит в Священное Писание, Евангелие и «Откровение»; верит, что Россия — дьявольская «Империя Зла», верит, что конец света близок.
— Точно, — сказал я. — «Иезекиль», тридцать восьмая глава. Там говорится, что Армагеддон разразится, когда Страна Израиль подвергнется атаке армий нечестивых народов, и Ливия будет среди них.
— Правильно, — сказал Уиллис. — И еще Эфиопия. Что в данной схеме принципиально.
Мы остановились на светофоре на бульваре Эль-Каджон, и какой-то черный с кальяном в руке бросился к нашей машине и схватил меня за руку.
— Пойдем со мной, брат! — сказал он. — Время пришло.
Бог творит чудеса.
Своим стальным противоударным «ролексом» я врезал ему по скуле, и он отлетел в сторону. Мы поехали дальше в сторону шоссе Альварадо…
Когда мы добрались до отеля, я взял виски и вышел на балкон, с которого открывался вид на залив Миссии. В моей руке была библия «Гидеонов». Мне захотелось еще раз перечитать «Откровение», которое представляет собой серьезную вещь: грозовой фронт; смесь Болеро, Сэма Кольриджа и бреда Катона- старшего. Я очередной раз испытал трепет от ужасающей силы языка «Откровения»… и от мысли, что эта по своей природе страшная книга от «святого Иоанна Богослова» принята в Вашингтоне в качестве долгосрочного плана действий. И Рональд Рейган берет этот план с собой, отправляясь в Женеву на встречу с Горбачевым…
Не исключено, это было бы как раз то, что надо, если бы речь шла об обращении какого-нибудь престарелого психа к сообществу писателей вроде «Йедду»[16]; но у «Откровения» — черезвычайно активный язык, а в России к языку относятся очень серьезно, особенно если от него зависят судьбы людей.
Несколько начальных строф из главы 13 представляют собой ряд бессвязных, непонятных изречений о конце света:
«1. И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадем, а на головах его имена богохульные.
2. Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него — как у медведя, а пасть у него — как пасть у льва: и дал ему дракон силу… и власть.
3. И видел я, что одна из голов его как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелела. И дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонилась дракону, который дал власть зверю.
4. И поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? Кто может сразиться с ним?
5. И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца.
6. И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя его, и жилище его, и живущих на небе.
7. И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и …и племенем.
8. И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не записаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира.
9. Кто имеет ухо, да услышит.
10. Кто ведет в плен, сам пойдет в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечем. Здесь терпение и вера святых».
Каждый умирает в свой срок.
Еще когда пассажиры выходили из самолета в Денвере, мэр казался пьяным. Поэтому никто не обратил внимания, когда его очередной раз вырвало, и он уткнулся лицом в грязное пластиковое окно.
Плохая была ночь. Один из гнуснейших эпизодов за всю историю коммерческой авиации, кошмар ошибок и обмана. Все началось как обычный сорокаминутный ночной полет из Денвера в Аспен. Самолет был полон. В салоне сидели сорок четыре слишком доверчивых пассажира, которые отправились через Континентальный водораздел[17] в погоду, грозившую неприятностями. Говорили, что из Монтаны идет необычно ранний снежный шторм. Но все пассажиры знали прогноз погоды на эту ночь до того, как сели в самолет. Надо полагать, они обдумали степень опасности и оценили ее как умеренную.
Мы взлетели в 18:51, как раз перед началом футбольного матча между «Краснокожими» из
