пятьсоттридцатитрехмиллиметрового калибра. Конечно, наша торпеда будет уступать шестьсотдесятимиллиметровым торпедам пришельцев, но мы приняли решение таким образом сэкономить время и деньги. В результате не будет необходимости менять торпедные аппараты на большинстве наших кораблей. Также планируем разработать четырехсотпятидесятимиллиметровую торпеду для старых кораблей. К сожалению, пришельцы не имеют в составе своего флота подводных лодок и не очень уважают минное оружие. Поэтому в плане модернизации наших подводных сил мы не можем скопировать какие-то технологии. Иномиряне нам только помогают в модернизации наших подлодок.
— Пришельцы строят свои подводные лодки в основном с ядерной энергетической установкой, — внёс ясность в ситуацию Сталин. — Такие лодки способны достигать под водой скорости сорок узлов. Электродвигатели устанавливают на научных и шпионских подлодках. Они не желают рисковать попаданием совершенных технологий в руки землян. Поэтому в составе их сил вообще нет подлодок. Думаю, они прекрасно обходятся без подводных лодок. Так, Николай Герасимович?
— Да, товарищ Сталин, — Кузнецов с большим интересом выслушал Верховного. — Противолодочное оружие пришельцев почти совершенно. С помощью наскоро установленных гидроакустических комплексов наши сторожевики очистили от английских подлодок всю акваторию вокруг Фарерских островов. Во время совместных маневров на севере силы ПЛО иномирян всегда обнаруживали наши лодки. В ситуации военного времени это закончилось бы гарантированной гибелью наших подлодок.
— Хорошо, товарищ Кузнецов, — подвёл промежуточный итог Сталин. — Перейдём к проблемам личного состава флота. Вы ведь тоже разделяете мнение генерала Жукова о создании профессиональных частей? Думаю, для флота и ВВС эта идея более актуальна, чем для армии. Нам в преддверии войны необходимы очень хорошо подготовленные и образованные технические специалисты.
Тепло и уютно в деревенской хате. Несмотря на шагающую по полям и лесам весну, ночами бывали заморозки и утром иней окутывал все скудное хозяйство во дворе дома. Поэтому Иван велел жене каждый вечер протапливать печь. Ещё маленькие дети Ивана и Насти спали в тепле на большой русской печи. Ночь только началась, и не все обитатели дома спали крепким сном.
— Ай… Иван, перестань, щекотно же… — Тихий женский голос, хихиканье, звуки поцелуев. — Малюток разбудишь, подожди, пусть уснут покрепче.
— Они уже спят, их из гаубицы не разбудишь. — Мужской шёпот плавно перетёк в звуки новых поцелуев.
— Хи-хи, опять ты про свои гаубицы и пушки. Лучше расскажи, зачем тебя в военкомат председатель отсылал? Война же кончилась, мы победили, ты вернулся домой. Что им ещё от тебя надо?
— Кончилась война с одними буржуями, начнётся с другими. На свете ещё много недобитых буржуев осталось.
— А ты тут при чём? Своё ты отслужил, две войны прошёл, из танка горящего товарищей вытащил, медали две заслужил, — раздался быстрый страстный женский шёпот.
— Не всё так просто, Настенька… — Глубокий вздох в темноте. — Мне военком такое предложение сделал, что теперь вот думу думаю, что делать?
— И что они тебе предложили? Посевная скоро, ты один из лучших трактористов в колхозе, без тебя никак нельзя.
— Понимаешь, Настюха, есть такая профессия — родину защищать. И не важно, кто ты — тракторист или слесарь, мужская это профессия. И никуда нам от этого не деться.
— Ты что, опять в армию собрался? А я? А дети? Неужто без тебя армия не обойдётся?
— Ты знаешь, я старшиной был, командиром танка. Хорошим командиром, сам Будённый мне медаль вручал. В Ираке том самом, где я негров живьём видел.
— Да ну их, мартышек черномазых, не к ночи будут помянуты, ты про военкомат рассказывай! Что там тебе военком наобещал? Манны небесной?
— Да брось ты, не было никакой манны. Предложил мне не военком, а майор из самой Москвы! И ты знаешь, я там наших потомков видел. Вот как тебя сейчас.
— Да ну! И какие они? Огромные, как товарищ Золотой? А бабы среди них были?
— Ну какие бабы в армии, Настя? Нет в армии баб. Только жёны командирские и докторши в госпиталях. И ты можешь стать женой командира. Если я дам своё согласие служить в профессиональной армии.
— А это как, Иван? Ты же сам говорил, что у тебя образования не хватает, чтоб служить командиром. Неужто закон новый какой вышел, и тебе разрешили?
— Да нет, не вышел никакой новый закон. Вышел приказ товарища Сталина: создать корпус профессионалов, куда набрать добровольцами самых лучших из отслуживших и демобилизованных. Вот и мне предложили, я же одним из лучших в батальоне был. А служить я буду старшиной, командиром танка, кем и был раньше. А вот денежный оклад мне за службу станут платить командирский. Как лейтенанту. И будет у меня возможность среднюю закончить и стать настоящим командиром. Для того согласие моё требуется. А мне твоё согласие требуется, куда ж я без тебя и детей?
— А куда служить-то тебя пошлют, знаешь? Опять в Ирак или Монголию?
— Нет. Служить, а точнее работать, мы будем в России или в Белоруссии. Пока не знаю. Семье обещали квартиру выделить в доме для таких, как я, военных специалистов. За детьми сама сможешь присматривать, к школе готовить. Думаю, и тебе, и другим жёнам командиры найдут занятие. Без дела сидеть не будете.
— А когда ехать надобно? Моим мамке с батькой сказать надо, твоим родителям, деду Фролу, бабушкам, братьям, сёстрам…
— Ага, и всем соседним деревням. Это не военная тайна, конечно, но майор московский велел планы обсуждать только с близкими родственниками. Поэтому молчи, пока не говори никому. Вот посевную проведём, тогда и станем собираться.
— Хорошо, будь по-твоему. А расскажи про потомков? Какие они?
— Да обычные мужики. Ходят в пятнистой форме с бронепанцирем на теле, оружие почти как у нас. Вот бабы ихние…
— Ага, а говорил — нет баб! Не видел, да? Вот я тебе… Хи-хи-хи… — Женский смех сменился вознёй и шуршанием.
— Колька! Матвеев! Николай! — услышал сквозь грохот работы станка голос бригадира токарь Николай Матвеев. — Выключай станок и иди к начальнику! Разговор имеется!
— Ну, чего надо, Андрей Михалыч? — с порога спросил Николай, закрывая за собой дверь кабинета начальника. Толстая дверь надёжно отсекла производственный шум и лязг. — Я же вчера сказал, после обеда заказ будет готов. Чего зря от дела отрывать?
— Заказ свой передашь Борьке Арсеньеву, — буркнул начальник цеха, он же Михалыч, лучший друг отца Николая. — Заказ он без тебя выполнит. А ты давай, дуй в военкомат, на тебя бумага пришла. Вызывают срочно, даже по телефону звонили.
— Что им от меня надо? — искренне удивился Николай. — Я же уже год, как на гражданке.
— Вот в военкомате и узнаешь, что им от тебя надо, — пообещал Михалыч. — На, держи пропуск, Матвеев. Если раньше отпустят, загляни ко мне, планы твои обсудим. Иди.
— Ну вот, полдня рабочих потеряно, — обернулся в дверях Николай. — Не надо потом про горящий план постоянно твердить, так мы его никогда не научимся досрочно выполнять.
Дорога в военкомат через полгорода туда и обратно занимала ровно три часа. Сколько-то времени займут разговоры в военкомате. Так и есть, полдня коту под хвост.
— Товарищ капитан, старший сержант запаса Матвеев по вашему приказанию прибыл. — К удивлению Николая, его сразу же с порога направили к военкому. Без задержек. У Николая блеснул лучик надежды на быстрое завершение визита в эти стены. Наверняка в каких-то бумажках закорючку писарь не так поставил. При проверке обнаружили — и спохватились исправлять. Только от работы людей отрывают.
— Проходи, присаживайся, — кивнул лысоватый в очках капитан. — С тобой товарищ из Москвы поговорить желает. Кстати, он тоже капитан. А я пока пройдусь, подчинённых своих проверю.
