кого хочешь загрызут. Для того и держат это полчище.
Некоторые у нас замов терпеть не могут. А я вот терплю. Старпом тоже.
– Чего такое, Сергеич? – это он к нему на входе в кают-компанию обращается.
– Приказано на каждого офицера составить характеристику, где особо отметить то, как он перестроился.
– Чего отметить?
– Как он перестроился.
– Ты серьезно?
– А что, похоже бывает, что я шучу?
– Да нет, не бывает, но… и как ты это дело отметишь?
– Буду писать все объективно.
– Ну да.
– А что делать?
– Ну да.
– Делать-то нечего.
– Вот и я говорю.
– Андрей Антоныч, мне кажется, что вы надо мной издеваетесь.
– Это тебе только кажется. Вы, как только лишились своего любимого марксистско-ленинского мировоззрения, так вам все время что-то кажется. Мерещится все что-то.
– Андрей Антоныч, наши с вами споры ни к чему хорошему не приведут.
– Да как они могут к чему-нибудь привести, если ты каждый день из штаба приходишь с очередной хуйней. Они там умом тронулись, а ты сейчас им подпевать будешь. Ты лучше водки выпей.
– Андрей Антоныч!
– Водка – она в случаях особой призрачности сознания необычайно помогает. Она связи лишние растворяет.
– Андрей Антоныч!
– Знаю! Знаю, что ты с пьянством борешься. Знаю! Но это же иной случай. Это же не пьянство. Это же способ сохранить себя. Ты на себя посмотри, табло таврическое.
– Андрей Антоныч.
– Клянусь, полегчает. А потом мы с тобой сядем и в тридцать три секунды изобразим на бумаге невиданные идеологические результаты. Сам потом смеяться будешь.
– Андрей Антоныч!
– Вот смотрю я на вас, на замов, ничего вас не берет. Хоть бы чума какая или же холера.
Потом старпом выгнал всех, что-то ещё ему сказал, а затем взял зама под локоток и, непрерывно воркуя, поволок его в свою каюту.
БЕЗ НАЗВАНИЯ
Ой, что было! Даже жопа в мелкую пупырышку идет, как я про все это вспоминаю.
Я вам как-то рассказывал, что наш старпом однокашника встретил, который теперь начальником штаба флота назначен. Старпом ему ещё морду набил, кричал, что он вор, а потом пришел на борт и закручинился – выпил полведра.
Так вот: этот его однокашник и начальник штаба приехал к нам на пирс. Сейчас уже никто не знает зачем. Да, он и сам, наверное, не знает – у него икота, скорее всего, начинается, как он те обстоятельства припоминает.
Дело в том, что старпом наш, на ту беду, наверх выполз.
Вы бы видели Андрей Антоныча, когда эта встреча у них произошла. Он как узрел начштаба, так волосами и оброс и немедленно превратился в горную гориллу-самца с серебристой спиной, встал на задние лапы – это я о горилле, чтоб вы лучше представили – ударил себя в грудь, завыл по-собачьи и побежал на однокашника, в смысле, на нового начальника штаба флота.
А тот – просто превратился в мелкую макаку – и от него на четвереньках бегом.
Полчаса по зоне мчались, а потом старпом вернулся, с налитыми кровью глазами.
Сначала комендатуру вызывали. Но она не приехала, потому что по гарнизону наш Валера-штурман навсегда стоит, так что ж он совсем больной своего старпома забирать, а потом прокуратура прикатила, и ещё кто-то с автоматами, потому что этот однокашник нашего старпома немедленно на него настучал командующему флотилии, флота и, кажется, главкому позвонил.
Пришли старпома с оружием забирать и в тюрьму сажать.
Зам куда-то спрятался так, что найти его не получилось.
Так что из старших на борту остался только я.
И я приказал верхнему вахтенному приготовиться к стрельбе очередями. Сам я вылез с пистолетом и с дополнительным автоматом. И ещё у меня было пять магазинов. Я их разложил перед собой и залёг. А
