начали опускать.
А тут волна одиночная, сволочь, ударила в нос шлюпке, – полное гадство. Отцепился носовой гак, и… – из шлюпки все, как бутылки с сиропом, высыпались в ледяную воду.
И ход корабля вроде самый малый, но люди мигом уже в смутном далеке пенистого кильватерного следа…
Мама моя, маленькие-то какие, оранжевые человечки в черных шапках (у кого они все ещё есть).
Жуткое, незабываемое зрелище. На секунду все оторопели, если не сказать больше, а как тут не сказать – конечно, все сказали, а потом стали кидать что попало, например, спасательные круги.
Первым круг бросил Саня Мордюков. За его круг потом все и держались.
Надо что-то делать – катер не работает. Подняли шлюпку за кормовой гак – а весел, естественно, на ней давно уже нет.
Приняли решение: дать задний ход тихонечко и поднять крышку ПОУ-КБ – нашего гидроакустического чуда, а там палуба почти вровень с водой.
Время идет. Командир БЧ-3 от нетерпения сходит с ума, топчет палубу и орет на командира не словами, а чем-то другим – в шлюпке были его люди. Командир командует и седеет быстрее обычного. Подработали, наконец, кормой к ребятам, а они уже никакие – глаза слюдяные, лица сосредоточенные.
Их цепляют баграми и вытаскивают на палубу – мокрые кули. Запомнилось: матросу Подпрыгину подали конец, чтоб он за него схватился (наивный народ), а он гладит его скрюченными пальцами и орет стоящим у кромки борта командиру, старшему на борту и прочей шушере: «Пидарасы! Пидарасы!» – и те не против, со всем согласны, им лишь бы морячки сначала спаслись, а потом бы, конечно, лучше б выжили. Ибо купаемся уже пятнадцать минут.
В общем, Царица Небесная, и в хвост, и в мочало, и в рот, и наоборот, всех спасли.
Через неделю в прибрежной газетке написали о героическом поступке старшины второй статьи Касьянова, который после падения всех сплотил. Может, так и было. Парень-то хороший. Он мне потом про один и тот же сон сто раз рассказывал: по гланды в воде и перед носом удаляющаяся корма корабля…
О КАРТИНАХ МИРА
Исследуя картины мира, испытываю оргазм. При этом закатываются глаза.
Они закатываются сами, никаких особенных приспособлений для этого не требуется, потому что внутри тебя происходит как бы саморастворение.
Ты словно паук, выпустивший желудочный сок в жертву, но только эта жертва ты сам.
И ты, по всей видимости, действительно растворяешься или что-то около того, оргазмируя в недалеком последствии, поскольку при этом внутри тебя все пространство чуть ли не вакуумируется в силу различных осмотических глупостей – а чего же ещё – и глаза с неодолимым стремлением втягиваются вовнутрь, то есть туда, то есть сюда, то есть туда-сюда, а потом закатываются, после чего и следует то самое само- семяизвержение – вот такие коврижки – так как давление глазных яблок поэтапно с печени на печень передаётся нашим яйцам, ядрам, жадрам или кочанам, если угодно.
И всё это после того, как я прочитал в одном полунаучном издании следующее: «Семантика тотемов… коррелирует онейроид батального…» – и это все равно, как если б я положил твой сосок себе в рот, а потом уже со мной приключилась вся та ерунда, о которой я только что написал.
Целую тебя всю, так как совершенно нет времени разбираться, где там у тебя губы.
КОМПЬЮТЕРНЫЕ ИГРЫ
Как-то позвонили ко мне компьютерные игры – в смысле, люди, которые их делают, и попросили они оживить им текст. То есть пишут они рыбу, а я в нее жизнь вдыхаю. Прячём на каждый случай два текста: первый всегда на удачу, то бишь на удачное завершение игры, а второй – на поражение. Действие происходит в 25 веке на чужой планете, где наши воюют с уродами с гордым именем «велерианцы».
Я эти тексты потом для себя оставил. Так, читаю иногда. Они как телеграммы в одну сторону. Вот они:
«Захватили и раздолбали! То есть! Захватили Базу Танго, а раздолбали ударную танковую группу противника в секторе 14.10.3.
А кто сомневался? Мои ребята! С меня ванильные коврижки! Всем участникам на два часа под ионный душ.
Тыл? Кстати, когда можно будет пользоваться душем без риска досрочно облысеть? Я что ли по этому поводу злобно переживать должен? Начальник тыла! Ко мне с тремя объяснительными. Если мне в них что- то не понравится, напишите десять».
«Всё сгинуло. Танго стоит и здравствует под вражьим началом, ПВО противника тучно жиреет на позициях. Интересно, кто вам подписывал зачётные листы? Я б его, осклабясь, скормил крокодилам. Кто допустил вас до полетов? Сопли натужные лучше перебрасываются из тарелки в тарелку! Куры варенные легче летают по воздуху, чем пилоты Федерации! Ещё парочка таких вылетов – и я уйду в женский монастырь. На тренировках вы у меня теперь совершите групповое самоизнасилование. Причём завтра».
«Вот оно! Южная цитадель, об отвратительном существовании которой я твердил каждый Божий день, пала под нашими сокрушительными ударами. Один из главнейших бастионов врага на планете смачно разрушен.
Если есть в жизни счастье, то оно тут. Парни! Если на ком из вас есть грехи, я их всем отпускаю. Особенно прелюбодеяние. Сегодня хочу, чтобы все женщины были ваши.
Кстати, о женщинах. Дам прошу запомнить, что на боевых постах принято нести службу, а не со вздохом ухаживать за собственной физиономией.
Командирам подразделений выгрести с постов все лишнее лично, засучив засучницу.
Если что найду, придется все это вам съесть в моем присутствии. Неприятно будет, согласен».
