Как хорошо, что мы доверились ей,
святой, как молитва…
Вы, конечно же, сразу вспомнили поговорку: «У кого что болит, тот о том и говорит»? Да, все мои личные заболевания начались именно с позвоночника. Но разве только у меня одной? Знали бы вы, какие последствия бывают от его неисправности! Просто с ума можно сойти! Да, да, в самом прямом смысле только что прочитанных вами слов. Я услышала историю, которую хочу рассказать вам, в тот момент, когда над моим почти погибшим деревянным позвоночником трудился замечательный доктор из Кисловодска Ханапий Унухович Батчаев (дай Бог ему удачи и здоровья!).
Лежу я на кушетке, а он, в очередной раз разогрев спину массажем, вправляет сегменты (во всяком случае старается вправить) в моем напрочь прохудившемся остове. Боль, конечно, жуткая, но я мужественно терплю, потому что кричать нет никакого резона: врач начнет жалеть меня, а заодно и перестанет лечить. Чуть ли сознание не теряю, и мне кажется, вот-вот сломается что-то там в спине, а они так мирно с терапевтом беседуют на разные медицинские темы. В какую-то особенно тяжкую минуту подумала: отвлекают меня, наверное. И вдруг услышала такое, что и боль прошла.
— Вы утверждаете, что немало пациентов перебывало у вас с диагнозом «шизофрения», а после ваших манипуляций…
— Да, диагноз можно было тут же изменить, — ответил врач. — Обычное защемление нерва, что приводило к недостаточному снабжению мозга кровью, ухудшало иннервацию. Через какое-то время, после пяти-семи сеансов мануальной терапии, больные становились «нормальными», показания для предыдущего диагноза исчезали, — улыбался мой избавитель.
— Выходит, некоторых пациентов можно выпустить из психиатрических больниц, предварительно сделав несколько таких сеансов?
— Да, конечно. Добрую половину, — спокойно отвечал замечательный диагност, золотые руки которого оживили к тому времени не один десяток позвоночников.
Да, он понимал, что сделал открытие в своей практической работе. Но кто прислушается к мнению безвестного врача, не имеющего степеней, да к тому же еще и карачаевца (именно так он мне и сказал тогда)?!
Меня тем более никто не стал слушать, потому что я не врач, а всего-навсего член Союза журналистов. Теперь в нашей стране многое изменилось, и я надеюсь, что к тому времени, когда я издам книгу для вас, я смогу написать счастливый эпилог к истории, о которой вы только что узнали…
А сейчас, в связи с тем, что «своя рубашка ближе к телу», вернемся к моему и вашему, мои дорогие читатели, остову.
Нет, пожалуй, расскажу еще об одном интересном инциденте.
Молодой мужчина лежит на операционном столе с разрезанным желудком, а хирург и его ассистенты с готовыми инструментами в руках словно застыли. Среди них и мой знакомый врач Борис Борисович Аппаков, в ту пору совсем молоденький.
Диагноз: язва желудка, немедленная операция. И вот лежит больной, исстрадавшийся за две недели и давно согласный на все, только бы отступили боли в области желудка. А эскулапы со стерилизованными руками и инструментами все еще не двигаются, будто в гипнозе. Дело в том, что даже под микроскопом не удалось бы обнаружить ни единой самой незначительной язвочки. Такой чистенький желудок, хоть студентам его показывай как образец…
— И тут я замечаю, — рассказывает Борис Борисович, — что какого-то очень бледного цвета задняя стенка желудка у больного. Прямо-таки неестественно светлая и разительно отличается от всей слизистой.
Как оказалось, совсем с другой стороны (со спины!) надо было делать операцию, и не скальпелем, и без крови…
Сделали бы мануальную терапию человеку, а проще, вправили бы ему позвонки, сошедшие по какой-то причине со своего места, те самые, которые придавили нерв, регулирующий работу желудка, и пошел бы он домой счастливый и здоровый…
И еще один случай, чтобы вы действительно поверили, какие прямо-таки коварные штучки может выдать нам наш остов. В конце пятого десятка у моей приятельницы стало повседневно болеть сердце, а ночью без «скорой» нельзя было обойтись. Не помогали никакие медикаменты из Америки (не шутка: у нее там родственники), приступы продолжались.
В лучшем медучреждении по сердечным делам — то бишь в нашем кардиологическом центре были подтверждены все три диагноза (да, да! Целых три заболевания, причем даже от одного можно было отдать концы, но моя приятельница стойко переносила и стенокардию, и мерцательную аритмию, и выпадение пульса).
— Господи, — удивлялась я, — ну как в одном таком маленьком сердце могут помещаться три такие большие болезни?
Но центр (указанный выше) дал заключение, и моя милая подруга продолжала хворать, ожидая, естественно, исхода, на который недвусмысленно и не раз намекали эскулапы многих уровней, просто словно сговорились.
И вот в самый разгар «светлых» ожиданий, когда она в связи с таким положением заверила у нотариуса завещание на передачу ее кооперативной квартиры и всего другого сыну, я робко предложила ей по пути в Алма-Ату (был задуман и держался в тайне от всех прощальный визит) заехать в Кисловодск, к моему любимому доктору. Да, да, вы только что с ним познакомились (читайте выше). И в связи с тем, что терять ей было абсолютно нечего, вняв моим дружеским уговорам, она пришла в кабинет мануальной терапии.
И что же произошло, как вы думаете? Чудо? Никакого! Однако результат посещения вышеназванного кабинета оказался просто замечательным. Три сеанса, и все три диагноза полетели насмарку! Пульс тут же не стал выпадать (откуда-то), аритмия перестала мерцать, а стенокардия функционировать…
Дело в том, что ничего и не было в помине: ни одного, ни другого, ни третьего. Просто-напросто грудные позвонки, когда при разъезде с невесткой моя подруга таскала самолично тяжести более трех килограммов, сдвинулись с места, а дальше вы все знаете. Да, да, совершенно верно: защемился нерв, плохо стала снабжаться околосердечная зона и сам мотор, и пошли «игрушки», которые полностью имитировали грозные недуги.
Как вы теперь особенно отчетливо поняли (почитав вышенаписанные страницы про всякие случаи, не делающие чести некоторым из эскулапов), от плохого состояния позвоночника у нас может заболеть абсолютно все: от кончика носа до мизинчика на ноге. Поэтому я вам предлагаю: давайте немного займемся теорией. Самую малость, ладно?
Откроем одну из страничек учебника «Анатомия». Правильно, именно на ней и расположился очень важный рисунок, который нас интересует в данный момент. Вот он, голубчик, весь из сегментов, а между ними прослоечки — хрящики. В них-то все и дело! Даю голову на отсечение, что на рисунке изображен вовсе не наш с вами позвоночник, и принадлежит он нашему очень далекому предку. Да, да, тому самому, который, добывая пищу, с утра до ночи, и так не один день, а несколько, носился за мамонтом. А потом, если охота была удачной, перетаскивал тушу вместе с однопещерцами, тоже изрядно оголодавшими за время поисков животного и ловли его, потом… Одним словом, только тем и занимался пра-пра-предок, что бегал, иногда трусцой, чаще по первому разряду, чтобы перегнать ускользающую добычу. Сами понимаете, в ту пору мужчины не отсиживали часами на сессии или на съездах, скажем. Голод — не тетка, как известно.
А какая тут связь между хрящиками и часами сидящими на одном месте людьми? — спросите вы. И я
