энергий и элементов. Выйдя из состояния транса, я досадливо проговорил:
— Не получается… Эр, ты уверен, что надо действовать именно так?
— Я не обещал, что будет легко, — ответил птицелюд. — Попробуй обратиться к воде так же, как ты обращаешься к духу природы.
Пожав плечами, я сделал, как он сказал — учителю виднее. Сначала долго пытался разглядеть духа воды, но ничего не получилось. Не отчаиваясь, я просто представил себе, что он есть, и обратился к нему на эльфийском. Но гнусный дух то ли просто проигнорировал меня, то ли… Стоп! А откуда у воды возьмется свой дух? Она же неживая!
— Эр, ты точно знаешь, что это правильный метод?
— Не совсем, — помявшись, ответил кровер.
— Как так? У тебя ведь были раньше ученики? — удивился я.
— Видишь ли, мне никогда не приходилось работать с учеником, который не обладает врожденным чувством стихий. Для меня это впервые.
Видимо, у меня здорово вытянулась физиономия, потому что кровер торопливо добавил:
— Успокойся, что-нибудь придумаем. А пока просто сиди и смотри на воду, может быть, что-нибудь почувствуешь.
Я тяжело вздохнул и обреченно уставился в котелок, все равно других идей пока не имелось…
Первое время, глядя на воду, я на все лады пытался к ней обратиться, почувствовать энергию. Безрезультатно. Когда идеи кончились, я просто сидел и пялился на котелок, думая о чем-то своем. Но вскоре даже мысли перепутались, я бездумно глазел на невозмутимую прозрачную жидкость. Через несколько часов бесполезного наблюдения начал клевать носом. Когда сознание почти погрузилось в сон, вдруг послышался громкий щелчок, и на меня полыхнуло жаром. Открыв глаза, я увидел, что на меня медленно надвигается большой огненный шар. Это было так неожиданно, что я ничего не сумел предпринять, лишь сжался в комок и закрыл руками голову.
Но мне не суждено было превратиться в обгоревшую головешку. Время будто замедлило ход, неожиданно сознание заполнилось чужеродной силой, пришедшей словно извне. Но на этот раз боли не было, разум не заволокло пеленой темноты: я принял эту силу. В голове сразу прояснилось, стихия воды поглотила весь страх и мысли о неотвратимой гибели, очистив разум, наполнив меня энергией и незамутненной радостью. Правду говорят, что вода способна впитывать все негативные эмоции.
Мысленно я направил поток полученной силы в сторону пульсара. Послышалось шипение испаряющейся влаги, все вокруг заволокло клубами горячего пара. Когда он рассеялся, я увидел, что пещера залита водой, пучки трав на стенах разбухли от сырости, а огонь в очаге потух. Кровер тоже промок с головы до лап, и теперь напоминал огромную мокрую курицу.
— Ты немного перестарался, Лэй, — безуспешно пытаясь отряхнуться, сказал он. — Вместо водяного заграждения от огня ты создал пять фонтанов. Один из них весь вылился на меня. Знаешь, как тяжело высушить перья?
Если бы кровер мог мимировать, уверен, его лицо выражало бы крайнюю степень обиды и укора. Не выдержав представшего передо мною унылого зрелища, я повалился на пол в приступе дикого хохота. Но вдруг, осознав, что сейчас произошло, я едва не подавился собственным смехом. Мне удалось почувствовать энергию стихии и запомнить эти ощущения!
— Понял, Эр, понял… — забормотал я, подскочив и кинувшись к очагу. — Сейчас-сейчас! Если с огнем точно так же, я все высушу, вот только костер разведу…
— Остановись, — резко оборвал кровер. — Если ты не собираешься поужинать жареной птицей, лучше уж я все сделаю сам.
Я замер, осознав, что мог бы натворить, бесконтрольно воспользовавшись стихией огня.
Тем временем вода под взглядом Эра стремительно испарялась, снова заволакивая пещеру паром. Когда горячее облако развеялось, я увидел уже сухого кровера. Но снова не выдержал и рассмеялся: перья птицелюда от потока теплого воздуха распушились, и теперь Эр словно сделался толще в два раза, а на голове у него торчал задорный белый хохолок, как у попугаев с юга материка.
Хоть и не без осложнений, но мне удалось сделать первый шаг. Следующие несколько дней я практиковался со стихией воды: под присмотром кровера создавал маленькие фонтанчики, которые били прямо из воздуха, заставлял воду в котелке вращаться, образуя небольшие воронки — в общем, проделывал множество мелких фокусов. Боевым аспектам стихии Эр обещал научить меня в начале весны, когда сойдет снег, и мы сможем выйти на равнину.
С огнем все оказалось гораздо сложнее. Мне удалось почувствовать энергию этой стихии, но в отличие от воды, которая приносила чувство свежести, огонь оказался слишком норовист. В спокойном состоянии духа мне не удавалось подчинить этот элемент, каждый раз он обжигал мое сознание. Но и эту проблему удалось решить. Однажды, после очередной неудачной попытки я разозлился и, не успокоившись, снова обратился к стихии. Тогда огонь легко подчинился, но когда он коснулся моего сознания, я ощутил, что злоба в душе нарастает. Захотелось крушить все вокруг и, не осознавая, что делаю, я отпустил энергию на свободу… Благо, ничего катастрофического не произошло, меня лишь заволокло пеленой пламени. В следующий момент, испугавшись, я создал фонтан воды такой силы, что он, ударив из пола, не только вмиг затушил пламя, но еще и подкинул меня почти до потолка пещеры. В воздухе я перевернулся и приземлился на ноги, но вымок до нитки. На этот раз пришла очередь кровера смеяться надо мной.
— Огонь — стихия разрушения. Желание уничтожать у живых существ появляется, когда они испытывают гнев, на который огонь охотно отзывается, — пояснил Эр. — Определенные чувства и эмоции упрощают процесс обращения к стихиям.
Но несмотря на успех, птицелюд велел мне учиться управлять элементами в спокойном состоянии:
— Тогда и только тогда можно будет сказать, что ты освоил азы стихийной магии. Играя эмоциями, ты рискуешь потерпеть неудачу. Ведь невозможно в любой момент по заказу вызывать в себе определенные чувства, необходимые какой-нибудь стихии.
На этом мои достижения закончились. Целую неделю под чутким надзором кровера я пытался научиться использовать элемент огня, но он ни в какую не желал слушаться меня.
Однажды, когда я уже вконец отчаялся понять капризную стихию, птицелюд остановил тренировку и произнес:
— Кажется, я понял, в чем проблема. Знаешь, почему людям и кроверам легче использовать магию элементов, а эльфам — договариваться с духами природы? Разница заключается лишь в мировоззрении. Человек за отведенный ему короткий срок старается познать как можно больше нового, зачастую используя радикальные методы. От рождения в каждом человеке заложена идея покорения всего сущего, потому люди и научились повелевать неразумными стихиями. Кроверы — очень гордый и независимый народ. Существа, которым природа даровала крылья, мнят себя выше других. Естественно, им тоже больше подошла магия, где нужно приказывать. Эльфы же, напротив, на протяжении многих тысячелетий живут в согласии с окружающим миром. Их магия листвы основана на равноправном договоре с главными духами природы. Тебе нужно лишь понять, что ты имеешь полное право повелевать стихиями, не нужно пытаться с ними договориться. Сначала я думал, что тебе хватит осознания себя саторисом. Но я ошибся. Во время работы с силой стихий тебе придется полностью забывать основы магии листвы.
По словам кровера, все было очень просто. Но на деле, как обычно, оказалось наоборот. Глядя на пламя в очаге, я снова и снова пытался подчинить его. Через несколько дней я все же научился приказывать огню: некоторых вещей можно достичь только путем долгих, упорных тренировок.
— Отлично, — сказал кровер, когда у меня, наконец, получилось обуздать стихию. — Теперь я обучу тебя одному боевому заклинанию — огненному пульсару. Для его создания не требуется много места. Одевайся и выходи.
Накинув шубу, я вышел на карниз перед пещерой. Глубоко вздохнул и как обычно залюбовался открывающимся отсюда видом. От созерцания меня отвлек Эр:
— Готов?
Я молча кивнул.
— Для начала создай на ладони искорку, — сказал кровер. Дождавшись, когда я выполню его указание, продолжил: — Чтобы сотворить обычный пульсар, не нужны заученные формулы. Для этого
