национальному возрождению?
Это весьма забавно, особенно если принять во внимание, что советская власть с первых же лет своего существования декларировала гражданское равноправие мужчин и женщин и достигла в конце концов довольно парадоксального результата: под лозунгом борьбы «за отмену кухонного рабства» освобожденной от патриархального гнета женщине стали совершенно доступны такие тяжелые физические работы, как строительство железных дорог. Однако сложившиеся и слежавшиеся веками психологические установки совершенно не подчинялись крикам руководителей. Эти две совершенно несовместимые установки и по сей день сосуществуют в сознании нашего общества, просматриваются и в структуре семейных отношений.
Как это реализуется на практике, удобнее всего продемонстрировать на моей семейной истории. Моя бабушка Елена в 1917 году закончила с золотой медалью гимназию и хотела пойти учиться на Высшие женские курсы. Родители дали ей разрешение уехать из провинциального города в столицу при условии, что прежде она выйдет замуж. К счастью, брак по сватовству оказался и браком по любви: бабушке очень понравился элегантный студент-«белоподкладочник», заканчивающий юридический факультет университета. Бабушка поступила на курсы, но завершить образование ей помешала не революция 17-го года, а рождение моей матери. Дед, невзирая на общую разруху, обеспечивал семью, а бабушка воспитывала детей, обучая иностранным языкам и музыке. До тех пор пока деда не посадили в тюрьму. Тогда бабушка по необходимости встала на феминистический путь — пошла на службу и даже продвинулась в главные бухгалтеры. В ночное время она подрабатывала своими женскими талантами: нет, я совсем не то имею в виду — она шила на швейной машинке весьма затейливые предметы женского туалета, не подлежащие публичному обозрению. Она прилично зарабатывала и вела дом на том самом уровне, к которому привыкла: социальные катаклизмы не заставили ее отказаться от белой скатерти и крахмальных салфеток. Однако, когда дед вернулся из лагерей и снова принял бразды верховной семейной власти, началась очень тонкая игра в соблюдение определенных условий. Я была маленькая девочка, но прекрасно это улавливала. Дедушка ходил с кожаным портфелем, мог накричать на любого члена семьи, кроме бабушки, обожал дам самого вульгарного вида, и отнюдь не платонически, а бабушка по-прежнему была тиха и немногословна, говорила ровным голосом, по-прежнему вела домашнее хозяйство, кивала расшалившимся внукам на дверь — тише, дедушка отдыхает! Она по-прежнему работала на двух работах, была независима и корректна по отношению к деду. Внешне всё выглядело вполне патриархально, но бабушкино чувство собственного достоинства было таково, что она всегда стояла выше предлагаемых обстоятельств. Прожили бабушка с дедом вместе больше шестидесяти лет в мире и согласии.
Моя мама получила высшее образование, вышла замуж после окончания университета. Отец был инженером. Брак их не был счастливым, и, я думаю, в большой степени из-за ложных изначальных установок: отец вел себя как глава семьи, требовал обслуживания, совершенно не занимался ни домашними делами, ни мной, ребенком. Распределение труда на мужской и женский всегда считалось у нас незыблемым законом. Моя мама безропотно и легко выполняла все предъявляемые требования. Свою диссертацию она писала именно в эти первые послевоенные годы, как и отец. Оба они имели научные степени, но мамина почему-то не учитывалась. Я прекрасно помню, как она неслась по длинному коридору с горячей сковородкой наперевес, папа хмурился: остыла еда! Он любил огненное питание!
Мама честно выполняла эту часть супружеских обязательств, но с первых же лет брака, насколько я могу судить, компенсировала свое внешнее подчинение какими-то веселыми, радостными отношениями с другими мужчинами. И я ей не судья. Однако в конце концов мама развелась с отцом и прожила оставшиеся ей тринадцать лет жизни в счастливой внебрачной любви. Отец же остро переживал развод, но вскоре женился. Ни второй, ни третий брак моего отца долго не продержались.
В поколении моей мамы женщины уже начали разводиться. В поколении бабушки развод означал только одно: муж оставил семью ради другой женщины.
Теперь мы подошли к щекотливой теме моей собственной биографии. Я была замужем три раза. Все мои мужья были достойными людьми (с небольшими оговорками), и при других обстоятельствах можно было бы и не разводиться, поскольку дело это хлопотное и нервотрепное. Однако должна признаться, что мой первый брак распался, несмотря на сильное чувство, из-за борьбы двух самолюбий, постоянного самоутверждения двух молодых амбициозных людей, не желающих идти на уступки. Мне казалось, что муж меня недостаточно уважает, и брак наш кончился в тот момент, когда встретился человек, поднявший меня своим восхищенным отношением на недосягаемую высоту… Так продолжалось некоторое время. Однако закончилось, когда я родила двух детей и засела дома. Я страдала от потери профессии, а муж, когда-то так меня уважавший, стал видеть во мне исключительно домашнюю работницу, и не самого высокого класса. Упрекать его было не в чем — это была его семейная модель, именно таковы были отношения его образованного отца и малокультурной матери. А пирожки свекровь пекла определенно лучше, чем это делала я.
Но тут-то я и влюбилась. И поскольку «домостроевский уклад» ко мне не имел отношения, я очень быстро развелась и со вторым мужем. После чего я осталась с двумя довольно малыми сыновьями, и лишь когда они повзрослели, вышла замуж в третий раз, за того самого человека, из-за которого ушла от второго мужа. Некоторые завитушки моей биографии для стройности картины опускаю. К тому же я еще жива, история не вполне закончена. Но с третьим мужем мы общаемся больше тридцати лет и за эти годы многому научились — я от него, он от меня. Оба знаем, что для сохранения брака нужно совершать ежедневные усилия, без которых брак легко умирает. Мы оба люди независимые и свободолюбивые, умеем и любим жить одинокой жизнью, но именно удовольствие взаимного общения удерживает нас вместе. Около двадцати лет тому назад наш брак был оформлен, возникли какие-то бытовые обстоятельства, к этому побудившие. Оба мы скорее придерживаемся той точки зрения, что хороший брак — это хорошо, а плохой — это то, чего быть не должно.
В разные периоды жизни значение брака различно — это как у животных! Пока надо растить детей, брак нужен: вдвоем гораздо лучше воспитывать детей. Но когда они вырастают и уходят, не всякий брак стоит того, чтобы его холить и лелеять.
Среди моих подруг довольно много незамужних. Значительная часть разведенных. Почти все выходившие замуж делали это не по одному разу. И лишь две-три живут в единственном браке с мужчиной, прежде не состоявшим в браке. Это довольно большая редкость.
Институт брака если не разваливается, то сильно видоизменяется. Этот процесс идет повсеместно — в границах европейской культуры. Исламский мир не рассматриваем. Меня гораздо больше интересуют перемены, происходящие рядом — с нашими подругами, соседями, детьми.
Первая позиция такая: молодое поколение представляется мне в целом более счастливым, чем мы и наши мамы. Это поколение — и мужчины, и женщины — желают получать от любви удовольствие и не хотят страдать. То, что в России составляло особый аромат бытия — интерес и любовь к страданию, — совершенно ими отвергнуто. Однако счастливых семейных пар, как и во времена наших бабушек-дедушек, не так уж много. Люди, став свободнее, не стали много счастливее. Поздние браки, поздние дети. Так в чем же проблема? В большой степени — в экономике. Но отчасти, мне кажется, — в языке. Антропологи знают, что у некоторых древних племен, помимо общего для всего племени языка, существуют еще и язык женский и язык мужской. Тайные языки. Это прекрасный образ… В некотором смысле мужчины и женщины всех народов говорят на разных языках. Но язык — это то, чему можно научиться. Наши знания друг о друге необходимо увеличивать.
Я убеждена в том, что чем выше культурный уровень человека, тем лучше он понимает окружающих. Тем более это относится к людям, принадлежащим разным полам. Любовь, разумеется, выше любого теоретического знания друг о друге: когда она возникает между мужчиной и женщиной, они счастливы, даже если не умеют складывать буквы. Но любовь — такой редкий и быстро увядающий цветок! Понимание, взаимное уважение, точная оценка собственных возможностей и возможностей партнера необходимы в особенности тогда, когда горячей любви уже нет, но есть семья, дети, взаимные обязательства. А путь этот требует большой внутренней работы, на которую не всякий человек согласен. А если не согласен, то ему (или ей) остается возможность одиночества. Для кого-то это приемлемо, а для кого-то — невыносимо. Для многих людей, путем проб и ошибок, выясняется, что смена партнера не разрешает ситуации: всё равно плохо. Те из нас, кто не хочет приспосабливаться к другому человеку, идти на компромисс, уступать в мелочах, встают на путь одиночества.
