— Прости, — сказал он.
— Все в порядке. Нам пришлось отложить один из взрывов, но мы нашли новое решение и произвели его пять минут спустя. Никаких проблем.
Она держалась за поручень у стены, и ее тело висело под углом приблизительно в сорок пять градусов, причем казалось, что Аннете вполне комфортно, и она готова поболтать.
— Во всяком случае, — весело продолжала она, — такое происходит уже не в первый раз. У нас помехи последние день или два. Вас уже этим беспокоили?
Деккер покачал головой, вполне сознавая, что смотрит на нее в упор. Тот факт, что когда-то она была беременна, естественно, ничего не менял, не говоря уже о том, что это, конечно, не его дело. Ему казалось, что от него требуется что-то сказать, и попытался:
— Если эти помехи будут продолжаться и дальше, насколько много у нас может быть проблем с коммуникациями?
В ответ она пожала плечами.
— Ничего серьезного, если сами эти помехи не станут хуже, — сказала она, — Раздражает, а так все в порядке. У меня такое впечатление, как будто поврежден код в повторяющих устройствах, так что если изолировать прием из цепей станции, нам довольно быстро удастся отследить, что именно сбоит. Починка удаленных дисплеев займет гораздо больше времени, но если придется, мы вообще можем обойтись и без них.
Аннета переместилась вдоль стены, потом подтянулась немного, чтобы смотреть Деккеру прямо в лицо.
— Деккер? У тебя что-то на уме? Ты все время смотришь на меня так, как будто у меня две головы.
Деккер покраснел.
— Прошу прощения.
— Черт побери, Деккер, не извиняйся. Просто скажи то, что собирался сказать.
Он помедлил, но все же решился:
— Аннета, когда с тобой произошел тот несчастный случай…
— Да?
— Ну… это правда, что ты была тогда беременна?
Аннета крепче вцепилась в поручень и посмотрела на него в упор. Поначалу казалось, что эти слова ее не оскорбили. Как это ни странно, но, судя по всему, она испытала облегчение. Потом выражение ее лица изменилось.
— Черт. Кто-то распускает обо мне слухи.
Деккер снова извинился:
— Я знаю, это не мое дело…
— Вот уж точно, черт побери!
Сглотнув, он рискнул:
— Я просто… задавал себе вопрос, не был ли его отцом Пелле Марине?
Аннета взглянула на него почти враждебно.
— Есть какая-нибудь причина, почему я должна обсуждать с тобой свою личную жизнь?
Он покачал головой, и она, казалось, смягчилась, однако ненадолго.
— Учитывая, что ты только что сам сказал, это не твое дело, и нет никаких причин, почему я должна рассказывать тебе что-нибудь… ну ладно. У меня был тогда муж, и этим человеком был Пелле Марине.
— Понимаю.
— Сомнительно.
— Хорошо, — сказал он, начиная испытывать неловкость, — тогда я не понял. Забудь, что я спросил.
Он подумал было, не повернуться ли ему и не уйти ли. Слишком много кругом земных игр, которых он не понимает. Была бы она марсианкой, ему никогда не пришлось бы спрашивать, потому что она сама давным-давно упомянула бы об этом.
— Не будь букой, Деккер, — сказала она. — Думаю, наверное, все дело в том, что я не люблю, когда мне напоминают об этом. Видишь ли, Пелле и я были к тому времени бывшими супругами. Между нами все было кончено еще до этого несчастного случая. Мы просто не объявляли об этом. Я забеременела, и мы крупно поссорились по этому поводу, — она пожала плечами. — Я хотела иметь ребенка.
— А он, думаю, нет?
— Он определенно не хотел. Послушай, Деккер, я не испытываю к нему ненависти. Не испытывала и тогда, мы просто согласились прекратить наши отношения… А потом произошел этот несчастный случай, был выкидыш, возникли проблемы, с которыми просто не могли справиться здесь. Меня послали на Землю, вот и все. Если бы Мак-Кьюн не решила… — Аннета остановилась на полуслове. — Ну это совсем неважно. Она отослала его, так что этого человека здесь больше нет. Впрочем, это не имеет значения. Если бы он и был здесь, мы все равно не были бы вместе.
Она снова остановилась, Деккеру совершенно нечего было сказать, и потому он предложил:
— Мне очень жаль.
— О чем тут можно жалеть? — спросила она. — Я выздоровела, а Пелле отошел в историю.
Казалось, на том все бы должно было и кончиться, за исключением того, что она как-то… как бы это сказать… оценивающе глядела на него. Оценивая не сексуально. Если Деккер и научился чему-нибудь у Вен Купферфельд, то это тому, какое именно выражение глаз появляется у женщины, когда она с этой стороны оценивает мужчину. Взгляд Аннеты был иным, Деккеру почти показалось, что она хочет что-то сказать. Он оказался прав.
— Деккер, — заговорила она после недолгого молчания, — раз уж мы стали копаться в личных делах друг друга, у меня к тебе вопрос. Почему ты не ищешь встречи с Римой Консалво?
Деккер от удивления широко раскрыл глаза.
— О чем ты? Я пытался. Но не смог даже найти ее, — сказал он, зная, что его ответ звучит безутешно.
— Ну, — ответила Аннета, — по-моему, она поначалу была порядком занята. Все мы были заняты, но она вроде бы скучает по тебе. Если тебе захочется с ней повидаться… ну, ты точно знаешь, по меньшей мере, одно место, где она появится завтра, не правда ли? Здесь. В это же время. Когда она сменится с вахты.
40
Когда едва слышный шепот музыки из будильника разбудил Деккера на следующее «утро» — естественно, давно уже не его личное «утро», поскольку работа станции Co-Марс Два шла круглые сутки, — он пребывал посреди восхитительного сна. Естественно, в нем фигурировала женщина. Они не занимались сексом. Но его окружение во сне говорило о том, что они только что им занимались или, без сомнения, займутся, а тем временем обнимают друг друга с той чудесной беззаботностью и отсутствием напряжения, какие возможны только в условиях нулевой гравитации.
Выпутываясь из ремней спального места, Деккер почти чувствовал обнимающие его руки женщины. Или это просто было ощущение удерживающего прикосновения ремней, которое сон превратил в нечто большее? И кстати, кто была та женщина во сне?
Отталкиваясь вдоль стен по желтому коридору и направляясь к санитарным установкам, Деккер размышлял над этим вторым вопросом. Потом ему пришлось оставить эту мысль, поскольку пришлось сосредоточить все внимание на том, что он делал в данный момент. Его умение обращаться с туалетом и душем, приспособленными к условиям антигравитации на станции Со-Марс Два, все еще оставались рудиментарными, чтобы ему удавалось, используя их, не сбиться с мысли.
Когда он вернулся к себе и завис у дисплея, вопрос этот возник вновь. Это была Рима Консалво? Вен Купферфельд? Любая из них была бы вполне вероятным кандидатом на участие в эротическом сне Деккера
