Громадные десантники с капральскими лентами.
— Это майор Де Сота, сэр! — сказал мой спутник, козырнув, и ушел.
И чего только не случается в наше время! Мне еще не попадались капралы, отдающие честь другим капралам. Я сказал самому громадному из них:
— Капрал, первым делом мне хотелось бы кофе!
Он вопросительно приподнял густые, словно шевроны, брови, затем улыбнулся.
— Капитан Баггет, дайте этому человеку кофе! — произнес он.
А пока «капрал» номер два наливал кофе, «капрал» номер один сказал:
— Я полковник Франкенхарст, майор! Вы знаете свою миссию?
Я переориентировался.
— Простите, сэр! Совсем немного, только в общих чертах. Насколько я понял, я должен найти их президента, госпожу Рейган, а вы должны взять ее в плен и доставить сюда.
— Дерьмо! — произнес он бесстрастно. — Хорошо, это неважно! Мы с капитаном репетировали это сорок восемь часов. Как только выпадет возможность, я расскажу подробнее. Все вы, точно сговорились, похожи на сенаторов, — он уверенно улыбнулся, показывая, кто хозяин ситуации. — Не волнуйтесь, майор, мы можем и не пройти. Возникли какие-то неполадки с гляделками. Люди с той стороны убегают так быстро, что мы не поспеваем следом. Последнее, что я слышал, это то, что портал не открывается. Вперед, по крайней мере.
— Это вздор! — заметил капитан-капрал, подходя с моим кофе. — Они не должны тянуть до утра, чтобы мы не очень-то бросались в глаза.
Полковник только пожал плечами.
— Хорошо, — произнес капитан, разглядывая меня с ног до головы, — смокинг тоже не совсем подходящая одежда для восьми утра.
— Шесть одних и с полдюжины других, — сказал полковник. — Де Сота, вам представить остальных двойников? Это Нэнси Дэвис — вы, разумеется, видели ее по телевидению.
Что за вопрос, безусловно! Она стала звездой в переснятом фильме «Я вспоминаю маму». И как им удалось вырвать ее из студий и благотворительных вечеров (от общества защиты животных до «Права на жизнь»), я не мог себе представить.
— Она президент! — полковник Франкенхарст улыбнулся. — Джон служит капитаном полиции в спецслужбе Белого Дома в реальном мире, он пилот из Огайо. Этот шимпанзе, как и вы, сенатор, — он ответил на мое рукопожатие.
— Вместе мы отлично поработаем! — удовлетворенно отметил полковник. — Конечно, некоторых пришлось отпустить. Мы нашли прислугу Рейган, но она оказалась на восьмом месяце беременности, они ведь не подумают, что их дурачат. И еще нам повезло на генерала Портеко, личного военного советника. К несчастью, наш парень совсем недавно вылез из белой горячки, и нет надежды, что он вспомнит свое прошлое.
Вперед выскочил какой-то штатский.
— Я не чей-нибудь двойник! — извинился он. — Я профессор Гринберг, политолог. Меня вызвали сюда определить структуру их общества. Я буду допрашивать двойников, чтобы найти различия. Но прежде всего, допрошу вас, майор, вы ведь уже однажды были там. На что это похоже?
Следующие полчаса я говорил то немногое, что узнал сам. Что я мог увидеть на той стороне, кроме четверти квадратной мили пустыни Нью-Мехико? Но это было больше, чем знали остальные. Вопросы сыпались градом. Профессор Гринберг хотел знать, сколько стоит их кока-кола. «Сенатор» Клей жаждал узнать, сколько негров в их армии. «Президент» Нэнси Дэвис желала знать, какие у них самые популярные телешоу и легальны ли аборты. Полковник-капрал Франкенхарст очень интересовался, как вели себя в рукопашной их парни, если это случалось на Сандии.
Я немного приукрасил свои заслуги. Но, когда пытался припомнить для Нэнси Дэвис, кто ведет их «Тудэй», в коридоре раздался шум, дверь распахнулась и в комнату ввалился лично президент Браун со своей свитой. Его лицо не сияло от счастья.
Я не ожидал его появления, поскольку слышал, что он сильно запил из-за вторжения в его частную жизнь армейских частей, не говоря уж о том, что ему пришлось отменить все встречи с теми людьми, кому не следовало знать о предстоящей операции (таким был почти каждый)…
— Так вот где вы! — огрызнулся он на ласково улыбающуюся Нэнси Дэвис.
— Мне необходимо поговорить с вами!
По крайней мере, она не оскорбилась и любезно ответила:
— Разумеется, господин президент! Чем могу служить?
— Ответьте мне, Бога ради, что вы за человек! — прорычал он. — Вы не ответили ни на одно мое публичное заявление! Что вы наделали?
— Полагаю, вы имеете в виду другую «меня», господин президент? — улыбаясь, уточнила она. Когда ей нужно, на ее щеках выступали ямочки (уверен, это триумф косметической хирургии!) — Право, не уверена, смогу ли я ответить! В конце концов, я же не президент… здесь.
— Бога ради, не прикидывайтесь! — заорал он. — Вы не знаете, как успокоить эту заварушку? Я говорю не о каком-то смехотворном мире, а о нашем собственном! Русских тошнит от «подготовки к параду» и «археологических раскопок» в Нью-Мехико, кроме того, здесь замешана куча народу. Только вопрос времени, когда весь мир узнает правду. Что тогда случится? — Как только Нэнси открыла рот, президент продолжил: — Нет, я спрашиваю вас не о том! К черту, разве вы разбираетесь в этом? Я спросил вас о вас самой — другой «вас»! Думаете, это поможет, если я отменю операцию и поговорю с вами по телефону? Как президент с президентом, с глазу на глаз?
— Я уверена, что это зависит только от вас, господин президент! — задумчиво произнесла она.
— Я сказал правду! — рявкнул президент Браун. — Может быть нам стоит поменяться местами?
— Да! — медленно произнесла Нэнси Дэвис. — Я думаю, что я верна присяге. Полагаю, такую же дали и вы: оборонять Соединенные Штаты от всех врагов, внутренних и внешних, даже если они сразу и те, и другие. Я считаю, что не допущу, чтобы моя страна была захвачена без сопротивления — при условии, что агрессор — это моя же страна!
Президент смотрел на нее в недоумении, потом сердито оглядел собравшихся, особенно людей в униформах. Предполагаю, это был единственный момент в моей жизни, когда я радовался своему низкому рангу. Не хотелось бы мне оказаться на месте шефа штаба армии… Затем он медленно опустился в кресло, задумчиво глядя куда-то в пространство. Один из его подлиз что-то прошептал на ухо, но президент только отмахнулся.
— Так нам придется воевать и на своей стороне! — сказал он.
Никто не отреагировал.
В комнате наступила тишина. Обеспокоенный лакей взглянул на наручные часы, затем на Джерри Брауна. Президент произнес, ни на кого не глядя:
— Я знаю! Это, вероятно, учебный! Выглянем в окно и посмотрим, не началось ли?
Помощнику было тридцать пять лет, но, когда он подошел к зеленым портьерам, он выглядел на все сто.
Он, собственно, ничего не сказал, так как все мы услышали моторы тягачей-ракетовозов и дизелей танков.
Все бросились к окнам — их было три — одно в центре мы оставили для президента. Он медленно подошел к окну и задумчиво посмотрел на августовскую ночь, а мы толкались у двух оставшихся.
Нам был виден Южный газон, предназначенный для фото с главами иностранных государств и поисков пасхальных яиц вашингтонскими ребятишками. Кто-то установил огромную структуру из брезента, прятавшую происходящее от посторонних глаз, но мы видели, что за ней скрывалось: гигантский черный прямоугольник портала, похожий на киноэкран до начала сеанса, только черный. Хотя я видел портал прежде, смотреть было страшновато, разыгрывалось воображение.
Еще страшнее стало тогда, когда заревел моторами первый отряд управляемых танков и исчез, сбивая и без того потрепанную траву… затем дюжина транспортов с пулеметчиками и зелеными беретами… за ними маршировала десантная группа в камуфляжных костюмах.
Президент отвернулся и побрел из кабинета, переваливаясь по-утиному. В коридоре нарастал гул. И все
