Он лишь пожал плечами.
— Видишь ли, потом я еще обсуждал речь с многими людьми, это затянулось, а я был голоден… Мурра, как ты считаешь, может мне вообще нет смысла браться за подобные вещи?
— Нет, что ты, дорогой! Только вспомни, как тебе хлопали!
— Но ведь ни по одному вопросу, который бы я упоминал, не было принято решения! — объяснял Бланди, усевшись на стул. — Всем хотелось говорить только про звездолет — что я думаю о том, сможем ли мы послать людей с ними, сколько мы можем им рассказать, что мы выигрываем от их прилета и такое прочее.
Мурра села рядом с мужем и сказала, оправдываясь:
— Боюсь, что я ничего не слышала из этого обсуждения. Сразу же после твоей речи трансляцию прервали.
Бланди помолчал, потом его рука коснулась ее волос.
— Ну ладно, а что ты скажешь вот о чем. Может мне следовало поднять эти вопросы уже после того, как корабль улетит? Кое-кто из моих друзей думает именно так.
Мурра была совершенно уверена, кто из его «друзей» сделал такое предложение.
— Я думаю, — сказала она просто, — что это решать только тебе. Ты еще не хочешь лечь?
Тот отрицательно покачал головой. Мурра поднялась, поцеловала мужа, пожелала спокойной ночи, не забыв отметить, что на его одежде чувствовался легкий запах ее собственных духов.
Это было странно. Мурра никак не могла понять этого. Фактом оставалось то, что хотя она и не собиралась злиться на Петойн за ее планы занять ее законное место в постели Бланди, ей было неприятно открыть, что девушка решила пользоваться ее любимыми духами.
Наступили самые лучшие весенние дни. Мурра из кожи вон лезла, чтобы и Бланди тоже было хорошо. Дни шли за днями, и Мурру стало беспокоить то, что муж проводит с ней очень мало времени. Он был вечно занят. Да, она понимала, почему было нужно, чтобы время от времени Бланди оставлял ее, поэтому она не возражала — во всяком случае, протестовала не слишком сильно — когда он снова решил уехать на пастбища с отарами окотных овец. (Вот только нелепо было, что Аракахо Блади Спенотекс опять будет пастухом!) Но это произойдет потом. А у нее оставалось сейчас. Она изо всех сил пыталась понять, что его заставляет так долго сторониться ее (занимаясь такими странными и непрестижными занятиями, как искусственное осеменение овец или устройством газонов возле новых домов — ведь этим мог бы заниматься любой другой!).
Естественно, ей было бы тяжело поддерживать Бланди в его занятиях. Мурра не была уверена, что смогла бы там долго выдержать. Уверенность же в том, что он всегда возвратится к ней была так же хороша, как и его физическое присутствие, зато приносила гораздо меньше неприятностей. Нет, Мурра желала другого, ей хотелось иметь исключительную привилегию делать то, что нравилось бы ему по- настоящему.
Когда же до нее дошло, что более всего он нуждается в самом безыскусном отдыхе, когда ничто не мешает и не занимает голову, ее задача значительно упростилась.
Она могла бы устроить званый обед.
Да, званый обед ему понравится, как нравились всегда. Как только Мурра подумала об этом, она удивилась, как эта мысль не пришла ей в голову раньше, и сразу же приступила к планированию этой операции.
Самым главным здесь было, кого пригласить в гости. Не больше шести человек: Бланди не должен устать от большой компании. И, по тем же самым причинам, никого серьезного. Этот прием должен послужить тому, чтобы Бланди отдыхал, а не работал. В качестве первой пары приглашенных Мурра выбрала Дилайлу и Конди, потому что те играли новобрачных в «Зимней жене». Хотя в то время они вовсе и не были женаты, но так долго снимались вместе, что в конце концов решили сочетаться узами брака. Гораздо более важным было то, что они долго работали с Бланди. Еще ему нравились Веннит и Джинга, причем, в пользу последней говорило и то, что Джинга — Маклин Джинга Спенотекс была дальней родственницей Бланди. К тому же они оба приветствовали его политические идеи, хотя Мурра и сомневалась, чтобы они толком понимали их содержание. И, наконец, она решила пригласить свою сестру с мужем, правда, если те решатся оставить детей дома. Мурре не хотелось, чтобы внимание Бланди отвлекалось еще и на детей.
Закончив составлять список приглашенных, она еще раз с удовлетворением просмотрела его. Все избранные ею гости были молодыми, привлекательными и, по возможности, недалекими. И, конечно же, в этом списке не было Петойн.
В день званого обеда, она отослала Бланди, совершенно не интересуясь, чем он собирается заняться, и с увлечением приступила к процессу покупок. Следовало выбрать самый крепкий и хрустящий салат, самый сладкий ямс и самое свежее масло для соусов. Она критично осматривала прилавки, ожидая вдохновения. Мурра уже решила, что не станет готовить скоггерсов в качестве основного блюда, потому что она подавала их Бланди совсем недавно. И, конечно же, на столе не должно быть ничего, связанного с овцами, потому что бараниной он был сыт по горло. В конце концов она остановилась на особой, метровой длины «рыбе» — здесь, на планете, ее называли лососем, хотя с земным лососем она не имела ничего общего. Мурра решила проварить ее на пару до золотисто-желтого цвета, охладить и подать обложенную зеленью, а отдельно — масляный соус. Это решение ей понравилось.
Увы, результат не оправдал ее ожиданий. Еда была превосходной, гости веселыми, так что Бланди даже терпеливо вынес весь этот прием. Он с аппетитом ел и поддерживал вежливую беседу. Но ему было скучно.
Узнав, чем же занимается Бланди все последнее время, Мурра была раздосадована.
Он вовсе не занимался, как она надеялась, писательством в тайне от всех остальных. Он не встречался со своими политическими сторонниками, он не виделся даже с Петойн — во всяком случае, не так уж часто. Ее муж учился летать. Каждый день он поднимался на плато, которое обитатели планеты называли «космопортом», где приводились в порядок ржавые космические челноки, и проводил много часов на имитаторе с демонстрирующейся на экране учебной программой.
Когда Мурра начала подсмеиваться над ним, Бланди не сердился, а терпеливо объяснял: «Как же я еще смогу научиться управлять космическим кораблем? Ведь уже не осталось никого, кто смог бы научить меня».
— Но, дорогой, зачем тебе так рисковать?
Он тщательно обдумывал слова, пока не нашел подходящий ответ:
— Потому что мне так хочется.
Месяц Грома уже сменился месяцем Зелени, а Мурра снова и снова пыталась привлечь внимание мужа или, по крайней мере, как-то его развлечь. Она не ворчала на него, потому что это было не в ее стиле. Ее особенностью было умение прощать, любить и никогда не раздражать — и вправду совершенная зимняя жена: холодной и теплой весной, летом и в течение многих долгих лет. Она предлагала ему самые различные удовольствия — но, к несчастью, он их не желал.
Тем не менее, Мурра не остановилась в своем стремлении хоть как-то развлечь Бланди. С ее стороны истинной жертвой стало, когда она уговорила Бланди на то, чтобы во время выходных сплавиться на плоту по реке Временами, уровень воды в которой уже заметно упал по сравнению с началом весны. Ни для Бланди, ни для Мурры это путешествие не было желанным. Мурра изо всех сил пыталась хоть как-то сдержать или хотя бы замаскировать свое отвращение ко всему, находящемуся вне стен дома, но и сам Бланди не испытывал ни капельки радости. Он тоже скрывал свое плохое настроение. Да, он озабоченно помогал ей сбивать плот, громко, как и она сама, кричал, когда они попали на стрежень, немного улыбался, видя чудные весенние цветы, ковром покрывавшие стены каньона — но ему все так же было скучно и тошно.
Тогда Мурра решила, что следует как-то объединить удовольствия и умственную стимуляцию. Приятные люди, с которыми можно поговорить (а не те придурки, которых она пригласила на званый обед) — это обязательно! И она придумала — пикник на леднике, возможно, неподалеку от того места, где из своего ледового плена были извлечены космические шаттлы.
И снова она со всей тщательностью начала составлять список участников. Первый же ее выбор пал на Вориана, пожилого, но еще весьма бойкого мужчину, любителя поиграть с Бланди в шахматы; к тому же,
