Возлюбленный мой

В этот же момент в декорациях словно произошла какая-то перемена, как будто экран сместился  куда-то вверх. К счастью, острота зрения пострадала лишь до того момента, пока устанавливалась эта невидимая  защита. Затем все стало как раньше.

– Я наложил мис, – сказал Ви. – Вот гребаный мудак. Тачка чересчур яркая для этой части города.

– Тачка? – фыркнул Рейдж. – Я тебя умоляю. Это швейная машина на колесах с вентиляционной перемычкой наверху. Мой GTO уделает этого мудака с места на четвертой передаче.

Когда позади послышался странный звук, Джон оглянулся. Братья тоже.

– Что? – ощетинилась Хекс, скрестив руки на груди. – Я умею смеяться, прикиньте. А это была... чертовски смешная шутка.

Рейдж просиял. – Я знал, что ты мне понравишься.

Швейная машина прокатила мимо них, а затем вернулась, чтобы... развернуться и сделать третий круг.

– Мне реально становиться скучно. – Рейдж покачивался с пятки на носок, глаза сверкали неоновым огнем – и значит, его зверь чувствовал, что происходит, и нервничал. А это не предвещало ничего  хорошего. – Почему бы мне просто не прыгнуть на капот и не вытащить ублюдка прямо через лобовое стекло?

– Лучше успокоиться и затаиться, – пробормотала Хекс, вторя мыслям Джона.

Парень за рулем мог был дальтоником, когда дело касалось автомобильной краски, но идиотом он не был. Он проехал дальше и примерно через пять минут, после того как у Рейджа от нетерпения чуть раздвоение личности не случилось, начал пересекать кукурузное поле.

– Этот парень пытается здесь что-то разнюхать, – пробормотал Рейдж. – Маленький мерзкий хорек.

Это точно, только вот у хорька имелось серьезное подкрепление в виде двух парней, которые ну никак не вписывались в его машину. Очевидно, эти трое встретились в ином месте, куда те приехали на другом автомобиле.

Не глупый подход к делу. Они не спеша изучили лужайку, дом и лес. Но благодаря Ви, когда лессеры смотрели на деревья, посреди которых притаился их враг, их глаза видели лишь пейзаж: мис Вишеса был оптической иллюзией, которая эффективно прикрывало все происходящее дерьмо.

Когда трио отправилось к задней части дома, под их ботинками хрустела замерзшая трава. Мгновение спустя раздался сокрушительный удар и ... звон разбитого стекла.

Ни к кому отдельно не обращаясь, Джон показал знаками, «Я подойду ближе».

– Подожди…

Голос Ви ни в коей мере не задержал Джона, как и его проклятья – все это осталось за спиной, когда он дематериализовался у правой части дома.

И он стал первым, кто увидел тела, когда они стали видимыми.

Как только хорек забрался через окно на кухне, дом задрожал и...

Привет, Техасская резня бензопилой[102].

От гостиной, через холл в столовую протянулся ряд из примерно двадцати тел, что лежали головами в сторону задней части дома, а ногами в сторону выхода. Куклы. Гротескные голые куклы со следами черной рвоты на лицах и медленно сучившие конечностями.

Джон чувствовал как Хекс и другие приняли форму прямо за ним, возле окна, как только хорек попал в поле зрения.

– Охренительно! – закричал парень оглядевшись. – Да!

Его торжествующий дребезжащий смех граничил с истерией, что могло бы вызвать беспокойство, не стой он в мешанине запекшейся крови и кишок. И что это было? Плач по покойникам – занятие скучное, к тому же ужасающее клише.

Опять же, то же самое касалось машины ублюдка. Этот Вин-Дизелевский стиль.

– Вы – моя армия! – кричал он окровавленным телам на полу. – Мы будем править Колдвэллом! Поднимайте свои задницы, пора за работу! Вместе мы...

– Мне не терпится прикончить это мелкое дерьмо, – пробормотал Рейдж. – Лишь бы он заткнулся.

Не. Поспоришь.

У гаденыша случился серьезный приступ Муссолини[103], сплошные разглагольствования и крики, которое неплохо тешили эго, но в итоге ни хрена ни значили. Важно, что ответят ему несчастные ублюдки, что лежали на полу...

Ха. Может, Омега сделал правильный выбор: куклы, по-видимому, напились Kool-Aid[104]. Обескровленные, убитые, затем реанимированные, а теперь бездушные, эти некогда люди зашевелились, поднимая свои туловища с пола, пытаясь встать на ноги по команде хорька.

Но, к их же сожалению, все усилия потрачены зря.

– На счет три, – прошептал Вишес.

Хекс начала считать. – Раз... два... три…

Глава 54

Как только ночь накрыла своей темной благодатью землю, Дариус, в сопровождении Тормента, дематериализовался из своей скромной обители, принимая форму на берегу океана. «Особняк», который описал симпат, на самом деле был соответствующих размеров и выстроен из камня. Внутри горели огни свечей, но когда Дариус и его протеже появились среди обнаженных деревьев, явных признаков жизни в доме они не увидели: в окнах не мелькали ни чьи тени. Не слышался лай собак. Даже в прохладном, спокойном воздухе не было ни намека на аромат из кухонного крыла.

Правда, неподалеку в поле паслась лошадь, а возле сарая стояла повозка.

И в этот момент их накрыло сокрушительное ощущение, что что-то должно произойти.

– Здесь симпат, – пробормотал Дариус, взглядом словно ощупывая не только то, что очевидно взгляду, но и сокрытое в тени.

Невозможно было выяснить, не укрывались ли за стенами другие пожиратели грехов, так как для создания барьера из страха даже одного из них было достаточно. Так же как и не было возможности выяснить, здесь ли тот симпат, которого они искали.

По крайней мере, пока они оставались в стороне от дома.

Дариус закрыл глаза, и позволил своим чувствам проникнуть туда, куда возможно, и его инстинкты острее, чем зрение и слух, ощущали исходящую опасность.

Воистину, бывали моменты, когда он верил в то, что чувствовал, сильнее, чем в то, что видел.

Да, он ощутил  что-то внутри. Какое-то безумное метание за каменными стенами.

Симпат знал, что они здесь.

Дариус кивнул Торменту, и они рискнули дематериализоваться в гостиную.

Металл, встроенный в кладку, помешал им проникнуть сквозь толстые стены, и они были вынуждены принять форму в прохладном крыле дома рядом. Не испытывая страха, Дариус обтянутым кожей