за волосы и выгнул в дугу так, что позвоночник парня загудел как проклятый.
Беззвучно зарычав, Джон выпустил клыки и впился ублюдку в шею. Разорвав плоть бывшего человека, он сплюнул черную гадость, а потом сбросил булькающее существо на землю. Проходя мимо Хекс, он кивнул ей.
– Всегда пожалуйста, – сказала она слегка поклонившись. – И отличный ход с укусом.
Он посмотрел на нее через плечо, и то уважение, которая она проявила по отношению к нему, ударило по нему сильнее, чем все лессеры вместе взятые. Его сердце от счастья стало таким огромным, что казалось заполнило его всего изнутри.
Эх, какой же он придурок…
Пистолетный выстрел заставил его застыть на месте.
Оглушительный хлопок прозвучал так близко, что его барабанные перепонки скорее почувствовали болезненное давление, чем услышали что-то определённое, и на долю секунды в голове мелькнула мысль – кто стрелял и кого пристрелили?
Ответ на последний вопрос стал очевиден, когда его левая нога подогнулась, и он рухнул на землю как срубленное дерево.
Глава 56
Кинжал выскользнул из рук Хекс в тот самый момент, когда она увидела, как лессер вышел из-за угла и направил пистолет прямо в спину Джона.
Вращаясь в воздухе, лезвие в мгновение ока преодолело расстояние, и так близко прошло возле уха Джона, что Хекс взмолилась Богу, в которого не верила, чтобы тот вдруг не решил повернуть голову.
И в тот момент, когда убийца нажал на курок, сталь вошла в плоть его плеча, тело инстинктивно дернулось, а боль заставила руку дрогнуть.
Именно благодаря этому пуля попала в ногу Джона, а не в сердце.
Когда ее мужчина упал на землю, она перелетела через него с боевым кличем.
Похрен на Бутча О'Нила. Этого ублюдка она убьет сама.
Лессер судорожно пытался вытащить железо из тела, по крайней мере, пока не услышал ее крик. И посмотрев в ее сторону, в ужасе отшатнулся – скорее всего, потому что в тот момент ее глаза горели красным огнем, а огромные клыки сверкали.
Хекс приземлилась прямо перед ним, и когда он съежился и прикрылся руками, пряча от нее лицо и шею, она застыла: запасной кинжал остался в ножнах, а третий – в кобуре на бедре.
У нее были другие планы на этого парня.
Используя свои симпатские способности, Хекс проникла в мозг убийцы и затронула хранившиеся там воспоминания. В ту же секунду он почувствовал тяжкий груз каждого своего ужасного поступка, и тех, что совершались по отношению к нему самому.
Много разного дерьма. Оооочень много. Ему, оказывается, нравились маленькие девочки.
Ну, этого более чем достаточно.
Он сполз на землю, визжа и прижимая ладони к вискам, будто силился прекратить эту чертову агонию, но та заставила его страдать и увязать еще глубже в своих грехах. В его эмоциональной сетке пылали секции, отвечавшие за страх, отвращение, сожаление и ненависть.
Когда лессер начал биться головой о грязную стену, оставляя после себя черное пятно в том месте, где было ухо, она внедрила в его голову одну единственную мысль.
Которая разрасталась подобно плющу... ядовитому плющу, что просачивался и овладевал его ментальной конструкцией.
– Ты знаешь, что тебе нужно сделать, – сказала она глубоким, изменившимся голосом. – Ты знаешь выход.
Убийца уронил руки вдоль тела и распахнул дикие глаза. Под тяжестью того, что она выпустила на волю, словно раб, подчиняясь ее приказам, он схватил рукоять кинжала и вытащил его из собственной плоти.
Развернув его лезвием к себе, он обхватил рукоятку обеими руками, и его плечи напряглись, когда он приготовился отправить сталь в последнее, решающее путешествие.
Хекс остановила его, заставляя замереть, и опустилась перед ним на колени. Приблизив лицо, она, не сводя с него глаз, зашипела. – Ты больше никогда не поднимешь руку на то, что принадлежит мне. А теперь будь хорошим мальчиком и выпотроши себя.
Черная кровь брызнула на ее кожаные штаны, когда парень вонзил кинжал в живот и провернул лезвие, проделав в собственном теле приличную дыру.
А затем по ее мысленной команде, несмотря на то, что его глаза уже давно закатились, он вынул оружие из плоти и протянул ей его рукояткой вперед.
– Всегда пожалуйста, – пробормотала она. А затем ударила ублюдка прямо в сердце, и в мгновение ока его не стало.
Она развернулась, скрипнув подошвами сапогов по влажному полу.
Джон смотрел на нее взглядом, который не сильно отличался от того, как смотрел на нее лессер – широко, до самого предела, распахнутыми глазами.
Хекс вытерла лезвие о кожу штанов. – Как ты?
Когда Джон поднял большие пальцы вверх, показывая, что с ним все в порядке, она поняла, что в доме стало тихо и оглянулась. Все были в норме: Куин заканчивал очередное обезглавливание, и повернулся, проверить в порядке ли Джон. Из кухни выбегал Рейдж, а за ним по пятам следовал Вишес.
– Кого это пристрели? – замерев, Рейдж уставился на дырку в кожаных штанах Джона. – Черт, на три дюйма вверх и влево, и ты бы сейчас пел сопрано, приятель.
Ви подошел и помог Джону подняться на ноги. – Зато он мог бы вместе с тобой заняться вязанием. И ты научил бы его вязать крючком носки. Ох, не зарыдать бы от умиления.
– Насколько я помню, не я один люблю поразвлечься с шерстью…
Когда из гостиной послышались хрипы, Вишес выругался и бросился в сторону Бутча, именно в этот момент парень свалился в прихожей.
О... черт. Возможно, она погорячилась с «все в норме». Бывший коп выглядел так, будто схлопотал сильнейшее пищевое отравление, малярию и птичий грипп одновременно.
Она посмотрела на Куина и Рейджа. – Нам нужна машина. Его и Джона необходимо перевезти обратно в особняк.
– Я позабочусь о своем парне, – сказал Вишес резко, затем поднял Бутча и повел его обратно в гостиную на диван.
– А я подгоню Хаммер, – сказал Куин.
Как только он отвернулся, Джон стукнул кулаком по стене, привлекая внимание каждого, и показал знаками, «
– Тебя должен осмотреть врач, – сказала Хекс.
Руки Джона двигались так быстро, что она не могла уследить за словами, но было чертовски ясно, что он не собирается садиться на скамейку запасных только потому, что в его ноге застрял кусок свинца.
Их спор прервал поток яркого света, который заставил ее наклониться в сторону и посмотреть через плечо. То, что она увидела, объясняло многое и не только то, что случилось во время сражения: лежа на изодранном диване, Ви обнимал Бутча, их головы рядом, тела так близко, что между ними не было ни миллиметра пространства. Все тело Вишеса светилось, а Бутч, казалось, черпал из этого свечения силы и исцеление.
Очевидная забота и сострадание Ви по отношению к парню заставили ослабнуть ее антипатию, особенно когда он повернулся и посмотрел на нее. На мгновение его ледяная маска соскользнула, и
