потребления его же собственным оружием – роботами! Как это поэтично и справедливо!
Байглоу кивнул с энтузиазмом.
– Позвони в «Дядюшку Пиготи», дорогая, – сказал он твердым голосом. Спроси, есть ли возможность собрать кворум прямо сейчас. А мы с Мори пока сходим в подвал. Пошли, Мори, пошли! Мы откроем новый мир!
Мори с лязгом закрыл рот.
– Байглоу, – прошептал он, – вы хотите сказать, что собираетесь распространить мой метод в вашей подрывной организации?
– Подрывной? – жестко переспросил Байглоу. – Дорогой мой человек, всякая творческая мысль является подрывной, и не имеет значения, является ли ее носителем чудак-одиночка или группа чудаков под названием Братство Свободных. Мне чертовски нравится…
– Неважно, что вам нравится, – настаивал Мори. – Вы хотите созвать собрание этого вашего Братства и предлагаете мне рассказать на нем то, что я только что рассказал вам? Правильно?
– Ну да.
Мори встал.
– Хочу вам сказать, что, может, это и замечательно, но участвовать в этом я не буду. Спокойной ночи!
И он выскочил из дома прежде, чем они успели его остановить.
На другой стороне улицы решимость оставила его. Окликнув робота-такси, он приказал водителю везти его домой через парк. Это был кружной путь, но за время езды Мори рассчитывал успокоиться и обдумать все как следует.
То обстоятельство, что он ушел, не удержит Байглоу от соблазна рассказать все членам пресловутого Братства. Мори вспоминал фрагменты разговора с Уолтером и Тэнквилл – и проклинал себя последними словами. Он просто обязан был проявить осторожность! Только полный идиот не понял бы их намеков! И он-таки их не понял. Виной всему эта чепуха насчет Двойственности, подумал Мори. Она отвлекла его от того, что на самом деле было яснее ясного: он столкнулся с действительно подрывной организацией.
Мори взглянул на часы. Поздно, но не очень; Шерри, должно быть, еще у родителей.
Он наклонился вперед и дал водителю новый адрес.
Это было как первый укол из назначенной врачом сотни. Вы знаете, что уколы вас вылечат, но все равно это больно.
– Вот так, сэр, – мужественно сказал Мори. – Я знаю, что оказался дураком. И я готов нести ответственность.
Старый Элон задумчиво потер подбородок.
– Гм, – проговорил он.
Шерри и ее мать почти с самого начала Мориного рассказа напрочь потеряли дар речи. Потрясенные, они сидели бок о бок на кушетке поперек комнаты, и с лиц их не сходило напряженно-недоверчивое выражение.
– Прошу прощения, – внезапно сказал Элон. – Мне надо позвонить. – Он вышел из комнаты, коротко переговорил с кем-то по телефону и, вернувшись, бросил через плечо жене: – Кофе. Нам понадобится много кофе. Свалилась нам на голову задачка…
– Что же мне теперь делать? – спросил Мори.
Элон пожал плечами, потом неожиданно улыбнулся.
– А что ты можешь сделать? – спросил он почти весело. – По-моему, хватит того, что ты уже успел сделать. Ну, еще можешь выпить кофе. Только что, – объяснил он, – я позвонил моему судебному секретарю. Он будет здесь с минуты на минуту. Его зовут Джим. Мы его порасспросим о кое-каких секретах и тогда подумаем, как быть.
Шерри подошла к Мори и села рядом.
– Не волнуйся так, – сказала она просто, но для Мори эти слова были как бальзам на сердце. В самом деле, подумал он, сжав Шеррины тонкие пальчики, какого черта!? Почему я должен волноваться? Самое страшное наказание, которое мне грозит, – разжалование на два класса. И что в этом такого?
Непроизвольно он поморщился, припомнив свои не столь уж давние мучения в первом классе и что в первом классе было «такого».
Наконец, появился Джим, судебный секретарь, крошечный робот с корпусом из нержавеющей стали и тупым выражением на широкой медной морде. Элон отозвал его в сторону, коротко посовещался, затем снова вернулся к Мори.
– Так я и думал, – удовлетворенно сказал он. – Прецедента нет, запрещения законом нет, следовательно и криминала нет.
– Слава Богу! – выдохнул Мори с восторженным облегчением.
Элон покачал головой.
– Но прецедент создан, и твое положение наверняка будет пересмотрено. Вряд ли тебе удастся сохранить пятый класс. Твое поведение будет квалифицировано как «антиобщественное» со всеми вытекающими последствиями.
Свалившийся с небес на землю, Мори выдохнул снова, теперь уже с горечью:
– Ох… – Но, овладев собой, он поднял глаза. – Хорошо, папа. Это горькое лекарство, но я готов.
– Правильно, – сказал Элон с одобрением. – Сейчас иди домой. Выспись как следует. А утром первым
