двоих…
– Хауленд! – веско сказал Мори.
– О, пардон, пардон! – Хауленд замахал руками. – Я ничего не имею против твоей жены. Просто, мне кажется, что Джоселин отшибла у меня охоту ко всем женщинам подряд. Знаешь, как это местечко называется? «У Дяди Пиготи в погребке, в Старом городе». Туда странные личности заходят, ты понимаешь, Мори, пару раз за последнюю неделю они устраивали… Я не хожу туда каждый день, как некоторые, но по случаю всегда рад, честное слово…
Мори твердо прервал его.
– Спасибо за приглашение, дружище. Мне нужно домой. Жена ждет. Желаю от души повеселиться. Увидимся.
Он, пошатываясь, побрел прочь, у двери повернулся, чтобы отвесить вежливый поклон и, поворачиваясь обратно, с треском врезался лбом в дверной косяк. Удар, однако, был едва ощутим сквозь приятное оцепенение, охватившее все тело, и он с трудом воспринимал Генри, который хлопоча вокруг, без умолку трещал, рассказывая анекдоты, а потом Генри вдруг застыл, и Мори заметил, наконец, что по одной стороне его лица стекает струйка крови. С достоинством он вытер ее рукавом.
– Это, черт подери, настоящая рана, – проговорил Мори с гордостью. Крову Генри, кровь! Но уж тебе- то, робот, пугаться нечего. Спрячь свою жестяную рожу. Я хочу думать. Понял?
И он проспал в машине всю дорогу домой.
Это было не просто похмелье, это было во много раз хуже.
Казалось бы, ничего сверхъестественного – вы немного выпили, потом немного поспали; после этого полагается проснуться и с новыми силами браться за дело. Но нет ничего хуже, чем перепить, а потом недоспать. В голове стучит, во рту словно нагадил медведь и вообще кренит, как при шторме.
Есть только одно лекарство.
– Сделай-ка коктейль, дорогая, – хрипло проговорил Мори.
И Шерри с удовольствием разделила с ним предобеденный коктейль. Шерри, нежно подумал Мори, как она прекрасна, прекрасна, прекрасна…
Он вдруг заметил, что качает головой в такт мыслям, и это движение заставило его вздрогнуть. Шерри тут же подлетела сбоку и нежно притронулась к его виску.
– Очень больно, дорогой? – спросила она сочувственно. – Наверное, ты где-то налетел на дверь?
Мори посмотрел на нее пристальным взглядом, но ничего, кроме обожания, на ее открытом лице не прочел.
– Да, слегка. Ерунда, – постарался он ответить как можно более бодро.
Робот-дворецкий подал стаканы и удалился. Шерри подняла свой стакан, Мори взял свой… и тут до него донесся запах содержимого. Пальцы чуть было не разжались сами собой. Усилием воли он заставил себя сделать глоток.
Как ни странно, это оказалось приятно, и коктейль, попав в желудок, не попросился обратно, и удивительный феномен разлившегося тепла начал свой второй круг… Мори допил залпом, махнул роботу, чтобы тот наполнил стакан снова, и попробовал улыбнуться. Лицо почему-то не слушалось.
Следующий глоток исправил положение. Мори почувствовал, как на него нисходит счастье и покой, но не только выпивка была тому причиной. В прекрасном расположении духа он и Шерри сели за обеденный стол; они жизнерадостно болтали друг с другом и с Генри, и Мори даже несколько раз сентиментально посочувствовал бедному Хауленду, у которого не сложилась семейная жизнь, потому что на самом деле семейная жизнь – это просто уют, тепло, покой и доверие…
Вздрогнув, он переспросил:
– Что?
– Это самый умный план, который я слышала, – повторила Шерри. – Он был такой смешной, этот коротышка, и какой-то нервный, ты понимаешь, милый? Он все время озирался на дверь, как будто ждал, что кто-нибудь придет. Вот глупость, верно? Зачем его друзьям следить за ним в нашем доме?
– Шерри, пожалуйста, – настойчиво сказал Мори. – Повтори, что ты говорила о потребительских талонах?
– Ну-у, дорогой! – протянула Шерри. – Это было утром, сразу, как ты ушел. Явился этот смешной коротышка и даже не сказал, как его зовут. Я с ним поговорила, я подумала, что это наш сосед, а с соседями никогда нельзя быть грубой, ты же сам говорил, дорогой, помнишь…
– Потребительские талоны! – взмолился Мори. – Я не ослышался? Ты сказала, что он предлагал фальшивые талоны? Да?
– Ну, в общем-то, да, – неуверенно проговорила Шерри. – Они действительно в некотором смысле фальшивые, ну, не совсем такие, как обычные, тот коротышка так и сказал. Но зато четыре за один, дорогой. Четыре его талона за один наш, представляешь, как выгодно?! Так что я взяла нашу книжку и оторвала парочку недельных талонов…
– Сколько?! – прорычал Мори.
Шерри заморгала.
– Примерно… около двухнедельной квоты, – сказала она тихонько. Что-нибудь не так, милый?
Мори ошеломленно закрыл глаза.
– Двухнедельная квота, – повторил он. – Четыре за один. Да будет тебе известно, ты продешевила.
– А откуда я могла знать? – запричитала Шерри. – Когда я жила дома, мне ничего подобного не предлагали! Я не знала, что такое трущобы, не знала, что такое обжорные бунты, не знала, что такое эти ужасные роботы и отвратительные, грязные, маленькие человечки, которые нагло лезут в твой дом!
