Карако и Лабин, чем-то занятые, выглядывают из инженерного шлюза. Актон стоит рядом с добычей; его грудная клетка, все еще раздуваясь, тихо шипит.
— Как ты запихнул его в шлюз? — спрашивает Кларк.
— Правильнее будет поинтересоваться, — подходит Лабин, — зачем?
— И что это за хвосты? — любопытствует Карако.
Актон улыбается:
— Не хвосты. Самцы.
Выражение лица Лабина не меняется:
— Точно.
Кларк наклоняется вперед и теперь видит — это не просто хвосты. Некоторые из них имеют добавочные плавники на боках и спине. У других видны жабры. А у парочки даже глаза. Как будто целый косяк маленьких удильщиков вгрызается в большого, одни вошли по челюсти, а другие зарылись так, что торчит лишь хвост.
Ее поражает еще одна мысль, более отвратительная, чем предыдущая. Большой рыбе больше не нужен рот. Она поглощает маленьких всем телом, словно какой-то гигантский деградирующий микроб.
— Групповой секс на рифте, — поясняет Актон. — Все большие, которых мы видели, это самки. А самцы — вот эти мелкие трахальщики размером с палец. Тут внизу со свиданиями туговато, поэтому они пристают к первой попавшейся женщине, которую могут найти, и вроде как сливаются с ней — их головы поглощаются, кровеносные потоки соединяются. То есть они — паразиты, уловили? Проникают в нее, а потом всю оставшуюся жизнь с нее кормятся. И их тут до хрена, но она больше парней, сильнее и могла бы съесть их заживо, если бы только…
— А он опять сидел в библиотеке, — замечает Карако.
Актон какое-то время пристально смотрит на нее.
Потом подчеркнутым жестом тыкает пальцем в раздутый труп, лежащий на палубе.
— Вот это мы. — Потом хватает одного из самцов-паразитов и отрывает его от тела. — А вот это все остальные. Уловили?
— А, — говорит Лабин. — Метафора. Умно.
Карл делает один-единственный шаг к нему:
— Лабин, я ужасно от тебя устал.
— Да ну. — Тот совсем не кажется напуганным и никак не реагирует на угрозу.
Кларк трогается с места; встает не прямо между ними, а немного в стороне, образуя вершину человеческого треугольника. Она понятия не имеет, что делать, если дело дойдет до драки, и не знает, что сказать для ее предотвращения.
Неожиданно она понимает, что даже не уверена, хочется ли ей их останавливать.
— Да ладно вам, парни, — Карако прислоняется к штативу для сушки. — А вы свои проблемы как-то по-другому уладить не можете? Может, вытащите линейку и померяетесь членами? Ну или еще как-то.
Все смотрят на нее с удивлением.
— Берегись, Джуди. Какая-то ты нагловатая стала.
А теперь все дружно переводят взгляд на Кларк.
«Неужели это сказала я?»
Долго, очень долго ничего не происходит. Потом Лабин хмыкает и уходит обратно в мастерскую. Актон смотрит ему вслед и, лишившись непосредственной угрозы, возвращается в шлюз.
Мертвый удильщик дрожит на палубе, топорщась паразитами.
— Лени, он действительно какой-то странный, — говорит Карако, когда шлюз затопляет вода. — Мне кажется, тебе лучше его отпустить.
Кларк только качает головой:
— Куда?
Ей даже удается выдавить из себя улыбку.
Она ищет Карла Актона, но каким-то образом находит Джерри Фишера. Тот грустно смотрит на нее с другого конца длинного туннеля. Их словно разделяет целый океан. Он ничего не говорит, но Лени чувствует его печаль, разочарование. «Ты солгала мне, — говорят ощущения. — Сказала, будешь приходить, видеться со мной, и солгала. Ты совсем про меня забыла».
Он ошибается. Она не забыла про него. Только пыталась.
Кларк не произносит этого вслух, но каким-то образом Джерри улавливает ее мысль. Его отношение меняется: грусть уходит, что-то холодное просачивается на ее место, столь глубокое и старое, что у нее нет слов для его описания.
Что-то чистое.
Сзади кто-то трогает ее за плечо. Она разворачивается, встревоженная, рукой прикрывая живот.
— Эй, успокойся. Это я. — Силуэт Актона вырисовывается на фоне слабого света, идущего от Жерла. Кларк расслабляется, мягко толкает его в грудь и ничего не говорит.
— С возвращением. Давно тебя тут не видел.
— Я… я тебя искала.
— В иле?
— Что?
— Ты там плавала на месте, вниз лицом.
— Я… — Она чувствует отзвук беспокойства, но не может вспомнить, по какому поводу. — Наверное, задремала. Сон видела. Столько времени прошло с тех пор, как я тут спала…
— Четыре дня, кажется. Я по тебе скучал.
— Мог и внутрь зайти.
Актон кивает.
— Пытался. Но я никак не мог протиснуть всего себя сквозь шлюз, а та часть, которая проходила… ну, получалась довольно жалкая замена меня. Если ты помнишь.
— Я не знаю, Карл. Ты знаешь, как я отношусь…
— Да. И я знаю, что на дне тебе нравится так же, как и мне. Иногда мне кажется, что я могу остаться здесь навсегда. — Он замолкает на мгновение, словно взвешивает слова. — Фишер все правильно понял.
Ей становится холодно.
— Фишер?
— Он все еще тут, Лен. И ты об этом знаешь.
— Ты видел его?
— Нечасто. Он довольно пугливый.
— А когда?.. В смысле…
— Только когда я один. И довольно далеко от станции.
Кларк оглядывается по сторонам, ее охватывает необъяснимый страх.
«Конечно, ты не можешь его видеть. Его тут нет. А даже если бы был, то слишком темно для…»
Огромным усилием воли она заставляет себя не включать фонарь.
— Он… Мне кажется, он очень сильно к тебе привязан, Лен. Хотя, думаю, ты об этом и так знаешь.
«Нет. Нет. Не знала. И не знаю».
— Он с тобой разговаривает? — Она не понимает, почему ей так не нравится эта мысль.
— Нет.
— Тогда как?
Актон какое-то время молчит.
— Не знаю. У меня просто такое впечатление. Но он не говорит. Это… Не знаю, Лен. Он там просто слоняется и наблюдает за нами. Не знаю даже, насколько его уже можно считать… нормальным.
— Он наблюдает за нами, — ее жужжание тихое и монотонное.
— И знает, что мы вместе. Я думаю… Думаю, он считает, что это как-то объединяет его и меня, —
