Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 1

современников постоянный поток «ужасных чудес», с которыми, однако, можно справиться, если приложить все силы. Получился перманентный «фальшивый» кризис, который должен был дать максимальную военную готовность к запланированной дате. Можно указать еще один признак, не упомянутый А. Лазарчуком: все искусственные кризисы XX века, организованные жильцами, не приводили к появлению антропопустынь — сожженные в войнах города и села очень быстро восстанавливались, несмотря ни на какие катаклизмы, люди продолжали населять привычные территории.

Если в запасе есть достаточно много времени и есть письменные источники эпохи, то можно попытаться изобразить что-то вроде МНВ (по Азимову). Пример этого — роман Джека Финнея «Меж трех времен», там описывается подготовка к остановке Первой мировой войны, и один из героев прямо говорит, что ему бы стоило поговорить буквально с несколькими людьми, чтобы за два-три года до 1914-го остановить приближающуюся бойню. Развязка романа «Конец Вечности» А. Азимова построена по такому же принципу: герои переселяются в прошлое, и там им следует послать единственное письмо Энрике Ферми, что приведет к созданию атомной бомбы (вариант 13). Ситуация досконально просчитана, все ходы известны, осталось только написать заветное сообщение. По этому же варианту можно рассматривать и первый фильм «Терминатор».

И здесь уже возникает проблема: если при всеведении и регулярных «поправках» кризис можно направлять и разрешить по уже известным схемам, то при разовом воздействии можно говорить лишь об импульсе в верном направлении. Кризис сам по себе не разрешится.

Но не всё так просто.

Пример обывательского знания в сочетании с переносом тела и попыткой оказать решающее воздействие на прошлое (вариант 16) — роман С. Буркатовского «Вчера будет война». Герой попадает в 1941-й, в январь. В итоге благополучно «доводит информацию до сведения», однако его мобильный телефон оказывается более убедителен, чем большая часть воспоминаний. На допросах он судорожно пытается вспомнить даты падения городов, фамилии полководцев. Что-то полезное удается вспомнить лишь по конструкторам и ученым. К тому же, утечка информации приводит к сдвигу сроков войны на одну неделю, изменению направления главного удара и т. п. Словом, герой честно погибает в бою на подступах к Москве.

Аналогичный случай происходит в фильме «Армия двенадцати обезьян» — у героя в исполнении Б. Уиллиса есть вполне конкретная задача в прошлом, но крайне ограниченный запас сведений. В результате он запутывается в своем восприятии текущего времени и становится жертвой фатума.

Получается, что остановить кризис, устранить его причины герои не в состоянии. «Гости» могут ликвидировать одну или несколько фигур, которых считают виновными в грядущих бедствиях, они могут сыграть роль бизнес-ангелов, просубсидировав молодых бедных изобретателей, но не больше. Смягчатся формы выражения этого кризиса, привычные для будущего жильцов или подселенцев. Но это вовсе не означает, что кризис пройдет легче. Хрестоматийным примером в литературе о путешествиях во времени стало утверждение, что смерть Гитлера не останавливает Вторую мировую войну. Можно прибавить, что смерть Горбачева, изменила бы ход истории, но чтобы в СССР спокойно прошло реформирование социализма — требовалось где-то найти своего Дэн Сяо Пина.

Однако описания трудностей, с которыми сталкиваются персонажи, подходящие для вариантов 10–11, 13–14, позволяют вскрыть еще один признак футурического воздействия.

Как жильцы, так и подселенцы будут очень одиноки, а если станут действовать группой — их команда будет слишком явно выделяться на фоне современников. Дело тут даже не в артефактах, не в жаргоне, не в возможных утечках информации. Дело в гигантском мировоззренческом барьере. Ведь «гости» воспитаны даже не просто в чужой культуре — сейчас, благодаря глобализации, почти у всех жителей земли найдется пара общих тем для общения. «Гости» знают, как закончатся иллюзии нашей эпохи — чем обернутся морковки, за которыми бежит обыватель, и как изменятся перспективы, на которые рассчитывает «элита». У них совершенно другой ответ на вопрос «зачем жить». И если происходит временное совпадение взглядов «гостей» с чаяниями современников (варианты спасения страны в войне), то остается гигантский пласт собственных иллюзий, который «гости» привезли с собой и который чужд современникам.

Как же быть с управленцами? Их-то поймать за руку практически невозможно. Кажется, что можно надеется только на их халтурную работу (забытые на заданиях артефакты, болтовня), но если рассчитывать только на подобные случайности и начать методично искать их вокруг, то остается сразу пройти курс лечения у психиатра. Существует, однако, признак, по которому можно обнаружить и действия управленцев. Вариант 12, действительно, засечь практически невозможно — всевидящие структуры или просто люди смогут исправить свою ошибку. Но вот варианты 15 и 18 уже поддаются косвенной оценке. Невозможность исправлять свои действия, при необходимости получить хоть какой-то результат, приведет к тому, что кризисы будут проходить в маловероятной форме, и их сравнительно легкое разрешение будет порождать новые кризисы, в перспективе куда более тяжелые. Именно это и описывает А. Азимов, показывая результат опеки человечества со стороны «Вечности» — организации, которая следила за остановкой войн, снижением смертности от голода и т. п. В результате люди так и не вышли из пределов Солнечной системы. О том же повествует и «Берег динозавров» К. Лоумера — попытки решить незначительные проблемы человечества в итоге привели к уничтожению жизни на Земле.

В современности мы должны наблюдать бесконечные попытки отложить, отсрочить некий значительный кризис, найти решение стратегической проблемы тактическими средствами, и при этом временный успех будет неизменно достигаться, но грядущий кризис никуда не денется, он останется и продолжит осложняться. И выход из этого кризиса будет отыскать еще сложнее: ведь при попытках паллиативного решения проблемы будет упущено время и растрачены необходимые ресурсы.

Наконец, варианты использования прошлого в личных целях. «Гость» желает проявить себя, добиться комфорта в жизни, воплотить свои фантазии. Или, затаившись, просто помочь предкам пережить кризис (трилогия «Назад в будущее» построена вокруг помощи родственникам в окрестные исторические периоды). В интересующем нас контексте важны лишь социальные фантазии — героический образ жизни, жажда власти, стремление принести истинную веру. Вариантов много. Мы будем наблюдать то же самое мировоззренческое одиночество, что и у «гостей», осуществляющих локальное воздействие, но многократно усиленное. «Множителем» здесь выступят собственно мечты жильца или подселенца — с высокой вероятностью, будучи один раз воплощенными, они сравнительно быстро потеряют для него актуальность. Это барон Мюнхгаузен мог совершать подвиги по расписанию, обычный человек от подобного либо устает, либо ему жутко надоедает рисковать жизнью.

Надо только учесть, что порой для осуществления частных целей потребуются общественные перемены. У В. Звягинцева в книге «Бои местного значения» передача сознания удалась лишь частично, и персонаж, личность которого стала комбинацией между личностью еще не арестованного чиновника и героя-супермена, пытается просто спрятаться в условиях 1937–1938 гг. Однако быстро обеспечить себе «уютный уголок» все никак не получалось. В итоге произошло досылание личности «жокея», и подселенец в два счета обеспечил снятие Ежова с занимаемой должности.

Перечисление значимых вариантов на этом можно закончить, однако остается не рассмотренной численность команды. Казалось бы, это четвертый, самоочевидный критерий — организованность «гостей», — и таблицу в приложении надо дополнять новыми вариантами. Но при ближайшем рассмотрении этот критерий оказывается вторичен. Если футурическое воздействие осуществляет мощная структура, причем на основе всеведения, то мы её просто не обнаружим — внедрение опережающих технологий и матриц поведения будет идти свои чередом. Даже если соответствующая структура из будущего просто пытается не допустить искажения известной ей версии истории, опираясь на всечтение (П. Андерсон «Патруль времени»), — наши современники заведомо остаются пешками в комбинациях её компетентных сотрудников. Проще манипулировать сознанием предков, чем открывать им правду о тех открытия и бреднях, до которых додумались потомки. Если в прошлое проваливается группа людей без подготовки (альтернатива в стиле фильма «Мы из будущего»), то в период военных действий они гибнут почти так же, как все вокруг, а в период мира группа случайных попутчиков рассыпается от внутренних противоречий, каждый из них начинает приспосабливаться к другому обществу