обронила несколько фраз о прелести утра и о том, что птицы поют в июле.
— Но ведь здесь сейчас не обязательно июль, — сказал мистер Барнстейпл.
— Как глупо с моей стороны не подумать об этом! Ну конечно же!
— Здесь, по-моему, сейчас чудесный май.
— Кажется, еще очень рано, — заметила она. — Я забыла завести свои часы.
— В наших двух мирах, как ни странно, время суток, кажется, совпадает, — сообщил мистер Барнстейпл. — На моих часах семь.
— Нет, — сказала леди Стелла, по-прежнему устремив взгляд на удалявшиеся сады и отвечая на свои мысли. — Это утопийка. Вы встречали кого-нибудь еще… из наших… сегодня утром?
Мистер Барнстейпл повернул байдарку так, чтобы тоже видеть сады.
Отсюда они могли рассмотреть, с каким совершенством массивные террасы, стены, сдерживающие лавины, и водостоки вписываются в окружающий горный пейзаж, перемежаясь и сливаясь с отрогами и утесами вздымающегося позади могучего пика. Выше на склонах кустарник сменялся лепившимися по обрыву соснами, бурные потоки и водопады, питаемые вечными снегами, перехватывались плотинами и направлялись к изумрудным лужайкам и садам Места Совещаний. Террасы, которые удерживали почву и составляли основу всего парка, тянулись вправо и влево, теряясь в голубой дали, а в глубине смыкались с горными обрывами; они были сделаны из многоцветного камня — от темно-красного до белого с лиловыми прожилками — и прерывались гигантскими арками, перекинутыми через потоки и ущелья, огромными круглыми отверстиями водостоков, из которых били мощные струи, и каскадами лестниц. На этих террасах и на травянистых склонах, которые они поддерживали, поодиночке и группами были разбросаны строения — лиловые, синие, белые, такие же легкие и изящные, как окружавшие их горные цветы. Несколько секунд мистер Барнстейпл созерцал эту картину в немом восхищении и только потом ответил на вопрос леди Стеллы.
— Я говорил с мистером Рупертом Кэтскиллом и двумя шоферами, — сказал он, — а кроме того, издали видел отца Эмертона, лорда Барралонга и мосье Дюпона. Мистера Маша и мистера Берли я не видел совсем.
— О, мистер Сесиль встанет еще не скоро. Он будет спать до десяти или одиннадцати часов. Он всегда проводит в постели все утро, если ему днем предстоит большое умственное напряжение.
Леди Стелла помолчала, а потом нерешительно спросила:
— А мисс Гриту Грей вы не видели?
— Нет, — ответил мистер Барнстейпл. — Я не искал общества наших соотечественников. Я просто гулял… и уклонялся от встречи…
— С блюстителем нравов и цензором костюмов?
— Да… Собственно говоря, потому-то я и решил покататься по озеру.
После минутного размышления леди Стелла, очевидно, решила быть с ним откровенной.
— Я тоже кое от кого спасалась.
— Не от нашего ли проповедника?
— От мисс Грей.
И, сказав это, леди Стелла, казалось, уклонилась от темы:
— Нам будет трудно в этом мире. У его обитателей очень тонкий вкус. Нам так легко оскорбить их!
— Они умны и поймут.
— А действительно ли достаточно понять, чтобы простить? Эта пословица никогда не внушала мне доверия.
Мистеру Барнстейплу не хотелось, чтобы их разговор перешел на широкие обобщения, поэтому он ничего не ответил и только усерднее заработал веслом.
— Видите ли, мисс Грей в одном ревю исполняла роль Фрины.
— Что-то припоминаю. Кажется, в прессе поднялась буря возмущения.
— Возможно, это воспитало у нее определенную привычку.
Весло опустилось в воду и второй раз и третий.
— Во всяком случае, сегодня утром она пришла ко мне и сказала, что собирается выйти в полном утопийском костюме.
— То есть?
— Немножко румян и пудры. Он нисколько ей не идет, мистер Бастейпл. Это очень легкомысленно. Это неприлично. А она разгуливает по садам… Неизвестно, кто может попасться ей навстречу. К счастью, мистер Сесиль еще не встал. Если она встретит отца Эмертона!.. Но об этом лучше не думать. Видите ли, мистер Бастейпл, утопийцы такие загорелые… и вообще… они гармонируют с обстановкой. Их вид не вызывает у меня неловкости. Но мисс Грей… Когда земная цивилизованная женщина раздета, она выглядит раздетой. Облупленной. Какой-то выбеленной. Эта милая женщина, которая, кажется, взяла на себя заботу о нас, Ликнис, рекомендуя мне, во что одеться, ни разу даже не намекнула… Но, разумеется, я не настолько близко знакома с мисс Грей, чтобы давать ей советы, а кроме того, никогда нельзя знать заранее, как женщина такого сорта воспримет…
Мистер Барнстейпл внимательно осмотрел берег. Но чересчур открытой взглядам мисс Гриты Грей нигде не было видно.
— Ликнис примет меры, — убежденно сказал он после секундного раздумья.
— Будем надеяться. Быть может, если мы покатаемся подольше…
— О ней позаботятся, — сказал мистер Барнстейпл. — Но, по-моему, мисс Грей и вообще компания лорда Барралонга может навлечь на нас много неприятностей. Очень жаль, что они проскочили сюда вместе с нами.
— Мистер Сесиль придерживается того же мнения, — сказала леди Стелла.
— Естественно, мы будем вынуждены почти все время проводить вместе, и судить будут о нас в целом.
— Естественно, — согласилась леди Стелла. Некоторое время они молчали, но нетрудно было заметить, что она высказала далеко не все. Мистер Барнстейпл неторопливо греб.
— Мистер Бастейпл… — вскоре начала она.
Весло в руках мистера Барнстейпла замерло.
— Мистер Бастейпл… вам страшно?
Мистер Барнстейпл проанализировал свои ощущения.
— Я был слишком восхищен, чтобы бояться. Леди Стелла решила довериться ему.
— А я боюсь, — сказала она. — Сначала мне не было страшно. Все, казалось, шло так легко и просто. Но среди ночи я проснулась… вне себя от страха.
— Нет, — задумчиво произнес мистер Барнстейпл. — Нет. Я этого еще не испытал — пока… Но, может быть, мне и станет страшно.
Леди Стелла наклонилась к нему и заговорила доверительным тоном, внимательно наблюдая, какое впечатление производят на него ее слова.
— Эти утопийцы… Сначала мне казалось, что они всего только простодушные здоровые люди, артистичные и наивные натуры. Но они совсем не такие, мистер Бастейпл. В них есть что-то жестокое и сложное, что-то недоступное и непонятное нам. И мы им не нравимся. Они глядят на нас холодными глазами. Ликнис добра, но остальные нет. И мне кажется, мы вызываем у них раздражение.
Мистер Барнстейпл взвесил услышанное.
— Возможно, вы правы, — сказал он. — Я был настолько полон восторга — здесь столько сказочно чудесного, — что не задумывался над тем, какое впечатление производим на них мы. Но… да, пожалуй, они заняты чем-то своим и не слишком интересуются нами. За исключением тех, кто, очевидно, приставлен наблюдать за нами и изучать нас. Ну, а безрассудное поведение лорда Барралонга и его спутников, которые мчались вперед, не разбирая дороги, несомненно, должно было вызвать у них раздражение.
— Он задавил человека.
— Я знаю.
И, задумавшись, они умолкли на несколько минут.
— И еще другое, — заговорила леди Стелла. — Они мыслят не так, как мы. По-моему, они уже
