Альманах Бориса Стругацкого
Полдень, XXI век (декабрь 2010)
Третий экипаж
Колонка дежурного по номеру
В народе говорят: от власти одни напасти…
Но так ли это?
В принципе, власть – категория вечная и повсеместно распространенная. Если помнить, что понятие, выражаемое этим словом, включает в себя не только государственное устройство или право распоряжаться людьми.
В повести Михаила Шевлякова «Вниз по кроличьей норе» государственная власть, конечно, присутствует. Но гораздо важнее получение достоверной информации о будущем, возможность подправить намеченные действия, чтобы не совершить грядущую ошибку.
Впрочем, даже очень хорошо информированный человек совершенно не застрахован от случайности – как произошло с героем рассказа Сергея Соловьева «Да будет ему прах пухом…»
Однако само по себе владение информацией – несомненный плюс для владетеля. Если знаешь о том, что происходит, всегда проще принять правильное решение (рассказ Андрея Дубинского «Как я стал предателем»).
Неменьшей силой обладает и власть над памятью. С помощью искусственно создаваемых мифов ли, с помощью ли откровенного вранья… Ибо именно память противостоит времени, а потому содержанием своим способна помешать власти политической, пытающейся в сиюминутных целях изменить знания о прошлом (рассказ Андрея Вахлаева-Высоцкого «Кое-что о свойствах фотоэмульсии»).
Да, информация – великая сила и способна дать великие свершения. Получил от инопланетян чертежи космического корабля (повесть Геннадия Прашкевича и Алексея Гребенникова «Третий экипаж») – и вперед, за пределы Солнечной системы!
Знаешь, как переписать душу с помощью компьютерных программ, – и меняй собственную личность по желанию (рассказ Станислава Бескаравайного «Правка личности»). Конструируй новый характер, становись, кем хочешь.
В общем, отнюдь не случайно на наших глазах разгорается новая мировая война – война информационная. И все мы являемся ее участниками, поскольку это схватка за нас и против нас. За наши мозги, но против нашего умения думать. За наши желания, но против нашей воли.
Вот только будут ли в ней победители?..
1. Истории. Образы. Фантазии
Шевляков Михаил
'Вниз по кроличьей норе' (окончание)
Шестеро разгулявшихся студентов, наших современников, отправившись за добавкой в магазин, упали в потемках с лестницы и… оказались в 1899 году. Разумеется, немедленно были задержаны за неподобающий внешний вид и поведение. Попав на допрос к приставу, один из них пишет письмо «Его Величеству царю лично» с предупреждением о будущей революции.
После чего, разумеется, вся компания немедленно отправляется на встречу с психиатрами. Однако полиция обнаружила у студентов устройства, называемые «мобильниками», и поневоле приходится поверить, что буяны и в самом деле явились из будущего.
Начальник Охранного отделения Зубатов организует встречу пришельцев с московским генерал- губернатором, после чего начинается изучение сведений о будущем, полученных из бесед с гостями. В том числе, обращается внимание на то, что к революции приведут поступки недавно занявшего российский трон Николая II – из-за влияния на него императрицы Александры Федоровны.
Опекать гостей поручают капитану Шилову.
Решено переправить всю компанию в Петербург и представить императору. После аудиенции императрица, узнавшая, что сын ее будет страдать от болезни, а всю царскую семью уничтожат, впадает в истерику и призывает мужа немедленно ужесточить внутреннюю политику.
Вскоре Зубатову доносят, что о гостях из будущего стало известно германским властям. Понятно, что информация быстро дойдет и до Парижа с Лондоном. Похоже, пришельцев придется предъявить миру…
Между тем, царские власти закручивают гайки, начиная преследование тех, чья политическая деятельность через полтора десятка лет приведет к Октябрьской революции.
В последствии Шилов вспоминал эти две недели как «эру награждений».
Первым было вручение орденов Владимира четвертой степени всем троим – Алексею Нечипоренко, Николаю Петрову и Игорю Котову.
Алексей радовался совершенно искренне тому, что с орденом сбылась его мечта о дворянстве, о которой он писал еще в самом первом своем прошении, в кабинете московского пристава; также прошел слух, что Игорю мог достаться Владимир с мечами – по протекции Великого князя Михаила Александровича и руководителей Военного министерства, которым юноша дал максимально подробные сведения о войнах и военной технике грядущего, – но черная кошка, пробежавшая между августейшими братьями, испортила все дело, и «с мечами» царь из поданного проекта приказа о награждении вымарал собственноручно. Впрочем, молодые люди не вполне понимали разницу и больше радовались последовавшему затем ордену Благородной Бухары, не зная, что такой же был некогда пожалован эмиром и московскому банщику. Следующими стали золотые медали-пальмы бельгийцев, медали Британского человеколюбивого общества, шведские медали Вазы и французские ордена Академических Пальм. Это награждение немедленно вызвало бурю во французской прессе, затмившую как второй политический скандал вокруг дела Дрейфуса, так и выступления Иветты Гильбер в кабаре «Мулен Руж». Кроме этого, Германия не оставила в обиде никого из шестерых – юношам вручены были, в виде особого исключения, предназначенные только для германских ученых баварские ордена Максимилиана, а девушки украсились саксонскими дамскими орденами Сидонии (что несколько позже было дополнено для них и австрийскими орденами Елизаветы).
Иными словами, из значимых держав не отметились разве что Северо-Американские Штаты, где было не до наград – известие о будущем чернокожем президенте вызвало в южных штатах нешуточные волнения, и Национальная гвардия уже принуждена была оказывать помощь полиции в охране общественного спокойствия, – да с Японией вышел неловкий казус.
Ввиду отсутствия у Японии подходящей награды, все шестеро были приглашены к японскому послу для зачтения благодарственного адреса от имени премьер-министра. После продолжительного чтения – сначала по-японски, затем по-русски – настала пора ответного благодарственного слова, и тут, вместо того чтобы произнести оговоренные заранее фразы, Катя со словами «Сказани ему, ты ж японцев любишь!» подтолкнула вперед Аню-Анжи, которая, действительно, всю церемонию просто пожирала глазами японского посла в шитом золотом мундире.
Изобразив некое жалкое подобие реверанса, Анжи резко выбросила вперед кулак с выставленными указательным и средним пальцами и произнесла слова, потрясшие всех:
– Ня, кавайка!..[2]
Разгоревшийся между Великим князем Михаилом Александровичем, Игорем Котовым и генералом Драгомировым спор о необходимом реформировании облика российского солдата был столь жарким, что решено было проверить теорию практикой.
«К вечеру! к вечеру извольте показать мне героя будущих баталий!» – гремел Драгомиров, не испытывавший особого пиетета к членам августейшей фамилии, особенно после того, как преподавал ныне здравствующему государю Николаю Александровичу тактику и составил свое, не слишком-то лестное, о нем мнение. Впрочем, к Михаилу Александровичу он относился чуть мягче, делая поправку на горячность молодости и юношеское желание достичь побед при помощи новой формы петличек и выпушек да чудо- оружия. И хотя до пари на английский лад дело и не дошло, но к вечеру, после трудов и стараний, Драгомирову был явлен результат.
– А поворотись-ка, сынку! Экой ты смешной какой! – генерал Драгомиров встал, подбоченясь, перед адъютантом Великого князя, который был одет и снаряжен самым необычайным образом. Надетая на голову
