ему, — 'Царь батюшка, дай мне денег много, много, а я за это тебе пищали невиданные сделаю' Как думаешь, где после таких просьб окажусь?
Но вот сделать за свои деньги пару ружей показать их, вот тогда что-то может и получиться.
Пищали сейчас ведь делают все, кто во что горазд?
— Да нет, их при пушкарском приказе делают.
— А ты себе пулелейку сам делал или тебе она досталась вместе с оружием?
— Сам заказывал у кузнеца, та плохая была, пуля в стволе болталась, на полста шагов попасть уже трудно было, а из своей худо бедно могу. Мог, теперь ей только гвозди забивать. — Добавил он грустно.
— Вот и я про тоже разговор веду. Что пищали государевы можно было разобрать, смешать все части, а потом собрать и стрелять, чтоб могли.
— Это как так?
— Смотри, мы начнем с тобой делать пули, они у нас будут все одинаковые, с одной формы литые, а ружья, разные мастера делают у одной палец в дуло входит, а у другой голова пролезет. И как стрелять нашими пулями? Если первое разорвет, то у второго под ноги упадет.
— Понятно, значит надо… — Он замолчал, задумчиво смотря в темное осеннее небо. Очнулся. Посмотрел на меня, — Это какая же работа.
— Ага, большая, но не мы её делать будем, другие. Я тебе предлагаю для охоты ружья делать…
— Погодь, для какой охоты? А войско оборужить?
— Ты меня слышал? Пусть другие делают. Мы с тобой и так на хлеб с маслом заработаем, будем пистоны делать, капсюли. Для начала, а потом когда пищали одинаковые будут, тогда и патроны.
— Ты уже не первый раз говоришь это слово, что это такое?
— Помнишь, я тебя расспрашивал, как ты заряжаешь?
— Ну?
— Один вопрос, ты лежа зарядить сможешь?
— Нет, хотя если извернусь то… не смогу, всё равно надо хотя бы на колено вставать.
— Патрон, это медная трубочка с одной стороны она глухая, а с другой вовнутрь насыпается порох, ставиться пыж и вставляется пуля.
На лбу Степана собрались морщины, обгорелые брови зашевелились, — А поджигать как? как набивать?
— Вот для этого с глухой стороны трубки, она называется гильза, а в сборе патрон, вставляется капсюль. Для того чтоб стрельнуло, надо с силой ударить по серединке пистона, он загорится и от него воспламениться порох, произойдет выстрел.
А заряжать? А зачем тебе это делать самому, когда ты из ящика будешь брать столько сколько тебе нужно. Но самое главное, вы когда в поход идете, то порох осторожно везете, отдельно ставите и бережете его, чтоб не дай бог, не загорелся или не промок. С патронами… они не боятся сырости, верней бояться но не так как чистый порох, а при пожаре они начнут взрываться по очереди и не будет такого большого взрыва как от бочонка. Помнишь осаду Пскова?
Он кивнул. — При попытке третьего приступа у свеев пушки взорвались и много людей побило, а всё из-за того что рядом сними, стояли бочки с зельем.
— Всё так. А с патроном ты сможешь перезаряжать и стрелять, даже если повиснешь вниз головой на ветке дерева.
— Так что и пушки смогут так стрелять?
— Смогут, только мелкие, большие не смогут, просто представь, какой толщины гильзу для них делать и какого она веса будет. Представил? Не каждый здоровяк такую поднять сможет. Да, и пушки переделывать надо будет.
Степан сидел с ошарашенным видом, в широко раскрытых глазах отражались маленькие искорки костра, потом он закрыл рот, взял в руки ветку и стал ворошить угли, бросил, и посмотрев как она занялась огнем, повернулся ко мне, — И ты сможешь всё это сделать?
Я устало вздохнул, — Нет, но помочь в этом, да. Ты меня вообще слышал? Али как? Я с кем сейчас разговаривал? С бревном на котором сижу? — начал заводиться.
— Остынь, я тоже много чего сказать могу, и про то сколько друзей моих погибло от пуль свейских и сабель татарских.
Хочется…
— Хочется перехочется, ты, блин, тупой, я тебе русским языком говорю, не хочу я на себя тягло все российское вешать, понял? Бояре есть думные, царь есть, у них казна есть, вот они пускай и делают, а секретом с ними поделюсь.
— А в морду? Не понял половины, но то что собачишься понял.
— А по башке тупой? Не посмотрю что шайба за три дня не объедешь, в грызло точно настучу… — В газах вспыхнули искры, земля такая сырая и противная, тьфу. Я сел потряс головой, покачал челюсть из стороны в сторону, — Ты чем меня так?
Он показал левый кулак, в половину моей головы, — Ежели что могу ещё разок приголубить.
'С какого члена меня понесло? Может всё с того, что начинаю понимать, где я, и что я, и что возможно отсюда уже не…'
От последней мысли, сердце сжала холодная рука, а за шиворот плеснули ведро ледяной воды.
— Степан. — Я потянулся к котелку налить себе чаю, — Ты это, извини, бес попутал. Ну, их эти разговоры…'
Мастер Никодим, старик с абсолютно белой бородой, небольшого росточка, покрутил в руках поданный кусок металла, — Двадцать копеек.
— Я не продаю, мне нужно…
— Пойдем в дом, там всё и обскажешь. Степан, как дочка? — Он вернул мне медяшку, — Сынишка? Совсем ты забыл старика не приходишь, крестников не приводишь, мы же не чужие чай, Степа, Степа, — И, покачав головой, пошел прикрывать ворота. А Степан, заворчал насмешливо в ухо, — Говорил тебе, не спеши. Никодим крестник моих детей, он и за так сделать может.
'Да что мне сегодня не везет?' а проснувшаяся совесть добавила, — 'Дикари, а тут я весь в белом, да на белом коне…' Я шикнул на неё и она спряталась. Не знаю надолго ли.
С красно-пунцовой рожей, поплелся за стрельцом. Войдя в дом мы остановились на пороге, сняли шапки и перекрестившись, остались ждать приглашения хозяев. Никодим подошедший чуток позже, обошел нас стороной и махнув рукой пригласил к столу, — Марфа, клюка старая. Только глянь кто к нам явился, татарином нежданным.
Из-за занавески, отделяющей кухню, вышла сухонькая старушка, всплеснула руками, — Степушка, а чего один то? Детишки где?
— Дома с Аннушкой остались, мы по делу зашли…
Она обиженно поджала губы, — Эх, мужики, мужики, только и можете о своих делах говорить. Садитесь, обедать будем.
Щи конечно были вкусные, но с моей точки зрения в них не хватало картошки. Гречневая каша с молоком.
После того как всё было съедено и выпито мы прошли в небольшую мастерскую, расположенную рядом с конюшней, расселись на чурбаках, Никодим на лавку. Он вопросительно посмотрел на Степана, тот молча перевел все стрелки на меня.
