отец по-настоящему любил меня или тебя, он не допустил бы, чтобы ты покинула Креналден. Ведь ты была мне как мать. Когда я вернулась из монастыря, ты стала моим единственным другом. Я доверяла тебе все свои тайны.
– Элдсуайт, твой отец не понимал, что могло связывать нас с тобой. Он не одобрял твоего дара и считал, что я дурно на тебя влияю. Возможно, он считал, что если я уйду, ты перестанешь лечить лошадей.
Элдсуайт закрыла глаза. Лагерь был погружен в тишину. Казалось, никто не обращал внимания на чумазого оборванного мальчишку-конюха, который о чем-то беседует с пленницей Гилроя. Элдсуайт прислушалась, и ей показалось, что она слышит, как сотни беспокойных коней переступают с ноги на ногу, словно знают, что завтра им предстоит участвовать в кровавом сражении.
Сафия поднесла к запекшимся губам Элдсуайт кружку с вином. Элдсуайт осушила кружку до дна и почувствовала облегчение. Она подняла глаза на Сафию.
– За последние несколько недель выяснилось, что я могу заставить лошадь делать то, что я хочу. Без помощи слов, одной лишь силой мысли. – Элдсуайт опустила голову и проговорила с обреченным видом: – Значит, я такая же колдунья, заговаривающая лошадей, как и ты. Если ты с самого начала знала о моем даре, почему не сказала мне об этом раньше?
– Я не была в этом уверена. Твоя жизнь протекала спокойно и безмятежно. Твой дар проявился у тебя, лишь когда ты встретилась с опасностью.
Леденея от ужаса, Элдсуайт спросила:
– Плачущие Женщины – ведьмы?
– Нет, – успокоила ее Сафия. – Но женщины приходят к нам, когда им нужна защита. Среди них есть одна девушка, красавица. Она – такая, как мы с тобой. Ее зовут Махат. Она хочет стать предводительницей Плачущих Женщин. Но сначала ей нужно победить свои пороки: ее душу раздирают ревность и зависть. Бог благословил тебя, Элдсуайт, наградив чистой непорочной душой. А наблюдательность и сильная интуиция делают тебя талантливой целительницей. Со временем ты сможешь научиться при помощи одной лишь силы мысли управлять волей сразу многих лошадей одновременно. Я старею. Магическая сила меня постепенно покидает. С каждым днем я становлюсь слабее как колдунья. Я теперь не в состоянии мысленно навязать свою волю нескольким лошадям сразу, как делала когда-то. Однако хочу предупредить тебя, Элдсуайт: опасайся искушений. Их трудно избежать людям, наделенным силой и властью. Пусть твоя душа останется такой же чистой, как раньше.
Элдсуайт поморщилась:
– Не все ли мне равно, кто станет предводительницей у Плачущих Женщин? В любой момент меня могут убить. Кроме того, я никогда не смогу заставить лошадь страдать. Ты сама учила меня использовать дар целительства им во благо. Прошу тебя, Сафия, успокой меня: скажи, что я никогда не смогу навести на лошадей порчу. Что ты сама ни разу в жизни не совершала этот грех!
Сафия промолчала, лишь покачала головой. Тень глубокой печали легла на ее лицо.
– Ты столкнешься в своей жизни с испытаниями, Элдсуайт, я знаю это по собственному опыту. Ты поймешь, что власть опьяняет и кружит голову, искушает проявить жадность и подлость. – Сафия смахнула рукой слезы.
Элдсуайт расправила плечи. Возможно, ее дар таит в себе опасность. Однако трудно отрицать очевидное: дар наделяет ее властью. Пусть этой властью трудно управлять. Но может быть, именно благодаря этой власти Элдсуайт удастся вырваться из плена и помочь народу Креналдена и мужчине, которого она любит.
Роберту Бретону.
– Сафия, я люблю Роберта Бретона больше жизни. – Элдсуайт оглянулась по сторонам. – Гилрой собрал огромное войско. Сражение неизбежно превратится в ужасную кровавую бойню. Я готова на все, чтобы перевес сил был на стороне Роберта Бретона.
– Будь осторожна, Элдсуайт. Стоит хотя бы раз воспользоваться своей властью для достижения какой-нибудь цели, и потом будет уже трудно удержаться от искушения. И не применить свои способности для того, чтобы изменить ход событий так, как тебе хочется. В жизни не всегда легко определить, кто прав, кто виноват. Когда-то и я проявила слабость и не смогла противостоять злу, которое поселилось в моем сердце. Для того чтобы спасти мою деревню от захватчиков, в Акре я уничтожила два десятка лошадей. И в дальнейшем вновь и вновь испытывала искушение. Я ужасно злилась на твоего отца. – Она замолчала, слезы потекли по ее щекам. – Я чуть не убила Халифа.
Элдсуайт подняла на Сафию глаза, полные изумления.
– Так это из-за тебя он так сильно заболел, что даже я не могла ему помочь? Он был на волосок от смерти и только совсем недавно поправился. Поэтому отец решил не рисковать здоровьем Халифа и не взял его с собой в крестовый поход.
Сафия опустила голову. Она нервно кусала губы.
– Я рассказала все это, чтобы предупредить тебя о том, что тебя ждет. Ты должна применять свой дар с большой осторожностью. – Сафия с опаской огляделась по сторонам, а затем закуталась в плащ. – Я отвязала Халифа и отпустила на волю. Я сделала для него все, что было в моих силах.
Грянул гром. Люди перевели взгляд с неба на Элдсуайт. «Колдунья», – говорили они.
Дождь накануне битвы считался дурным предзнаменованием.
Подняв голову, Элдсуайт увидела, что в ее сторону направились двое солдат. Они были пьяны и с трудом держались на ногах.
Сафия повернула голову в ту сторону, куда смотрела ее ученица, вытащила из складок плаща нож и незаметно сунула его в башмак Элдсуайт.
– Возьми это. Я пошлю весточку сэру Роберту и сообщу ему, что ты жива, – торопливо проговорила она. – Он в ярости. Надеюсь, у него хватит благоразумия не ринуться в бой сломя голову.
– Ты предупредила его? Он знает, что войско, которое собрал Гилрой, в несколько раз превосходит его собственное?
– Знает. Вот только о войске де Монфора сэру Роберту ничего не известно. В тот момент, когда я с ним говорила, де Монфор еще не прибыл. Роберт Бретон мало что может сделать в сложившихся обстоятельствах – когда королевские войска находятся в Шотландии, а все остальные верные Короне рыцари плывут на кораблях в Акр.
– Попроси Плачущих Женщин прийти на поле боя. Пусть они сидят в засаде на краю леса. Если они нам помогут, я никогда этого не забуду.
Сафия улыбнулась:
– Роберт Бретон достоин тебя, Элдсуайт.
– Сюда идут солдаты! Беги скорее! Иначе тебя узнают! Быстрее! – вскрикнула Элдсуайт.
Сафия задержалась еще на мгновение.
– Я люблю тебя, Элдсуайт. Когда закончится эта заварушка, присоединяйся к нам, но если останешься с Робертом Бретоном, я не буду на тебя в обиде.
Через мгновение Сафия растворилась в темноте двора.
А пьяные солдаты между тем словно позабыли о том, где находятся и куда направлялись за пару минут до этого. Их внимание отвлекла взбесившаяся лошадь, которая внезапно бросилась им наперерез. Веревка, которой она была привязана к дереву, волочилась за ней по земле. Солдаты едва успели отскочить в сторону, чтобы не угодить под ее копыта.
Глава 19
Утреннее солнце тускло сияло сквозь низкие облака, которыми было затянуто небо. Элдсуайт сидела, прислонившись спиной к столбу. Всю ночь она, не смыкая глаз, обдумывала, как можно помочь войску Хиллсборо. К этому моменту Роберт должен находиться на расстоянии нескольких миль от крепости Креналден.
Элдсуайт услышала женские голоса.
По двору шла Матильда, дородная кухарка отца Элдсуайт. Слава Богу, кухарка осталась жива. В подоле фартука Матильда несла грязные горшки. За ней шествовали управляющий замком, Альфред, и жена пекаря, Карлина, со стопкой грязных деревянных плошек и чашек. Они остановились в десяти футах от Элдсуайт, свалили грязную посуду в корыто и начали скрести горшки и мыть тарелки.
Не поднимая глаз, Матильда заговорила:
– Леди Элдсуайт, мы не всегда относились к вам справедливо, но ваш отец был добрым человеком. Если бы он увидел, что вы привязаны к столбу посреди двора замка Креналден, он перевернулся бы в гробу. Знай старый граф, что его замком завладеет предатель и убийца, он ни за что не назвал бы этого подонка своим сыном.
Ветер развевал волосы Элдсуайт. Капли дождя падали ей на лицо. От усталости мысли путались в голове. Ее сознание было затуманено. Она слушала и словно не слышала, о чем говорят слуги.
Карлина смотрела на нее с сочувствием и горестно качала головой:
– Боже праведный, леди Элдсуайт! Вы представить себе не можете, чего бы я ни отдала хотя бы за один из пиров, которые обычно устраивал ваш покойный отец! Я так проголодалась, что готова есть хлеб, который лорд Гилрой приказывает мне печь для его лошадей, если бы этот хлеб тщательно не охраняли и не распределяли строго по норме. Если бы я взяла самую малость сверх нормы, Гилрой избил бы меня кнутом.
Услышав слова Карлины, Элдсуайт заметно оживилась. У нее учащенно забилось сердце.
– Карлина, сколько осталось зерна для лошадей?
Карлина потерла поясницу и подняла глаза на покрытое тучами небо. Дождь моросил все сильнее. Вдали гремел гром.
– Не очень много, миледи. У меня сердце кровью обливается, когда мне приходится печь хлеб для лошадей лорда Гилроя, а наши люди в это время голодают. Скорее бы сэр Роберт появился здесь со своим войском, одна надежда на него. Но сможет ли он одолеть в бою такую многочисленную армию, как у Гилроя?
Элдсуайт нервно кусала губы. Вдруг она поднялась на ноги и сказала:
– Мне кажется, я знаю, как можно помочь войску сэра Роберта победить Гилроя в сражении. Но мне нужна ваша помощь.
Альфред, Матильда и Карлина мгновенно притихли. Матильда с надеждой посмотрела на Элдсуайт. Элдсуайт понизила голос:
– Альфред, отведи
