Люди и деньги

— Первый шок, когда приезжаешь в Париж — боже, как много негров… Шок второй — очень грязно… В знаменитом Версале фонтаны включают на 2–3 часа в неделю и только по выходным…

Большинство читателей автора осудили:

— Ну не включают они фонтаны. Ну и что? Париж — великолепный город.

— Нет ума и денег, езди в область, а не в Париж.

Но нашлись и те, кто поддержал:

— Принято Парижем восхищаться, а если восхищения не испытываете — значит, ищите в себе какой-то изъян. Очень хороший рассказ человека, на которого не давили стереотипы.

Еще один пример несовпадения впечатлений с «эталоном» — рассказ молодого человека об отдыхе в Хорватии, в котором затрагивается тема, наиболее остро обсуждаемая западными туристами — тема подлинности демонстрируемых достопримечательностей:

— Дубровник — это Диснейленд для старичков. Выставки, концерты, национальные костюмированные шоу, «аутентичные» рестораны и т. п. Но это НЕ НАСТОЯЩЕЕ — там мало живых, настоящих людей, и они теряются в этой толпе из туристов и обслуги.

Эта же тема звучит в рассказе туриста, посетившего знаменитый Кносский дворец на Крите:

— Кносский дворец — это груда руин очень неромантического вида. На этих руинах кое-где восстановленный новодел в виде раскрашенных колонн и псевдоминойских сооружений из бетона. Похоже, ни одной аутентичной фрески не сохранилось: везде копии…

Конечно, потребность в аутентичных впечатлениях от страны, в настоящих, а не «реконструированных» исторических памятниках еще не очень развита у российских туристов. Однако сам факт, что тема «подлинников», «подделок» и необходимости их различения прозвучала на форуме путешественников, говорит о том, что российский туризм развивается в том же направлении, что и западный, для которого наиболее актуальными проблемами начиная с середины 1970-х годов являются «симулякры», «псевдособытия» и «имитация аутентичности».

Глава 7 Деньги, скрытность и самообман

Для нынешнего отношения граждан России к проблеме денег характерна внутренняя противоречивость: одни озабочены своим материальным достатком, но скрывают истинное положение дел…

В опросе, проведенном исследовательским центром «Московская консультационная группа», молодых жителей пяти регионов РФ просили выбрать одно из четырех определений жизненного успеха: богатство, власть, известность или внутренняя гармония. Подавляющее большинство респондентов ответили, что человек, добившийся успеха, — это «человек, достигший среднего достатка, но живущий в гармонии с самим собой». А богатство почти все поставили на последнее место.

Означает ли это, что за годы реформ наше население так и не научилось ценить деньги? Вовсе нет. Означает ли это, что респонденты просто обманывают интервьюеров? Тоже нет. Все дело в том, что для нынешнего отношения граждан России к проблеме денег характерна именно та внутренняя противоречивость, которая скрыта в формулировке самого популярного ответа: «средний достаток, но гармония с собой». Почему вообще достаток и внутренняя гармония должны противопоставляться с помощью союза «но»?

Ответ на этот вопрос можно получить, если обратиться к более подробному исследованию отношения людей к деньгам. Одной из первых современную методику, применяющуюся при изучении отношения людей к их материальным проблемам, разработала британская исследовательница Хелен Рубинштейн, которая 25 лет назад разослала читателям популярного журнала «Psychology Today» анонимную анкету (Rubinstein, 1981).

На нее ответили почти 20 тыс. британцев. Большинство опрошенных признались, что думают о деньгах почти постоянно, но при этом почти половина никогда не обсуждает денежные проблемы с родителями и друзьями. Менее одной пятой делятся своими финансовыми проблемами с братьями и сестрами. С ростом дохода скрытность в отношении финансовых вопросов возрастает: наиболее богатые англичане скрывают размер своего капитала даже от жены.

С тех пор социальные психологи пытались создать инструмент для изучения экономических установок. Т. Танг (Tang, 1992, 1993) разработал опросник для измерения установок по отношению к деньгам, названный им Шкалой денежной этики (Money Ethic Scale, MES). Он полагает, что эти установки имеют три компонента: аффективный (добро, зло), когнитивный (связь денег с достижениями, уважением, свободой) и поведенческий. Шкала содержит 30 простых утверждений, отражающих пять независимых факторов:

¦ добро («Я высоко оцениваю деньги», «Деньги на дороге не валяются»);

¦ зло («Деньги — корень всякого зла», «Не в деньгах счастье»);

¦ достижение («Деньги — символ успеха», «За деньги можно купить все»);

¦ уважение или самооценка («Деньги привлекают к тебе друзей», «Иметь деньги почетно»);

¦ бюджет («Я тщательно рассчитываю свой бюджет», «Я всегда вовремя плачу по счетам»);

¦ свобода или власть («Деньги дают свободу и независимость», «Деньги — это власть»).

Использование этого инструмента позволило проверить многие гипотезы. Так, было показано, что люди с высокими доходами склонны видеть связь денег и достижений, а молодежь чаще рассматривает деньги как зло. Люди, имеющие более низкий уровень денежных притязаний, продемонстрировали большую удовлетворенность жизнью и меньший уровень стресса. Была установлена связь между внутренним удовлетворением от работы и мнением о том, что деньги — это символ свободы и власти. Внешняя трудовая мотивация коррелировала с мнением о том, что деньги не есть зло.

Впоследствии было проведено кросс-культурное исследование, для того чтобы сравнить денежную этику рабочих Америки, Великобритании и Тайваня (Tang, 1993). Американские рабочие набрали наивысшие баллы по самоорганизации, самооценке и внутреннему удовлетворению от работы. Китайские рабочие показали самый высокий уровень «протестантской трудовой этики» и «уважения» к деньгам, а также самый низкий уровень внутреннего удовлетворения от работы. Британские рабочие единодушны во мнении, что «деньги означают власть», и при этом имеют самый низкий уровень внешней удовлетворенности работой.