«Черный халат» отчаянно заизвивался, пытаясь освободить руки.
— Ты готов пойти на все ради Аллаха? Боишься только Аллаха? — Ракким поднес нож к его ребрам. — Еще одно движение, и у тебя на груди появится звезда Давида. Представляешь? И как тогда насчет шансов быть допущенным в рай? Наверное, с таким же успехом можно предстать перед Всевышним с головой свиньи на плечах.
— Умоляю, только не это.
Кончик лезвия коснулся его бледной кожи.
— Будешь вечно гореть в аду. А когда попросишь каплю холодной воды, чтобы смочить обожженный язык, тебе предложат утолить жажду кипящим маслом. Вы ведь этому учите?
— Прошу тебя…
— Одно слово лжи, и я дорисую звезду. А ведь я догадаюсь, что ты лжешь. — Острие медленно ползло по груди «черного халата». — Моя семья у аль-Файзала?
— Нет! Мы… мы услышали голос старой женщины. Подумали, что все в ванной. — Блюститель нравственности поморщился. — Аль-Файзал пришел в ярость. Он требовал, чтобы она сказала, где спряталась твоя семья, а она только смеялась ему в лицо.
— Так аль-Файзал знает, где могла спрятаться моя семья?
«Черный халат» замотал головой, не спуская глаз с кончика лезвия.
— Тарик и его люди, они где-то рядом? Ждут, чтобы я привел их к Саре и Майклу?
Пленник уставился на него.
— Как ты…
— Я сам поступил бы так же. — Ракким сильнее прижал нож к его безволосой груди. — За убийством президента стоит великий мулла? Аль-Файзал не посмел бы сделать это без разрешения.
«Черный халат» вжался в пол, пытаясь отстраниться от лезвия.
— Аль-Файзал выполняет приказы… Как и я.
Он явно уходил от прямого ответа.
— Кто послал вас за Сарой и Майклом? — Острие снова пустилось в путь. — Почему за ними и почему именно сегодня?
— Майклом? — «Черный халат» выглядел искренне удивленным. Он даже раскрыл рот с пересохшими губами. — Мне сказали, что еврея зовут Лео.
— Лео? — Ракким схватил его за волосы. — Так вы охотились за ним?
— Считаешь себя умным. — Блюститель нравственности забился, точно в припадке, не в силах выдернуть из пола ножи. — Но правда… правда тебе не поможет!
Ракким наклонился ближе.
— Я задал вопрос.
«Черный халат» не нашел в себе сил отвести взгляд.
— Кто тебя послал?
— Твое лицо. — Зубы пленника застучали точно от холода. — Твое лицо… оно другое… но я узнал глаза. Я тебя знаю!
Ракким никогда не видел его прежде. Без всякого сомнения.
— Что за дурацкая игра? — Блюстителя нравственности сотрясала дрожь. — Ты проверяешь мою верность?
— Кто тебя послал? — Лезвие заскользило быстрее.
— Я служу Старейшему! — Освободив одну руку, «черный халат» схватил Раккима за запястье и загнал его нож себе в горло. Кровь хлынула фонтаном. — Как… и ты, — прохрипел он в последний момент, — Дарвин.
49
Он наблюдал из леса за виллой Рыжебородого. Заметив машину Сары, не очень умело спрятанную под обрушившейся частью крыши, Ракким выдохнул с облегчением. Других автомобилей бывший фидаин не увидел. Равно как и вертолетов в небе. Только ее незарегистрированный, специально на случай, если придется бежать, потрепанный немецкий седан с мощным двигателем и крепким кузовом. Он обогнул участок по лесу и приблизился к вилле со стороны, самой дальней от дороги. Отсюда за зданием вряд ли кто-нибудь следил.
Вилла представляла собой просторный уединенный особняк, где никто не жил почти три года. С тех самых пор, как умер глава Службы государственной безопасности. Многие из белых каменных стен обрушились. Уцелевшие покрывали слой копоти и многочисленные непристойные рисунки. Ракким и Сара выросли здесь. Они знали каждый коридор, каждое потайное место, часто вспоминали об ужинах с Рыжебородым и днях, проведенных вместе в оранжерее. Все осталось в прошлом. Вилла превратилась лишь в место встречи. Последнюю надежду на случай, если их что-нибудь разлучит. Вполне достаточно.
Он заметил слежку, едва покинув квартиру. Серый седан с тонированными стеклами потащился следом, едва Ракким сел за руль собственной машины для бегства, стоявшей в подземном гараже за пару кварталов от дома. После ряда рискованных маневров бывший фидаин оторвался от хвоста, но не слишком поверил в удачу. Аль-Файзал умел исчезать весьма убедительно. Ракким объехал стороной охваченный беспорядками центральный район города. Поставив машину в подземном гараже торгового центра, он оттуда же угнал самый плохой автомобиль. Ему попался трехколесный фургончик для доставки халяльного мяса с валявшейся за спинкой сиденья кепкой водителя. Связь по-прежнему не работала, однако, судя по дыму, поднимавшемуся над другими районами, беспорядки усиливались. Прокатившись несколько миль на фургончике, он сменил его на ничем не примечательный семейный автомобиль, похищенный им с разграбленной стоянки подержанных машин, и выбрался из города. На автостраде Ракким простоял двадцать минут. Убедившись в отсутствии слежки, бывший фидаин направился к вилле, держась проселочных дорог и часто поглядывая в зеркало заднего вида. Подъехав к заброшенному особняку по не обозначенной на карте лесовозной просеке, он оставил автомобиль за лесом. На все ушло почти два часа, зато теперь сомнений не оставалось: его никто не преследовал.
Преследовали лишь последние слова обезумевшего от боли и страха «черного халата», принявшего Раккима за Дарвина. Хотя какой смысл врать себе? Безумие фанатика тут роли не играло. Нынешние ужасные события действительно пробудили ассасина. Вынесли к поверхности на волнах крови. Бывший фидаин ощущал его присутствие под кожей, слышал, как он взывает к нему похожим на шелест опавших листьев шепотом мертвеца. Ракким до последнего игнорировал Дарвина, и тот наконец умолк, превратившись в обычного призрака, тенью следующего за человеком.
Машина Сары оказалась открыта с правой стороны. Он представил, как жена, держа на руках Майкла, выбирается с водительского сиденья, а Лео выпрыгивает с пассажирского, озирается и в спешке, естественно, забывает захлопнуть дверцу. Сара держится спокойно, поскольку это необходимо при ребенке, хотя подозревает, какая участь постигла Кэтрин.
Бывший фидаин заскользил между деревьями к вилле, привычно огибая колючие заросли ежевики и перепутанные плети вьюнка. В последний раз он играл здесь лет пятнадцать назад. Знакомые тропинки давно заросли, но Ракким не сбился бы с дороги даже в полной темноте.
Аль-Файзал работал на Старейшего, а не на великого муллу «черных халатов». Следовало обо всем догадаться сразу же после авиакатастрофы. Он проклинал себя за глупость. В случае гибели Кинсли и вице-президента власть переходила к спикеру Конгресса Питеру Брандту. Моложавый харизматичный политик твердо придерживался умеренных взглядов и связал свою жизнь с женщиной из числа модернов. В качестве преемника главы государства его кандидатура меньше всего устраивала «черных халатов». Старейшего же линии преемственности не интересовали. Он расцветал на почве хаоса и неопределенности. Чем хуже становилась ситуация, тем больше возрастала вероятность вложить бразды правления в руки подконтрольного ему человека. Оставалось только молиться, чтобы спикер Брандт, нет, президент Брандт, сейчас находился в надежном убежище. И генерал Кидд. Впрочем, было бы глупостью всерьез допускать, будто предводитель фидаинов не погрузился уже в самую гущу событий, хотя и сам
