– Так назначено судьбой для нас с тобой, служба дни и ночи, – меланхолично ответил Неживой, доставая из бумажника бланк разового пропуска. Он заполнил документ тут же, присев на корточки. Данные списал из дамского паспорта, вспомнив кстати, как даму зовут. Выяснил заодно, сколько ей лет (оказалось – не так уж мало). Потом шлепнул на бумажку печать со своим личным номером, которую постоянно носил с собой в специальном мешочке.
Его личный номер состоял из шести цифр, как у всякого порядочного офицера. Сержант на вахте тоже имел личный номер, но всего-навсего пятизначный. Неравенство в мелочах – основа субординационной системы отношений.
Он отвёл гостью к скамейке.
– Жди тут, я быстро.
Паспорт оставил у себя, а то ещё вздумает удрать. На всякий случай сказал охраннику:
– Проследи, чтоб никто моего человечка не трогал. Это наш консультант. Если что, пропуск у неё в порядке.
Сержант раскатисто пукнул в ответ и засмеялся.
– Вы, вообще, откуда?
– Управление «М» в составе Научно-исследовательского центра.
– Не слышал, что в НИЦ есть такое подразделение.
– На афишах, знаете ли, про нас не пишут.
– И чем занимаетесь?
– Курируем кое-какие специальные прикладные исследования, а также по мере сил отслеживаем изобретательскую деятельность в России на стадии патентования. Я не опер и не следак, если вы об этом. Я научник. Но это всё неважно. Вопрос у меня к вам простой: хотите стать носителем смерти?
– Чего-чего?
– Рукой судьбы. Кулаком рока. Выбирайте себе титул, какой больше нравится…
…Разговаривали в подъезде.
Ни в какую машину, естественно, Виктор не полез, – пуганый волк. Золотые правила выживания (не заходи в чужую квартиру, не залезай в чужое авто) кровью писаны, кровью доверчивых дураков. Вышел из Управления, помахал рукой, капитан тут же и примчался. Не нравится вам, уважаемый, здесь светиться? Отлично, пройдём до соседних домов и спрячемся от постороннего взора за толстой скрипучей дверью[3]. Возражения есть? Возражений нет.
Поднялись на полпролёта – в нишу с окошком под высоким потолком. Подъезд был старый, просторный, похожий на заброшенный склеп. Нишу, очевидно, время от времени пользовали как туалет, потому что никакая хлорка не могла избыть специфический запах. Горела сороковаттная лампочка; в её жиденьком свете Виктор и просмотрел обещанную медкарту, сделав это первым же делом.
Каждый, кого отбирают в Главк и, тем более, в РУОП, пропускается не только через обычную медкомиссию, а вдобавок через ПФЛ, психофизиологическую лабораторию при ВНИИ МВД. Опытные мозговеды вскрывают там твою сущность и препарируют твои скрытые мотивы. Потом раз в год ты обязан ходить туда на освидетельствование[4]. Так вот, личное дело будущего майора Неживого было открыто около семи лет назад, ещё в пору его лейтенантства, и превратилось с тех пор в пухлую тетрадь. На титуле – ФИО, дата и место рождения. На первой странице – фотография в четверть листа, биографические данные. Далее шли записи специалистов (невропатолог, психолог, психиатр и др.) плюс данные обследований и тестов. В конце – заключение начальника комиссии.
Заключение не менялось и не дополнялось с момента открытия медкарты, и было в нём, среди прочего, написано следующее:
«ХИТЁР, МСТИТЕЛЕН, ЗЛОБЕН, ЖАДЕН, ИМЕЕТ САДИСТСКИЕ НАКЛОННОСТИ, ОБЛАДАЕТ БОЛЬШОЙ ФИЗИЧЕСКОЙ СИЛОЙ».
Кто-то скажет: с такой характеристикой даже в мафию бы не взяли, однако ж так оно и было. Очевидно, все перечисленные качества не являются недостатком, поскольку претендент на должность был в своё время принят в Главк без единого «но». И все-таки, как бы отделу кадров ни мечталось получить совсем уж идеального сотрудника, Витя был недостаточно продажен. Страх попасться (как отмечали психологи) давил врождённую страсть к деньгам, иначе служить бы ему уже в Москве…
Утолив любопытство, Неживой спросил: ну и что не так с моей медкартой? Зачем Лобок напряг свою бабёнку в отделе кадров? Всё так! – обрадовался тощий хмырь. Всё как нельзя лучше! Эти умники ставят на других кандидатов, перелопатили кучу досье, а я сразу понял: вы и есть – то, что надо. Особенно, когда Матвей Игнатьич рассказал, простите, о ваших бурных отношениях с противоположным полом. О вашей фантастической репутации, коей весь РУОП тайно или явно завидует, о пикантных случаях с вашим участием… В этом месте Виктор опять чуть дров не наломал, потому что его победы на секс-фронте – не ваше собачье дело, господа соседи!
Никого он не порвал. Пока.
– Кем-кем я хочу стать? – переспросил слегка поплывший майор.
– Человеком, несущим смерть. А может, не совсем человеком. Впоследствии.
Дурдом.
Повернуться бы и уйти… нет, не получалось. Останавливало, что этот любитель клубнички говорил стопроцентно серьёзно.
Вдобавок, медицинское досье, вытащенное из спецархива, – тоже серьёзно, от этого не отмахнёшься.
– Ты искал руку судьбы? – Неживой впечатал провокатора в стену, взявши его за горло, и медленно занёс огромный кулак. – Это она.
– На самом деле мне нужен стрелок-испытатель…
– Что за игры вы с Лобком затеяли? Быстро!
Собеседник трепыхался, как рыбёшка на воздухе, и при том будто не замечал, что горло его сдавлено:
– Понимаете… из меня стрелок дерьмовый… я всего один выброс активизировал, буквально вымучил ту акцию…
– Раздавлю!
– Лобок про вас не в курсе… Инициатива моя…
– Как это – не в курсе?! А медкарта?!
– У них несколько десятков таких медкарт… кандидата ищут…
Неживой смягчил хватку.
– Кандидата на кого? На этого твоего… «носителя смерти»? Что за лапша?
– Это была метафора, – сказал капитан Гаргулия слабым голосом. – Виноват, пафос… от нервов… собственно, я пока единственный из наших, у кого сработало. В результате погиб полковник Лацкан… сволочь пузатая.
Неживой выпустил жертву из тисков.
– Лацкан – это начальник вашего ЭКУ[5]?
– Точно так.
– Так он не просто умер, а погиб при испытаниях?
– Не на испытаниях. Просто я, ну это… не сдержался. Теперь вот меня разыскивают…
– Ай-ай-ай. Какой ужас. А я, типа, гожусь в космонавты?
– В испытатели. Очень на это надеюсь. Со стрелком – проблема, требования к нему вроде бы и понятны, но не до конца. Ясно только, что нужен человек с особым деструктивным мироощущением. С особой ненавистью. К миру в целом и к людям в частности. И такой настрой должен сочетаться, простите, с гиперсексуальностью. Без бурлящих половых гормонов тоже никак. Ваши пэ-фэ-эловские тесты, майор, очень обнадёживают… как и сплетни про вас…
В подъезд вошла бомжеватая бабка с авоськой, и сразу следом – респектабельный джентльмен с кожаной папкой. Оба прошлёпали наверх к своим этажам и квартирам, покосившись на двух мужиков в нише, но не рискнули что-нибудь сказать или спросить. Поистине Петербург – культурная столица. Тем, кто долго учился страху, только и остаётся, что прятаться за культурой.
– Ладно, давай весь расклад, – решил Неживой.
