Тщательно обтираясь синим полотенцем, поданным услужливым пажом, принц Мелиор, уже не так уверенный в победе, как раньше, делано выразил свои официальные сожаления по поводу прекращения столь захватывающего поединка. Искренне разочарованный, Элегор принял их с коротким согласным кивком, в котором наличествовала даже капелька уважения. Герцог не думал, что принц сможет плыть так быстро и соревнования окажутся столь интересными.
Капитан, находившийся неподалеку у борта судна и внимательно наблюдавший за показавшимися на горизонте острыми плавниками акул, не замедлил сообщить хозяину приятную весть. Оказывается, завтра днем яхта будет проходить мимо Русалочьих отмелей, куда кровожадные хищницы не рискуют заплывать, и соревнования можно будет продолжить. Принц почему-то не обрадовался. Он яростно сверкнул глазами в сторону не в меру угодливого моряка, но ничего не сказал.
Задабривая брата перед обедом, принцесса поднялась из шезлонга и нежно чмокнула его в щеку, мысленно прошептав: «Ты был великолепен, дорогой!» Залучившись от удовольствия, принц небрежно бросил: «Пустяки!» — и направился к своему шезлонгу. С одной стороны, богу очень хотелось принять душ и смыть последствия пребывания в соленой воде, но с другой — ему вовсе не улыбалось удалиться с палубы и оставить драгоценную сестру наедине с герцогом. Самоотверженно жертвуя удобствами, принц решил остаться. Но верному адепту Мелиору сегодня было не суждено предаться ее величеству лени.
Пышущий идеями и жаждой деятельности неутомимый Элегор, нисколько не утомленный заплывом, перегнулся через борт и с вожделением уставился на темные спины акул. Юноша усмотрел в зубастых хищницах новый объект для своих развлечений. Герцог во всеуслышание незамедлительно поделился своими соображениями со спутниками и командой:
— А не устроить ли нам рыбалку?
Мелиор посмотрел на юношу как на умалишенного и подавил импульсивное желание дать ему хорошего пинка за идиотскую идею. К сожалению, идея эта показалась дурацкой только страдальцу принцу. Переведя взгляд на сестру, бог заметил, что ее оригинальное предложение герцога заинтриговало. Мелиор мысленно вздохнул и, смирившись с тем, что ему сегодня, а возможно, и в ближайшие дни не будет ни минуты покоя, ответил:
— Ну что ж… Позабавимся.
Принц отдал несколько распоряжений. Повинуясь приказам хозяина и собственному азарту с примесью опаски, придававшей забаве дополнительную остроту, матросы быстро все приготовили.
В воду спустили толстый канат со стальными нитями и крюком на конце. В качестве наживки на крепкий крюк насадили хороший шматок сырого мяса, сочащегося кровью, пожертвованный коком из корабельных запасов. То ли нюх, то ли какое другое чутье не подвело акул. Пусть ускользнула большая живая добыча, но вместо нее появилось нечто заслуживающее столь же пристального внимания. Плавники взрезали волны и закрутились у яхты, нарезая круги. Океан буквально вскипел вокруг соблазнительной наживки. Здоровенные хищницы устремились к вожделенной пище. Самая крупная из акул, нагло распихав менее ретивых соперниц, одним броском заглотнула мясо и, дернувшись, крепко насадила себя на крюк.
Принц дал отмашку. Четыре матроса вместе с присоединившимся к ним герцогом, пожелавшим непременно лично участвовать в увлекательном процессе, вытянули громадную тварь на палубу и поспешно отскочили, чтобы не попасть хищнице на зубок и не подставиться под удар острого, зазубренного, словно хорошая пила, хвоста. Акула мощно забилась на плотной ткани, растянутой поверх светлых досок. Не будь они из крепчайшего дерева синдарра, хищница нанесла бы кораблю существенный ущерб.
Пока Элегор восхищенно взирал на добычу, Мелиор, недовольно морщась, бросал в нее одно смертоносное парализующее заклятие за другим. Но они соскальзывали со шкуры акулы так же легко, как океанская вода, пока наконец принц не подобрал нужное сочетание звуков и жестов, использовав вариацию русалочьего заклятия охоты. Четвертое по счету заклинание умерило агрессивность рыбины. Поскольку бог творил чары куда быстрее, чем переодевался к трапезе, его замешательства никто, кроме сестры, не заметил. Но, зная о невосприимчивости к колдовству акул, Элия не стала вмешиваться или зубоскалить над братом, даже, напротив, выразила одобрение его действиям быстрой улыбкой.
Убедившись с помощью нескольких тычков багром, что хозяин сделал свое дело и гадина надежно обездвижена, самый нетерпеливый из матросов, поплевав на руки, взялся за рукоять огромного, превосходно наточенного тесака и несколькими ударами отрубил ей голову и вскрыл брюхо. Когда силач заканчивал свою работу, лезвие тесака царапнуло обо что-то с явно металлическим звуком. Недолго думая небрезгливый мужик запустил руку во внутренности хищницы и нашарил помеху среди полупереваренной рыбы. Любопытным взглядам публики, столпившейся вокруг окровавленной акулы, предстал какой-то небольшой предмет на цепочке.
Мелиор приказал набрать ведро воды за бортом и кивнул матросу. Мужик, отложив тесак, тщательно вымыл вещицу и, поклонившись, подал хозяину. Взяв штуковину в руки и, к удивлению Элегора, даже брезгливо не поморщившись при этом, принц принялся внимательно рассматривать ее, скользя кончиками пальцев и чарами-щупами по поверхности и стараясь разглядеть затянутые патиной узоры или слова. Бог коллекционеров на несколько минут забыл обо всем, погрузившись в свою стихию. Наконец принц с сожалением покачал головой, признавая временное поражение. Чтобы определить назначение вещицы, даже богу коллекционеров требовалось нечто большее, чем минутный осмотр.
— Что мы выловили? — полюбопытствовал Элегор, подходя ближе к Мелиору и невзрачной вещице, которую бог бережно держал в руках.
— Я не стал бы сейчас делать никаких прогнозов касательно предназначения этого предмета, — осторожно, как всякий настоящий исследователь и дипломат, ответил Мелиор. — Могу предположить лишь, что это некий старинный амулет. В нем явно присутствуют отголоски древней силы. Я отправлю находку к себе в каюту, чтобы всерьез поработать с ней на досуге и провести тесты предназначения. — Принц чуть шевельнул пальцами, и амулет исчез с его ладони. — Пока же вы можете продолжить рыбалку. Обещаю, из пойманной добычи мой повар непременно приготовит что-нибудь удивительное. Вы еще не пробовали тушеных акульих плавников под острым экзотическим соусом мелорикио? Это блюдо достойно королей, особенно если подать его с охлажденным белым лиенским.
— Нет, дорогой, не пробовали. Но раз ты говоришь, что это блюдо удивительно, мы склонны тебе верить, — заверила принца Элия, и даже Элегор не стал спорить или намеренно хамить. Ведь Мелиор похвалил вина его герцогства!
Лучшие куски туши акулы отправились на камбуз к старшему коку, прежде бывшему гениальным шеф-поваром одного из прославленных плавучих ресторанов в Илиции. Мелиор привык приобретать самое лучшее из того, что ему понравилось, не стесняясь в средствах. Мастеру яств было сделано такое предложение, от которого он не смог отказаться. Илиция потеряла повара, зато его приобрел принц Лоуленда для своей яхты. Остатки туши хищницы разделали тесаком на несколько десятков крупных шматков, чтобы использовать как свежую наживку в продолжение забавы.
Герцог, заинтригованный загадочным содержимым первой добычи, с удвоенным энтузиазмом занялся рыбалкой в компании нескольких моряков, которых Мелиор отрядил ему в помощь. Впрочем, в приказе не было особой необходимости. Охотничий азарт настолько захватил весь экипаж корабля, что мужчины с неподдельной радостью погрузились в ловлю акул. Элегор тянул трос наравне со всеми, бросал в акул оглушающими заклятиями, а если и это не помогало, колотил тварей багром, вспарывал им брюхо и разделывал туши. Юный бог ухитрялся делать все и сразу.
Воспользовавшись ситуацией — теперь-то Элегору было не до болтовни с Элией, — Мелиор удалился в каюту. Изнеженная кожа принца начинала зудеть от соли, все более настоятельно требуя омовения в пресной воде с крем-пенкой и умащения деликатным лосьоном. Щеголь счел уход за собой более неотложным делом, чем слежка за сумасшедшим герцогом Лиенским, с кровожадным детским удовольствием охотящимся на акул, не в добрый час подплывших к яхте.
Да и сама принцесса недолго оставалась на палубе: первое любопытство было утолено, а восторженные крики мужчин, наслаждавшихся грубой забавой, брызги крови, удушающий рыбный запах и масса прочих досадных деталей не доставляли богине особенной радости.
Незаметно подошло время обеда, о котором герцога известили звук серебряного колокольчика и паж, явившийся с просьбой переодеться и пожаловать к трапезе. Судя по тому, на каком отдалении от Элегора
