Энтиор не торопясь взбил манжеты, еще раз оглядел себя, великолепного, в зеркале, поправил выбившуюся из прически прядь волос и ответил:
– Кое-что, а это лучше, чем ничего.
– Точнее, Энтиор, или я тебя сейчас сам укушу, – взмолился Рик.
– Правильно кусаться умеют только вампиры, и называется это кровавым поцелуем, невежа, – высокомерно заметил принц, но все-таки снизошел до объяснений, слово в слово повторив фразу сестры.
– Да, ты прав, это кое-что. Надеюсь, папе хватит, чтобы не переломать нам кости, – поразмыслив секунду, признал Рик.
– Надеюсь, – согласился вампир и мстительно заметил: – Кстати, Элия действительно очень сердита на Джея за вчерашнее, а заодно и на тебя, братец. Держись от нее подальше.
– Вот так всегда, – пожаловался рыжий в пространство, направляясь к двери. – Этот белобрысый творит тьма знает что, а все тумаки достаются мне, бедному, невинному и кроткому.
Энтиор ответил на стенания принца ироничной улыбкой и вышел в коридор, небрежно потрепав неподвижного, потому не оказывающего сопротивления пажа по щечке:
– Не бойся, мой сладкий, я не воспользуюсь твоей беспомощностью прямо сейчас, времени нет.
Рик снял с изрядно перетрусившего мальчишки чары и последовал за братом. Шутки шутками, а идти к отцу нужно было немедленно. Не то чтобы принцы действительно панически боялись отца и его тяжелой руки, но в условиях постоянно прирастающего мужского поголовья королевской семьи Лоуленда и жесткой конкуренции боги изо всех сил старались заслужить одобрение Лимбера, а презрение или недовольство отца больнее всего било по самолюбию принцев.
– Ну? – отложив какой-то толстенный фолиант, приветствовал король своих отпрысков, едва за ними закрылась тяжелая дубовая дверь, окованная серебром. Сесть принцам никто не предложил.
– Я тоже очень рад тебя видеть, папа, – пробормотал Рик.
– Прекрасное утро, отец, – следуя правилам этикета, произнес Энтиор и, сделав шаг, неподвижно замер в трех метрах от огромного рабочего стола его величества.
– Кому как, – сердито буркнул Лимбер и, откинувшись на спинку высокого кресла, обвел своих отпрысков тяжелым взглядом. Потом король скрестил на груди руки и рыкнул: – Я жду отчета.
– Видишь ли, отец, – осторожно начал утративший обычное красноречие сплетник Рик, переминаясь с ноги на ногу. – Все оказалось гораздо сложнее, чем мы думали, и…
– И? – Смоляные брови короля поползли к переносице. Принцы заметили, как под тонкой тканью рубашки напряглись мощные мышцы.
– Мы не смогли ничего узнать, папа, – поняв, что если будет продолжать юлить, то точно схлопочет по роже, вынужденно честно признался маг.
– Ублюдки, дармоеды! – рявкнул Лимбер и стукнул кулаком по столу так, что зазвенели оконные стекла. – Ничего толком сделать не можете!
– Пап, – все-таки ухитрился вставить словечко Рик, пытаясь предотвратить бурю. – Но зато кое-что, похоже, удалось вызнать Элии. Она обещала за завтраком поделиться информацией.
От этих слов король разошелся еще сильнее:
– Ах вы, пустобрехи! Идиоты! Неумехи! Недоделки хреновы!
– Ну в последнем ты сам виноват, – буркнул под нос маг.
– На фиг вы мне нужны такие? Только и можете, что все дела на Элию сваливать. Ей в это Новогодье такого досталось, а вы с простеньким покушением разобраться не можете! Дармоеды!
– А поди попробуй сам выжми что-нибудь из этого трупешника, когда даже никакого отзвука не идет, а любые заклятия уходят, как вода в песок, – тоже разошедшись и вспыхнув, словно ворох хвороста, облитого керосином, заорал в ответ Рик, наступая на отца. – Поди попробуй, а я посмотрю! Чуть что, так сразу Рик ублюдок и неумеха? Какого сделал, такой и есть, папаша! Энтиор вон тоже все, что мог, перерыл, всю душу из слуг Жанти вынул, а без толку.
– Вот я и говорю, что от вас никакого проку, – гаркнул Лимбер, еще больше бесясь от состояния собственного бессилия и сознания того, что Рик говорит правду. – Пороть вас надо было чаще, олухи! И не ори на отца, не дорос еще, сопляк, права мне качать!
– Это я сопляк?! – кипя от возмущения, завопил в ответ Рик и едва успел увернуться от тяжеленного пресс-папье, пущенного властной королевской рукой в его рыжую голову. Снаряд пролетел мимо и впечатался в стену, оставив внушительную вмятину.
– Что за странное стремление при любой возможности портить наши прекрасные лица, папа, – укоризненно покачал головой Энтиор и тоже пригнулся, когда в его сторону пронеслась хрустальная пепельница.
– Глаза б мои на ваши рожи самодовольные не глядели, скоты! – продолжал громыхать король.
Энтиор испытал острое желание сказать: «Давай, папа, выколю», – но промолчал и стал слушать, как Лимбер разоряется:
– Провалитесь вы все, пропадите пропадом, выродки, единственную сестру защитить не можете!
– Я за сестру что угодно отдам, в Темную Бездну полезу, – в тихой ярости прошипел Рик. – Но сейчас сделать ничего не в силах. У нас таких связей, как у Элии, нет, на свидание с Повелителем Межуровнья мы ночами не бегаем, отец! Так что ори не ори, а ничего нового не узнаем, пока она сама не расскажет.
– Да, Элия обещала, – кивнул Энтиор.
– Убирайтесь с глаз моих долой, пока не пришиб, – резко бросил король.
И принцы, не заставляя себя упрашивать, тут же смылись за дверь.
– Кажется, пронесло, а, братец-вампир? – облегченно вздохнул Рик и подмигнул Энтиору.
– Пожалуй, – подтвердил принц и подавил зевок, печально рассудив, что прилечь до завтрака он так и не успеет, а значит, на турнир придется явиться не в лучшей форме. Правда, свежая кровь доставленных накануне рабынь немного могла помочь беде.
– Тогда до завтрака, – бросил Рик и едва не хлопнул Энтиора по плечу, но, вовремя спохватившись, просто махнул рукой и телепортировался из коридора в свои покои.
До семейного завтрака оставалось не так много времени, а принц еще рассчитывал переодеться, выпить один чудодейственный укрепляющий эликсирчик, рассказать всем о предстоящем сообщении Элии и заглянуть к Джею, который убрался вчера с бала, а потом, судя по легкому всплеску силы, и из Лоуленда в крайне хмуром настроении. Принц надеялся, что брат уже успел перебеситься в мирах и из состояния явной злости перешел к своей обычной злопамятности, а значит, не горит желанием довершить то, что вчера не удалось осуществить леди Джанети.
Судя по любимой одуванчиковой рубашке, Джей действительно пребывал в хорошем настроении. Насвистывая игривую песенку, принц сновал по комнатам и с врожденной сноровкой бурундука рассовывал по полочкам, ящичкам и шкатулкам в многочисленных шкафчиках привезенные из похода вещицы.
Обиды обидами, но бог воров никогда не мог равнодушно смотреть на приглянувшиеся ему красивые и дорогие штучки в чужих руках. Если уж Джей положил на что-нибудь глаз, то хозяину оставалось только попрощаться со своей собственностью.
Шрамов от когтистой пощечины Элии на лице принца не наблюдалось. Рик мысленно сопоставил личную скорость регенерации брата с длительностью заживления царапин от ногтей Элии, которые могли уложить в могилу средней руки бога, и решил, что родич отсутствовал в Лоуленде как минимум три луны.
– Прекрасный день, с возвращением, – радостно приветствовал брата Рик, плюхаясь точно на середину дивана и для удобства расстегивая верхние пуговицы камзола.
– Привет, – деловито кивнул Джей, но не прервал своего увлекательного занятия – распределения добычи, а лишь сузил радиус передвижений до размеров гостиной.
Сувенирчиков на этот раз было много, поскольку принц не отсиживался в необитаемых мирах, общаясь, словно Маугли, только с животными, как полагал Рик. Джей шлялся там, где мог нарваться на неприятности, он нахально демонстрировал свои шрамы, не скрывая их гримом или заклятием иллюзии – принц жаждал насмешки, косого взгляда, ехидной реплики: «Эй, браток, какая кошечка так разукрасила тебе рожу? Может, я ей больше понравлюсь?» О, как жаждал он этих слов, как старательно нарывался на них, чтобы только бросить перчатку в лицо очередному оскорбителю. Дуэли, дуэли, бесконечная череда
