Потом вместо моего шефа выбрали другого парня, тот привел своих людей, и после двадцати семи лет службы мне дали пинка под зад.
Джулс замолчал. Грустные воспоминания вырвались наружу и наполнили салон автомобиля горечью. Док Ландрю, шеф Джулса, был его лучшим другом. Почти с самого начала Ландрю знал, кто Джулс такой, и многие годы позволял ему утолять голод кровью недавно умерших. Замечательное было время. Однако город постепенно менялся. Старожилы уехали, на их место явились другие люди, которые и голосовать стали по-другому. Тогда Джулс и понял, что все в этом мире когда-нибудь заканчивается. По крайней мере все хорошее.
По радио Би-Би Кинг пел, что «Блюз — это прекрасно». Песня рассказывала о грусти, но голос Кинга, полный радости, любви к жизни и огромного воодушевления, развеял печаль Джулса. Он снова принялся барабанить пальцами по рулю. Впереди показался поворот на север, к озеру Морепа, и Джулс свернул с автострады.
Ночью дорога совсем обезлюдела. Белый «кадиллак» мчался в полном одиночестве. Свет его фар скользил по стенам рыбацких лачуг и стволам сонных кипарисов. В зарослях болотной травы аллигаторы бесшумно охотились на жирных водяных крыс и нутрий. Джулс старался не пропустить нужный поворот, откуда дорога вела к самому берегу, превращаясь в узкую грязную тропу. До ближайшего жилья там не меньше полумили. Заметив поворот, Джулс мягко сбросил скорость и двинулся в сторону заводи. Огромный белый капот навис над спуском с дороги. Джулс почувствовал, как Бесси сжала пальцами его колено.
— Мы что, почти приехали?
— Вообще-то да, — ответил Джулс, — но, знаешь… ты, наверное, прибьешь меня. Я только сейчас вспомнил, что оставил ключи от дома в городе.
Бесси отдернула руку.
— То есть как это оставил? И что, черт возьми, мы теперь делать будем?!
Влажная галька хрустела под колесами «кадиллака». Джулс подъехал к берегу и остановился у самой кромки мутной воды.
— Не бери в голову, детка. Гляди, заднее сиденье тут не меньше Аляски. Вот увидишь, никто нам не помешает, будто мы и правда в уютном домике.
— Что за дерьмо, — ворчала Бесси. — Каждый раз одно и то же. Всегда на заднем сиденье.
Джулс выключил зажигание.
— Эй! Но ужин-то был что надо? Разве не так?
— Правда твоя, — неохотно признала Бесси, — ужин был очень даже ничего.
Джулс повернул ключ зажигания так, чтобы работал приемник, открыл дверь и тяжело выбрался из машины. Воздух оказался неожиданно прохладным. «Это потому что близко вода», — подумал Джулс.
— Вылезь-ка на минутку, — сказал он Бесси, — я отодвину сиденье вперед.
Она даже не шевельнулась.
— Тут, поди, змеи есть?
Джулс тяжело вздохнул. К этому времени его уже трясло от голода, а выпитый кофе, казалось, прожигал дыру в пустом желудке.
— Нету здесь змей. А если и были, то испугались шума и расползлись. Давай выходи.
Бесси опасливо раскрыла дверь и вылезла из автомобиля. Джулс нажал кнопку, переднее сиденье ожило и поползло со скоростью тяжело раненной улитки. Через пару минут оно замерло, упершись в приборную доску.
— Можно залезать обратно? — спросила Бесси.
Джулс подошел к багажнику.
— Подожди еще минутку.
Из багажника он достал сложенный в несколько раз брезент и огромный противень. Затем открыл заднюю дверь и стал неуклюже застилать брезентом сиденья. Противень поставил на пол, после чего обогнул машину и открыл Бесси дверь.
— Какого черта ты сюда брезент постелил? — более чем недовольно спросила она.
— Сиденья из натуральной кожи. Беречь надо, а то ни черта от них не останется. Твоя мама разве не закрывала хорошую мебель чехлами? Это то же самое. Мы с тобой оба не худенькие, наделаем тут дел. Так что с сиденьями надо поосторожнее.
Бесси обиженно задрала нос, но в машину все-таки забралась. Сняла свои карнавальные бусы и бросила их на пол.
Хотя переднее сиденье плотно прижималось к рулю, места внутри было не так уж много. Бесси принялась вертеться с боку на бок, пытаясь устроиться поудобней, и рукой задела противень.
— А эта штука какого черта тут делает?
Джулс вгляделся в темноту.
— Какая штука? Ах ты, дьявол меня побери. Поди, кто-то из пассажиров оставил. Вот придурок! Ладно уж, нам ведь это не помешает, верно?
Джулс подождал, когда Бесси перестанет вертеться. Теперь предстояло самое сложное — надо было на нее взобраться. Джулс приступил к делу. Ему казалось, что, хватаясь за неверные опоры, он карабкается вверх по скале из студня.
— Ай! Осторожней коленями маши, кретин.
— Прости, детка.
Наконец с огромным трудом Джулсу удалось занять удобное положение. Сердце его бешено колотилось. Задыхаясь от усталости, он уткнулся холодным носом в теплую ароматную шею Бесси. Что за чудесный запах! Джулс попытался определить, из чего он состоит. Определенно корица, затем немного шоколада или масла какао и, вне всякого сомнения, острый душок копченых колбасок, которые Бесси съела час назад. Джулс поцеловал ее шею, чувствуя, как рот быстро наполняется слюной. «Боже, благослови Новый Орлеан, — подумал Джулс, — за лучшую еду на всем проклятом свете».
— Ах, милый, — проворковала Бесси, — обещаю, тебе понравится.
— Да, детка. Я уже так давно, так давно…
Голос Ареты Фрэнклин[2] вырвался из динамиков и поплыл над окрестными топями. «У меня есть то, что ты хочешь», — пела она. Безумный голод отчаянно требовал утоления, и Джулс сдался. Он куснул влажную шею Бесси, пытаясь найти яремную вену. Ничего не получилось. Он кусал все сильнее и сильнее, но чувствовал одну только плоть. Воротник из толстого слоя жира делал эту шею почти неуязвимой.
— Да, милый, кусай, кусай…
— Да, детка, да, — бормотал Джулс, и в его голосе отчетливо звучал ужас.
Бесси завертелась под ним.
— Слышь, а одежду-то снимать будем? Мы же тут с тобой как селедки в бочке. Ни рукой не пошевелишь, ни ногой.
— Давай я сам чего-нибудь придумаю, ладно?
Вот черт! Что же делать? На то, чтобы вернуться в город и начать все сначала, сил у него уже не осталось. Рубашка взмокла от пота, хотя в спину из открытой двери дул прохладный ветерок. Целуя Бесси, Джулс лихорадочно искал выход. Она снова застонала, на этот раз еще громче, и складки жира колыхнулись под пересохшими губами Джулса. У него возникла идея. Отчаянная идея, но вдруг сработает? Он забрался Бесси под платье с надеждой, что еще не забыл, что и где там должно находиться. Ноги ее слегка раздвинулись, но самое сложное для толстых пальцев Джулса было впереди. Это напоминало игру в жмурки среди зыбучих песков. Ага, вот и трусики. Значит, двигается он в правильном направлении. Только бы вспомнить, только бы… Есть! Судя по всему, он попал в яблочко. Бесси застонала сильнее, спина ее выгнулась от удовольствия, шея напряглась, и на ней, словно Атлантида из морских глубин, показалась толстая вена. В эту же секунду Джулс впился в нее зубами как можно сильнее.
— Да, милый, да!
Оказалось, недостаточно глубоко. «Вот черт, — думал Джулс, — шкура будто у слона». Но первая благословенная струйка крови все-таки попала ему в рот. Из последних сил он стал погружать острые клыки все глубже и глубже.
— М-м-милый, х-х-хватит! Мне бо-о-о…
