– Мое «эго» раздулось до невероятности. Важная персона, успешный архитектор, зарабатывающий награды, сам сделавший себе имя, приезжает домой, в свою общину и хочет улучшить жизнь ее обитателям. Я настаивал и настаивал, пока они, наконец, не приняли подарок. Самовлюбленность, – последнее слово он произнес как ругательство. – Невероятная самовлюбленность.
Кэсси больше не могла сдерживаться и положила руки на его пальцы, лежавшие на коленях. Она знала, что будет дальше.
– Мэри-Энн, Кайл и я прилетели туда на открытие школы. Мэри-Энн упрекала меня за то, что я так настаивал на покупке автобуса. Она считала, что нам не обязательно тратить столько денег, если люди не хотят получить от нас подарок. Но я не позволил ей выказывать недовольство. Она полетела с нами в Нью- Гэмпшир, но в первой поездке автобуса не участвовала. Кайл и я сели в автобус первыми и приветствовали каждого входившего ученика. Я был горд. «Смотрите, что я сделал!» И хотел, чтобы сын мной гордился. – Он сжал Кэсси руки. – Лопнуло колесо, автобус накренился и упал набок. Выжили все, кроме Кайла.
– Хит, – сочувственно прошептала Кэсси.
– Я не мог спасти его. Он звал меня до последней секунды, а я ничего не мог сделать. – Он склонился ближе к ней. – Ты удивлялась, почему я не открываю в доме жалюзи. Это была часть моего наказания. Я построил дом для сына и для Мэри-Энн. Мы закончили строительство прямо перед поездкой. Провели там всего одну ночь. Мы даже купили еще не всю мебель. Мне нравился вид из окон. Я купил этот участок из-за вида. Проектировал дом так, чтобы использовать все преимущества его расположения. Я решил, что часть моего наказания будет заключаться в том, чтобы жить в этом доме… и не любоваться видом. Сегодня утром я первый раз открыл жалюзи у себя в кабинете.
– Я так тебе сочувствую. – Кэсси обняла его за плечи.
– Спасибо. – Хит взял ее руки и положил ей на колени.
Она не знала, как это понимать. Он не хочет, чтобы она его касалась? Она потянулась, чтобы скрыть смущение, к своему портфелю. Ей хотелось спросить – зачем ты приехал, если я больше тебе не нужна?
– Что это? – спросил Хит, вытягивая из-под нее конверт и разглаживая его.
– Мы возвращаем твой чек, – вспыхнула Кэсси.
– Почему?
– Я не могу предъявлять тебе счет.
Его взгляд стал напряженным, прямым, изучающим. Зеленые глаза напоминали о доме, о том недолгом времени, которое они провели вместе. Потом он моргнул, и его поведение полностью изменилось.
– Я кое-что привез тебе, – он потянулся к папке.
Кэсси видела, что в папке много бумаг, но он вытянул только одну и протянул ей. Это был снимок: она, Хит и Данни.
– Ох! – Она пробежала пальцами по отпечатку, посмотрела на Хита, потом снова на снимок. – Спасибо. Большое спасибо.
– Я не знал, нужен ли он тебе. Боялся, что ты еще больше огорчишься. Но потом я решил, что ты захочешь его иметь.
– Да, да. Спасибо. – Кэсси улыбнулась. – Он был такой милый.
– Я разговаривал с Брэдом. Парень растет. Конечно, они дали ему другое имя. Хочешь его знать?
– Нет, не сейчас.
– Хорошо. – Хит откинулся в кресле, его тело расслабилось. Но взгляд оставался резким, сосредоточенным. – Ты прекрасно выглядишь.
Он льстил ей. Кэсси знала, что выглядит измученной, а вовсе не «прекрасно».
– Ты спишь? – спросил он.
– Конечно. – Она перевела взгляд на залив.
– Не начинай лгать мне, Кэсси. Не сейчас.
– Нет, плохо сплю. – Она посмотрела ему в глаза.
– Оставляешь на ночь свет?
Она покачала головой.
Нет ангела, чтобы поцеловать меня на ночь. Хит молча разглядывал ее. Потом снова взял папку, вытащил из нее лист бумаги и протянул ей.
– Ты хотела иметь проект дома.
Кэсси взяла лист, и сердце понеслось вскачь. Она рассматривала рисунок, и с каждой секундой росло смущение.
– Это твой дом.
– Да.
– Не понимаю. – Он хочет продать ей свой дом?
Потому что там многое напоминает о Кайле?
– Мы назовем его Дом Кайла, – пояснил Хит.
– Мы?
