просвещаться.
И еще он говорит, что я шебутной и неорганизованный — не умею свое время распределить разумно. А время надо уметь уплотнять.
— Вот ты попробуй как-нибудь прохронометрируй свой день. Смотри на часы и записывай, что ты делал по часам и минутам. А потом проанализируем вместе и сделаем выводы.
Это он мне сказал сегодня вечером, когда я занес ему антоновку. Он только что прилетел из дальнего рейса и два дня будет отдыхать.
Мне эта идея понравилась — в самом деле, интересно, на что это у меня время уходит?
— Я бы сделал, да у меня часов нет, — сказал я.
Дядя Саша подумал-подумал, потом снял с руки часы и дал мне. Я начал отмахиваться, но он сказал, что я несерьезный человек и нацепил часы мне на руку.
— Ладно, — сказал я, — вы не бойтесь, я не потеряю.
— А я и не боюсь, — сказал он. — Потеряешь — купишь.
«Интересно, на какие шиши?» — подумал я, но только кивнул.
Батя увидел часы и строго спросил, откуда они у меня. Я сказал. Он задумался, а потом посмеялся немного.
— Уж этот Александр Степанович вечно что-нибудь выдумает, — сказал он. — Но, пожалуй это полезно. Хотя…
— Что хотя? — спросил я.
— Да что у тебя жизнь нелегкая, тут и моя вина есть, — он развел руками, — да вот обстоятельства такие, брат Сенька…
Я даже глаза на него вытаращил — с чего это он взял, что жизнь у меня нелегкая? И какие еще обстоятельства?
— Ты что, батя?
— Давай поговорим, Сеня, — сказал он серьезно и усадил меня на диван, а сам сел рядом. — Давно пора, да все времени нет.
Но поговорить не пришлось. Зазвенел звонок. Кто-то открыл, а потом к нам в дверь постучали и вошла какая-то женщина — молодая, заплаканная.
— Уж вы извините, товарищ участковый, что я прямо домой… да поздно так, — сказала она виновато. — Прямо уж не знаю, что делать.
— Опять? — спросил отец.
Она только всхлипнула и кивнула молча.
— Ну, Сень, в другой раз, — сказал отец. Встал, надел мундир, фуражку, взял свою папку и пошел с той женщиной.
— Когда придешь, Вася? — спросила мама из-за ширмы. — Ведь ночь…
— Не знаю, Люда, но постараюсь поскорее, если еще что не задержит.
— Вы уж извините… — опять виновато сказала женщина, и они ушли.
— И не видим мы его совсем, — вздохнув, сказала мама, — все работа, работа…
— Такое у него дело, мать, — сказал я, и мама засмеялась.
— Ну точь-в-точь как он говорит, — сказала она.
А я ведь нарочно сказал, чтобы посмешить. Посмеется и, может, меньше думать будет, а то до его прихода и не уснет.
Я разделся, положил летчиковы часы под подушку и улегся. А пожалуй, дядя Саша, я тебя перехитрю: я свой день так распределю, что и комар носу не подточит и хро-но-метраж у меня будет не хуже, чем у какого-нибудь токаря или чемпиона в беге на дальние дистанции. Я встал, достал из батиного стола новенький блокнот и написал на обложке:
С. Половинкин 8 сентября
ХРОНОМЕТРАЖ
7.30 — Проснулся.
7.30—7.35 — Лежал и думал о… Вспомнил, что надо записывать.
7.35—7.40 — Вставал.
7.40—8.00 — Умывался. Прибирался.
8.00—8.12 — Будил Мишку.
8.12—8.20 — Будил Ольгу.
8.20—8.35 — Готовил завтрак (мама плохо себя чувствовала).
Одновременно гнал Мишку умываться. Уплотнял время.
8.35—8.40 — Завтракал.
8.40—8.45 — Прогулял Повидлу. Встретили Мухтара. Они играли.
Погода хорошая. Пожалел Повидлу и гулял его еще 5 мин. До 8.50.
8.50—8.55 — Прогонял Мишку в школу. Ольга уже ушла. Иск. учеб. по мат.
8.55—9.02 — Бежал в школу. Опозд. на 2 мин. (Плохо!)
9.02—9.45 — Урок литературы. Схват. 2. (Исправлю!)
Примечание № 1. Было пять уроков до 13.45. Тут хронометрировать нечего. Уроки как уроки, и они хочешь не хочешь, а идут по расписанию. А вот большую перемену потерял зря. Вместо того чтобы отдохнуть — все 15 мин. стоял как истукан перед завучем за то, что на ур. дал по ш. Ап. (Плохо! Надо учесть, хотя по шее я ему дал прав.!)
13.45 — Последний звонок. Остался в классе, чтобы все записать. Довольно муторное дело этот хронометраж, но раз уж взялся — надо кончить. Только кончил записывать — в класс вошла очень сердитая Маш. Бас. и сказала мне, что я… Ну, да это к делу не относится — я ведь не дневник веду. Расскажу потом. Здесь только запишу, что разговаривали мы с ней до 14.00 и не знаю, потерянное это время или нет? С одной стороны, вроде бы и потерянное, а с другой…
14.00–14.10 — Шел домой и думал о… и о том, как мне все-таки уплотнить время.
14.10–14.20 — Встретил у ворот Фуфлу и Хлястика.
— Давай поговорим, — они мне сказали.
— Нечего мне с вами разговаривать, — сказал я, — у меня дела. — И посмотрел на часы.
— Часики завел, — сказал Хлястик.
— А ну покажь! — сказал Фуфло.
— Шиш тебе! — сказал я, и тут мы крепко поговорили о том, кто я такой и кто они такие. Они сказали, что если я буду вообр. и лезть не в св. дел., то схлоп. как след. А я ск., что чих. на них и если они будут прист. ко всем, то все реб. им покаж. Они смеялись. Я сказал, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Они хот. отн. часы, но я не дал и ушел домой. А дома все это записал, посмотрел на часы — ничего поговорили!
14.20 — Взял деньги у мамы, авоську, кусок булки с колбасой и книжку, которую дал мне дядя Саша. Чтобы не встретиться опять с этими и не терять время зря, пошел через другой двор и в овощной магазин пришел в…
14.30 — Встал в очередь за картошкой и решил уплотнить время — открыл книжку. «Репортаж с петлей на шее». Я вначале подумал, что опять про шпионов, но оказалось совсем другое… Совсем другое. Меня толкали, куда-то отодвигали, а я читал. Кто-то смеялся, кто-то чего-то спрашивал, а я читал. Потом здоровенный дядька двинул меня под ребро и заорал в самое ухо:
— Чего под ногами путаешься! Читатель!
— Извините, — сказал я и отошел к окну. Потом вдруг посмотрел на часы: мама-мамочка!..
15.00 — Купил картошку и помчался в «Молоко». Книжку убрал подальше, чтобы не отвлекала.
16.00! — Это я только что домой пришел с молоком и картошкой. Полтора часа ходил! Ну, ладно в овощном зачитался: значит, какая-то польза все-таки есть, тем более что книжка-то… Эх, вот это книжка!
