первых века своего существования христианство распространилось по всей Римской империи, а на исходе III столетия, пережив последнюю волну репрессий, заставило античное государство пойти на компромисс и признать себя сначала в качестве дозволимой, а затем и официальной религии. Рождению христианства предшествовал кризис классической полисной организации, окончательное торжество этой религии знаменовало слабость античного государства и предвещало скорую гибель самой классической цивилизации. При всем том религия Христа стала прямым порождением отживающей древней цивилизации. Способность к развитию и скорое торжество этой религии были обусловлены причудливым, но отвечавшим потребностям времени сплавом различных духовных элементов, выработанных классической древностью. Представление об этих элементах является непременным условием постижения сути христианства, а потому нам необходимо ближе познакомиться с идейными истоками этой вновь родившейся религии.
Глава 3
Идейные истоки христианства
Христианство родилось в античном мире, где основными народами были греки и римляне. Их своеобразное историческое сотрудничество составило основу мировой Римской империи. Следовательно, когда мы говорим о тяготении населения античного мира к новой религии, необходимо иметь в виду именно эти два народа, их духовную метаморфозу. В поисках новой веры естественным было обращение древних греков и римлян от своих традиционных верований к тем культам, которые хотя и не были новыми в собственном смысле слова, но для народов античного мира оказались и достаточно новыми, и весьма притягательными. Речь идет о ряде восточных культов, которые привлекали население античного мира своей относительной новизной, а также повышенным мистериальным характером. Люди с особой охотой готовы были искать религиозное утешение в неожиданно открытых мистериях, суливших возможность необычной, живой связи с богами. Вместе с тем важно было и то, что заимствованные с Востока культы нередко обладали целым арсеналом идей, которые давно уже были выработаны древней цивилизацией Востока, а теперь стали необходимы и античному миру. Это и универсальный характер божества, и более пли менее определенный монотеизм, и, наконец, в особенности мессианизм, то есть идея божественного спасителя, что должно было особенно импонировать подавляющему большинству населения античного мира к началу новой эры.
Восточные культы оказались, таким образом, естественным источником, откуда должны были черпать идеи и представления творцы новой религии Христа. Другим источником явилась античная философия, обращение к которой для новых богостроителей было тем более естественным, что их выступление было выступлением протеста, а стало быть, и предлагаемая ими новая вера должна была опираться на доказательство, иметь вид учения, доктрины. Здесь помощь могла оказать именно античнзя философия, — разумеется, такие ее формы, которые тоже носили до известной степени оппозиционный характер и притом, по природе своей, были близки к религии. Только подвергшись известной философской обработке, новая религиозная идея могла победить классические языческие верования.
Итак, в ряду идейных предпосылок христианства необходимо выделить два русла — восточные мистериальные культы и античную идеалистическую философию. О постепенном распространении в античном мире идущих с Востока верований мы уже говорили выше. Сейчас важно подчеркнуть значение эллинистическо-римского этапа, когда религиозное наступление с Востока приобрело стремительный и массовый характер. Об этом красноречиво говорит пример римской Италии. Сначала, и довольно рано, здесь обнаруживается увлечение греческими и синкретическими эллинистическими культами. В конце III века до н. э., во время второй войны с Карфагеном, в Рим доставили из Малой Азии фетиш Кибелы — Великой матери богов и построили для этого божества храм на Палатине. В начале следующего столетия народ Италии охватило невероятное увлечение мистериями Вакха (Диониса), которые справлялись столь неудержимо и с такими нарушениями приличий и обычаев, что римский сенат вынужден был даже принять специальное постановление, чтобы положить этому предел (сенатусконсульт 186 года о вакханалиях). В начале новой эры увлечение восточными культами затронуло уже и столичную публику, самые верхи римского общества. Тацит и Иосиф Флавий свидетельствуют о распространении почитания восточных культов (египетского и иудейского) среди римской аристократии. Эти свидетельства чаще всего связаны со скандалами, разыгрывавшимися на религиозной почве, например обольщение знатной римской дамы Паулины всадником Децием Мундом, явившимся к ней на свидание в храм Исиды, который она посещала, под видом бога Анубиса (
Особенно интересно сообщение Тацита о суде над Помпонией Грециной, обвиненной в 57 году в приверженности чужеземному суеверию; в этом свидетельстве некоторые ученые видят подтверждение начавшегося в Риме увлечения христианским культом. «Суд, — рассказывает Тацит, — над обвиняемой в приверженности чужеземному суеверию знатной женщиной Помпонией Грециной, женою того самого Авла Плавтия, который… отпраздновал малый триумф над британцами, было предоставлено свершить мужу; проведя по старинному обычаю в присутствии родственников разбирательство этого дела, грозившего его супруге лишением жизни и доброго имени, он признал ее невиновною. Долгой была жизнь этой Помпонии, и прожила она ее в непрерывной скорби, ибо после умерщвления по проискам Мессалины дочери Друза Юлии Помпония сорок лет не носила других одежд, кроме траурных, и душа ее не знала другого чувства, кроме печали. При владычестве Клавдия это прошло для нее безнаказанно, а впоследствии обернулось славою» (
Трудно сказать, насколько обоснованно предположение о том, что Помпония уже была христианкой. Во всяком случае, примечательна отмеченная древними авторами особая приверженность к распространявшимся с Востока мистериальным культам именно римских женщин. Это неудивительно, ибо во все эпохи для женщин в большей степени было характерно тяготение к религиозному утешению.
Рассмотрим более подробно восточные культы, которые пользовались особенным успехом в античном мире на рубеже старой и новой эры. В первую очередь это культ Кибелы, или Великой матери богов, синкретического греко-малоазийского божества, почитание которого отличалось повышенной эмоциональностью и оргиастичиостью. В Кибеле чтили Великую матерь всего сущего, грозную повелительницу людей и животных, служение которой не терпело никаких компромиссов. Великолепные описания этого культа оставили римские поэты — Катулл в стихотворении о жреце Кибелы Аттисе и Лукреций в специальном пассаже во второй песне поэмы «О природе вещей». Отрывок из поэмы Лукреция дает возможность представить особенности этого весьма своеобразного культа.
