Несколько слов о политических взглядах нашего антигероя (да, были у него и такие). Он поддерживал демократическую партию — тезка-Клинтон ему импонировал. «Свой парень, в доску», — бормотал он, когда видел на экране телевизора ухмыляющегося президента, уличенного в очередной раз в каком-нибудь скандале. А про Хилари только и повторял в бессильном вожделении: «Краля что надо!», мастурбийно гладя себя по длинношерстным грудям.
Впрочем, голосовать Билли-Боб не ходил. Он был убежден, что американское правительство (за исключением президента Клинтона) контролируется зловещими андроидами синтетического производства, которые на вид похожи на людей, но внутри работают на полупроводниках и шарнирах. Их лидером, с ужасом считал Билли-Боб, был вице-президент Альберт Гор, чья скованность в движениях и любовь к заумным словам выдавала его нечеловеческую сущность.
Дорогие Дантон, Демулен и Гильотина! Вы человечки смышленые и знаете что такое бациллы и бактерии. Полагаю, родители рассказывали вам про силу мыла и трогательность туалетной бумаги. Ведь все цивилизованные люди боятся заразы: дети клозетной, взрослые сексуальной.
Другое дело дурень Долтон. Это был грязун что не надо. Паразит сам, Билли-Боб был ареалом распространения низших, беспозвоночных животных. Рук никогда не мыл, ходил повсюду ногами, выдавливал жир из пор и смазывал им ржавый мотор пикапа, который, впрочем, не работал с тех пор, как у хозяина цилиндры пошли набекрень. Во влажных, тенистых местах его тела росли грибки, разумеется, ядовитые, а плоские ступни были покрыты плесенью.
Круглые сутки от Билли-Боба воняло как от коллекции французских сыров на пляже в Ницце.
Манера одеваться толстопуза отражала его негигиеничность. Со времен отвратительного отрочества остолоп каждый день носил одно и то же: дырявые шорты от пуза до конфуза и черную майку с надписью «If you don’t like my face, you can kiss my ass».[184]
Итак, в Билли-Бобе все было некрасиво: лицо, одежда, поступки. Он представлял собой наглый, нудный нарост на теле общества, и ничего возвышенного, ничего благородного не было в его жизни.
Несколько слов о местожительстве грязуна. Билли-Боб обитал по ту сторону железнодорожных рельс, в когда-то передвижном доме типа «трейлер», стоявшем посреди пыльного пустыря. Воздушный кондиционер, столь необходимый на юге США, не работал, ибо муниципалитет отключил электричество за неуплату. Как и прочие жилищные услуги, в том числе клозетные. Паршивый пикап простака был перманентно припаркован перед халупой и вместо колес стоял на колодках. Пешеходы обходили трейлер стороной, вблизи него не играли дети, и даже арканзасские стервятники отказывались кружить над ним. Соседи остолопа, видавшие виды ку-клукс-клановцы, были вынуждены переехать в другую трущобу: только наш антигерой повадился ходить до ветру во двор, их как ветром и сдуло.
Этим билли-бобовские проблемы не исчерпывались. Он не имел ни матери, ни подруги — первая умерла от горя, вторая от отвращения. Добавлю, что спортом толстопуз не занимался, книг не читал. День-деньской болван болтался без дела. Он часами прел на топчане перед неработающим телевизором, в компании с единственным близким ему существом — собакой по кличке Wings.[185] То был лысый питбуль, названный Билли-Бобом так отнюдь не в честь советского прокурора Крыленко, заслуженно павшего жертвой сталинского произвола. Как я уже сказал, оболтус был круглый невежда и даже не знал, что есть в мире страна Россия.
Однажды балде пришло письмо. Это было редким для него событием: кроме повесток в суд и бесплатного эротического каталога «Southern Stud»,[186] почтальон никогда ничего ему не приносил.
Билли-Боб проковылял в гостиную, грохнулся на топчан, едва не опрокинув стоявший на телевизоре пластмассовый бюст Элвиса Пресли, и принялся вертеть конверт с письмом в шестипалых руках. Конверт был дорогого вида, из плотной бумаги хорошего качества. На нем золотыми каллиграфическими буквами было выведено:
Mr. Billy-Bob Dalton
2584 Bull Connor Drive
Sour Hollow, AR 24709
Аховый адресат принялся гадать, кто же мог написать ему письмо, да еще такого шикарного вида. Думал-думал, да так ничего и не придумал, только пузо заболело от потуги. Тут ему пришла в голову мысль, что если оставить роскошный конверт как есть, то его можно будет загнать за большие деньги. Любопытство, однако, взяло вверх над жадностью. Билли-Боб разодрал конверт длинным нестриженным ногтем, зазубренным, как пила, и вытащил оттуда открытку с изображением танцующей пары. Под картинкой был печатный текст, набранный тем же красивым шрифтом, что и адрес.
«Ни фига себе, — подумал он, — сиди тут теперь и читай эту муру».
Простак по слогам и вслух начал разбирать слова под картинкой, напрягая все мускулы, особенно ягодичные.
Текст гласил:
Школу, надо сказать, Билли-Боб не любил, ибо никогда не пользовался там популярностью. Тем не менее по прочтении приглашения оболтус расчувствовался. Он вспомнил, как сидит в классе на уроке истории. Худая училка рассказывает про худого Авраама Линкольна, врага всех южан, а Билли-Боб тайком пожирает под партой бутерброд с арахисовым маслом и млеет от ненависти к аболиционистам-янки… Так что, несмотря на отсутствие у него супруга/ супруги/партнера/партнерши, болван решил пойти на праздник.
Настала долгожданная суббота. С утра Билли-Боб особенно много потел от волнения. Он нигде не мог найти себе места: ни на кухне среди любимых объедков, ни на топчане перед сломанным телевизором, ни в конуре питбуля. Часы и минуты медленно ползли друг за другом, как дождевые червяки по арканзасскому чернозему.
Наконец солнце начало клониться на запад. Для Билли-Боба, который за месяц до того загнал ходики