— Через неделю уже восемнадцать. Чего вы не ожидали?
— Например, вот эту вещь, увидев в художественном салоне, я бы приобрел, не торгуясь.
Его выбор необычайно меня порадовал, поскольку это была одна из любимейших моих работ, хотя внешне не слишком эффектная. Просто облака, плывущие по небу. Нет, не просто! Я как-то раз посмотрела ввысь и увидела целый прекрасный мир. «Над небом голубым есть город золотой» — помните эти стихи? В песне поется — «под небом», но в оригинале-то «над»! Однако самое интересное в другом. Когда я показала картину Светке, она, представьте себе, обнаружила на ней не город, а, как она выразилась, «совершенно сложенные мужские торсы». Хотя я об этих торсах, как вы догадываетесь, ни сном ни духом. Тут-то и выяснилось, что каждый находит в облаках свое.
Макс внимательно изучал изображение, и я выпалила:
— А что ты здесь видишь?
— Не скажу, — моментально ответил он. Явно сам удивился подобному ответу, засмеялся и повторил: — Не скажу, Маша. По крайней мере, не сейчас. Но зрелище завораживающее.
— Так бери ее! — предложила я. — А ты что, сам занимался живописью?
— С чего ты взяла?
— Не знаю. Обычно с первого раза на «Облака» не обращают внимания.
Мой собеседник пожал плечами:
— Когда-то учился в художественной школе, только это было давно.
— А что сейчас? — бестактно осведомилась я. Я знала, что скоро пожалею о своей несдержанности, но не в силах была остановиться.
— А сейчас я предприниматель.
— Меня всегда удивляло это название. И что же ты предпринимаешь?
— В данный момент — колоссальные усилия, дабы понять психологию барышни, которой через неделю уже восемнадцать.
Отповедь была произнесена шутливо, однако я ее поняла. Не следует быть такой навязчивой. Макс положил «Облака» на стол, но, казалось, все не мог оторвать от них взгляда.
— Возьми их, пожалуйста! — повторила я. — Раз тебе нравится.
— Только я плохо представляю себе цену, — неуверенно признался он. — Долларов триста? Или этого мало? Я никогда не задумывался над этим вопросом.
— В любом случае моя жизнь, спасенная тобой, куда дороже, — засмеялась я, — так что денег я брать не собираюсь. Триста долларов! Да столько платят члену Союза художников. Я счастлива, когда мне дают двадцать.
— Серьезно? И кто же этот благодетель, который платит тебе столь бешеные деньги?
Я коротко рассказала про Виктора Викторовича с его художественным салоном и принялась упаковывать подарок. В этот момент дверь распахнулась и на пороге показались Светка с Нелькой. Увидев гостя, обе несколько опешили, а Нелька пробормотала:
— Извини, мы не постучались.
— Ничего. Это Макс, а это Света и Нелли.
— Ага! — с выражением произнесла Светка, и внутри у меня похолодело. Она смотрела на Макса так, словно тот был полной сковородой жареной картошки, а она неделю голодала. Я поняла, что моя песенка спета. Светка решила залучить моего гостя к себе в постель, и жизненный опыт подсказывает, что ей это удастся. Иосиф Прекрасный, сумевший в подобной ситуации устоять, — боюсь, большая редкость.
Тут я должна объяснить следующее. У нас со Светкой и с Нелькой хорошие отношения, и мы не желаем друг другу зла. Но у каждого человека, наверное, есть нечто, слишком ему дорогое, чтобы легко этим пожертвовать. Нелька, например, падкая на модные тряпки. Она из тех, кто готов полебезить перед Аленой, дабы получить в дар ее поношенную жилетку. Зато отбивать чужого кавалера вовек не станет, не тот у нее характер. У нее есть постоянный парень, она с ним регулярно встречается, и ей этого достаточно. Светка совсем другая. Она любит модную одежду, однако отнюдь не до потери пульса, а вот знакомить ее с небезразличным тебе мужчиной — огромная глупость. Каковую я и совершила.
Я молча наблюдала, как Светка усаживается рядом с Максом, прижимаясь к нему бедром. Зрелище не для слабонервных! К счастью — или к несчастью — вскоре мне пришлось от него отвлечься. В дверь постучали, и я с удивлением увидела Наташу и Алену.
— Мальчики почему-то попросила нас зайти к вам, — сообщила Наташа. — Мы не помешали?
— Конечно, заходите, — кивнула Нелька.
На Алене, что называется, лица не было, и я почувствовала укоры совести. Мальчишки сообразили, что девочкам, только что пережившим гибель соседки, требуется отвлечься, а я думала только о себе. Все- таки хорошие у нас парни!
Они были легки на помине — Сашка, Илья и Сережа. Сутуловатый смешной Сашка в очках, вечно иронизирующий Илья и Сережа — несколько старше остальных, лет, наверное, двадцати пяти, энергичный жизнерадостный брюнет. Он всегда был в делах, и я не так уж близко его знала.
Естественным образом все взгляды сфокусировались на Максе — никто не ожидал увидеть посторонних, — и Светка грудным, мурлыкающим голосом сообщила:
— Макс, Машкин знакомый.
Тут же взгляды переместились на меня. Я представила Максу наших гостей. Парни явно немного растерялись. Первым, разумеется, нашелся Сережа.
— Прежде всего — вот, — он вытащил из-за спины букет мимозы. — Это вам, девчонки. Чтобы и вы были такие же красивые да ароматные.
Мимоза выглядела не слишком юной, а ее аромат имел парфюмерный оттенок, однако я придерживаюсь мнения, что дорог не подарок, а внимание. Только все равно, какой контраст между нашими мальчишками — добрыми, но обыкновенными — и Максом, не похожим ни на кого другого!
Я вздохнула, уголком глаза заметив, как Светка что-то нашептывает моему спасителю на ухо.
— Вот именно, — кивнул Илья. — Что за намеки, Серый? Хочешь сказать, нашим девушкам не хватает красоты с ароматностью? Да они могут конкурировать с целым вагоном коллекционных роз! Ведь каждая из них — единственный, уникальный экземпляр. Именно поэтому мы и заготовили каждой единственный и неповторимый подарок. Сашка, ты чего тормозишь? Давай!
Сашка и впрямь казался заторможенным. Наверное, переживает из-за гибели Марго. Я порадовалась, что не сумела прорваться к нему и назадавать вопросов. Нельзя травить человеку душу. Зато Илья превзошел сам себя. Он словно летал на крыльях.
Упорно не открывая рта, Сашка протянул Илье папку.
— Это кому? — голосом ярмарочного зазывалы выкрикнул последний и продемонстрировал нам лист ватмана, на котором я с радостным удивлением узрела Светку. Она, полуодетая, на высоченных каблуках, весело выплясывала что-то на помосте, сложенном… я присмотрелась… сложенным из мужчин! Причем в этих мужчинах угадывались наши знакомые, включая авторов замечательного плаката.
— Дайте! — завопила Светка, в реальности тоже начиная приплясывать и забыв про Макса. — Дайте это мне! Отпад! Я вас всех люблю!
И она звонко расцеловала мальчишек в щеки. Они явно были довольны, даже Сашка улыбнулся.
— А это кому? — продолжал зазывать Илья. — «А теперича мы откроем модный магазин»!
«Бегемот из „Мастера и Маргариты“, вот кого он пародирует», — сообразила я.
Следующий лист и впрямь изображал магазин, ломящийся от роскошной одежды. Несколько нарушая реалистичность картины, в центре салона помещался шикарный автомобиль, из которого вылезала Нелька в мехах.
— Это, по-вашему, я такая тряпичница? — кокетливо улыбнулась Нелька.
— Не тряпичница, а истинная женщина, — возразил Илья. — Есть женщины, которые думают об одежде. Есть, которые не думают вообще. Третьего не дано.
— Это ты, по-моему, загнул, — вмешался Сережа, покосившись на меня.
— Да, — гордо кивнул Илья. — Я такой. Ради красного словца не пожалею и отца, а уж женщину в ее праздник — тем более. Итак, наш лот номер три. То самое третье, которое не дано!
Ну, разумеется, я стояла на фоне старинного монастыря, вырядили меня в древнерусский сарафан, а в руки дали коромысло. Только на нем висели не ведра, а огромное количество картин. Правильно, ведь
