Все оказывалось зря. Джой, Барт, Лип, Лонч — зря. Кровь и пот — зря. Тысячелетняя мечта о братьях по разуму опять, в который уже раз, оставалась только мечтой. Даже если, вернувшись назад, повторить попытку, то ничего не изменится. Он сделал все, что надо, и не допустил ни одной ошибки. Но пришелец не пожелал откликнуться на призыв.
— Григ!
Темная фигура в столбе, казалось, шевельнулась. Потом Григ понял, что это не иллюзия. Тихо охнул кто — то из артельщиков. Качнулся вперед Пров. Существо двинуло головой, по которой побежали быстрые искры, и, медленно повернув ее, вдруг уставилось на Грига. Григ готов был поклясться, что оно смотрит именно на нет.
— Контакт! — пронеслось у него в мозгу. — Неужели это все же Контакт?! Ну дальше, давай же дальше! Что дальше — то?!
Но дальше ничего не произошло. Глаза ушли в сторону. Голова отвернулась.
— Братие! — вскричал Пров. — Братие! Чюдо великое свершилось! Отец наш признал нас. Помолимся, братие! — И рухнул вниз, внятно стукнувшись лбом об пол.
— Гном! — позвал Григ. — Что скажешь?
— Ничего. Он зафиксировал тебя, и все.
— А искры? Искры на голове? Может, это передача?
— Не думаю, — невозмутимо отвечал Гном. — Хотя пытаюсь расшифровать. — И через секунду тем же тоном: — С колокольни видны стрельцы.
Григ почувствовал, как холодная волна залила грудь, обожгла морозом плечи, пробежала по затылку. Он с силой сжал и разжал кулаки.
— Я буду драться, — сообщил он Чаке. — А ты беги!
— Нет! — Чака замерла, молитвенно сложив руки на груди, но Григ почувствовал, что она дрожит всем телом.
— Беги! Ты нужна мне живая!
— Нет! — она мотнула головой, и Григ, уловив это движение, ужаснулся.
— Не сходи с ума! — рявкнул он. — Это приказ!
— Я не брошу тебя. Я не могу бросить тебя. Я тебя люблю! захлебываясь, кричала Чака. — Я буду с тобой! Я тебя люблю!!!
Пульсирующие в мозгу секунды вдруг бросились, спотыкаясь и падая, вперед, и при мысли о том, что сейчас произойдет, мутной волной накатило отчаяние. Но, заскрипев зубами, Григ сумел справиться с истерикой. Здесь нужны были аргументы, и он их нашел.
— Чака! — воскликнул он. — Ты что, хочешь, чтобы все пошло прахом?! Разве ради этого погибли ребята? Кто — то ведь должен довести дело до конца! Ты же видишь: это еще не Контакт. Значит, все впереди. Я прикрою отход, чтобы все успели уйти, а ты соберешь потом артельщиков. Найти их будет несложно: я навесил им всем «маячки». И Гном поможет тебе. Но это надо сделать! Мы обязаны узнать секрет перстня. Контакт должен быть продолжен!
— А ты? — прошептала Чака.
— Если все будет в порядке, я догоню вас. Но разговор не обо мне.
— Хорошо, — сказала Чака, и Григ даже в темноте увидел, как побледнело ее лицо и каких нечеловеческих усилий стоит ей поддерживать на нем бесстрастное выражение. — Я все сделаю, как ты творишь. Я побегу с ними. Но Григ!.. — Ее губы на мгновение исказило страдание. — Григ! Гаврюшка, милый мой! Выживи! Ни о чем не прошу, только выживи! Я… Я без тебя жить не смогу!
— Ладно, — сказал Григ. — Я постараюсь. Но что бы ни случилось, ты должна остаться с ними. Главное — Хранитель. Не выпускай Прова из виду. Тебе понятно?
— Да, — еле слышно прошелестело в ответ.
— Ну вот и хорошо.
Сейчас он отчетливо видел стрельцов. Секунду назад с передней лошади соскользнул и припустил в лес мальчишка — проводник, видимо, захваченный где — то по дороге пастушок. Теперь они подъезжали к подножию холма, на котором стояла почти что отстроенная уже усадьба, и ходу им до прилепившейся неподалеку избы артельщиков оставалось несколько минут.
Григ вгляделся в приближенные камерой грязные и усталые лица всадников и вдруг почувствовал, как неприятная пустота медленно заполняет желудок, соленым привкусом тошноты выступает на губах.
Возникшее у него ощущение не было страхом смерти — он давно научился справляться с ним, и теперь опасность только помогала ему собраться и сосредоточиться. Дело было совсем в другом.
До сих пор ему ни разу не приходилось по — настоящему драться с людьми, и он не очень хорошо представлял, как сумеет применить боевые приемы к хоть и уничтожившим его товарищей, но по существу ни в чем не повинным и в общем — то беззащитным перед ним стрельцам. Он отдавал себе отчет, что этого требует дело, и знал, что все, на кого он поднимет руку, останутся в живых. Но тем не менее захлестнувшее его отвращение к стоящей перед ним задаче заставило его непроизвольно передернуться всем телом, мерзким ознобом стянуло кожу между лопатками и на груди.
Огненный столб по — прежнему сиял посреди избы, с каждой секундой становясь все более опасным. Отсветы его в незакрытых окнах пока еще не были видны стрельцам, до обязательно должны были привлечь их внимание, как только они подъедут поближе. По записи столбу полагалось распасться уже минуту назад. Но ситуация изменилась, и большинство событий флюктуировало.
— Тобою хвално и прославлено имя Твое вовеки нами… — согласно пели артельщики.
— А может, все — таки выйдет? — мелькнула шальная мысль. — Ну, давай, миленький, выходи, что тебе стоит?!
И в эту минуту столб исчез. Именно исчез, не рассыпался искрами, не источился и даже не съежился, как изображение на экране, а просто исчез, будто его тут никогда и не было.
— Вовремя как, — подумал Григ, подбираясь, словно перед броском. Гном! — позвал он. — Не уничтожай пока контактер. Пусть спрячется на чердаке.
Контактер уже давно поливал комнату инфразвуком, и Григ видел, как время от времени пробегала по лицам тень неосознанной тревоги. Здесь важно было не перестараться и не поднять артельщиков раньше, чем они смогут убедиться в том, что он им не врет. Григ высчитал этот миг. И когда морды стрелецких лошадей вознеслись над гребнем холма, он вдруг вскочил на ноги и, дико заорав: «Братцы! Спасайтесь! Стрелцы, братцы!» — бросился к крайнему от дороги окну.
Он уже знал, как начнет этот бой. Еще только войдя в избу, он приметил аккуратно стоящий у печи рогами вниз метровый ухват, приметил, как примечал всегда любой предмет, способный пригодиться ему в возможной драке. Теперь наступило время этим ухватом воспользоваться.
И пока артельщики, толкаясь, лезли в дверь и бежали по огороду к обрыву, под которым текла медленная Рожайка, Григ, сжав, как копье, ухват, устраивался у бокового, выходящего на сторону, где не было плетня, окошка, поджидая осторожно подъезжающих к селу всадников. Он знал, что изба артельщиков с погасшими наконец окнами, выглядит нежилой, но не был уверен, что у стрельцов не возникнет желания проверить ее подозрительную тишину. Однако скоро должно было начать смеркаться, а в самом селе насчитывалось почти с десяток дворов, и стрельцы, видно, решили, что есть более важные дела.
Григ вздохнул с облегчением, увидев, как придержавший было коня первый всадник снова сжал шенкеля — и поднял ухват, готовясь к встрече. Выбивать надо было третьего. Только у него оставались еще стрелы. Двое других стрельцов расстреляли весь свой запас, а первый ехал вообще без саадака.
Дальнейшее было рассчитано по секундам, и, швырнув с нечеловеческой силой ухват, Григ, не ожидая результата, выскочил на крыльцо и, сорвав вместе с веткой уздечку Ягодки, взлетел в седло, после чего, промчавшись вдоль дома, прыгнул через плетень. Вряд ли он смог бы без помощи Гнома уложиться в отведенные ему двенадцать секунд. А уж выдрать во время прыжка кол из плетня не сумел бы и самый ловкий наездник. Гном отлично справился со своей задачей, и теперь Григ скакал по дороге не меньше чем в двадцати метрах от опешивших, но быстро опомнившихся стрельцов.
Их было трое. Ухват попал точно. Камера с церкви выхватила и приблизила лошадь, медленно бредущую от дороги к обрыву, за которой, застряв ногой в стремени, тащилось тело сбитого и хорошо если не убитого стрельца. Впрочем, удар рассчитывал Гном, и вряд ли он допустил бы эту ненужную смерть.
