— После меня был ты, Маратик, и нечего делать круглые глаза. Чего это ты так перетрусил, а?
— Просто был уверен, что не я, но раз вы все утверждаете… Какая разница? Пусть буду я.
— То есть Ксюшка, Ира, Элеонора Павловна, Марат, Николай Петрович, я и Серега, — констатировал Влад. — That`s all. Османом следователь не заинтересовался — впрочем, возможно, в программу юридического в совковые времена не включались иностранные языки, и он побоялся сесть в лужу.
— Тогда давайте попытаемся восстановить все по порядку, хорошо? Вдруг это что-нибудь прояснит. Вы разрешите зайти в кабинет, Борис Иванович?
Тот неопределенно пожал плечами, и Ксюша с Верой прошествовали к месту допроса.
Глава 9. Допрос
— Но все-таки я вторая, — повторила Ксюша. — И Марат небось тоже не первый. Ирка решила на нас свалить, а все и рады стараться.
— А кто же первый среди мужчин?
— А Влад — он первый. Вот что Серега последний, это правда, а остальное — вранье.
— Хорошо, и про что тебя спрашивал следователь?
— А про то, что я уже говорила. Про понедельник, про Андрюшины звонки. Как звучал его голос в первый и во второй раз и все такое.
Вера уточнила:
— А кто вообще был в понедельник на работе?
— В каком смысле? Все были.
— Это с утра, а потом?
Ксюша замялась, и Вера поспешила добавить:
— Я вовсе не собираюсь передавать что-нибудь Борису Ивановичу, просто хочу узнать. Рита говорила мне, что почти все ушли.
— Понимаешь… короче, как Андрей пристроил сюда Лизу, Борис Иванович стал тут у нас торчать почти каждый день. Раньше как бы редко, а теперь все время. А когда он должен прийти, все должны сидеть, как привязанные. Ну, кроме Андрея, он хоть вообще типа не ходи, да Лизы. Что мы, негры, что ли? Так уж, когда знаешь, что его точно не будет, гуляешь на всю катушку. В девять все в журнале расписываются и в шесть тоже, а днем можно как бы оттянуться.
— А Николай Петрович или Марат… я так и не поняла, кто из них здесь главный, но они не возражают?
— Ну, Николай Петрович как бы главнее, зато Марат с Величко типа дружат. Только они оба классные мужики, они подлянки не сделают.
— А откуда вы знали, что Величко не будет?
— Да Лиза сказала. Она, если знала, всегда нам говорила, чтоб нам тут зазря не торчать. В понедельник все сперва собрались, а потом приехала Лиза и сказала, что у Величко на целый день какие-то планы, и все слиняли.
Вера почему-то осведомилась:
— А Осман был?
— Осман приходит только в те дни, когда и шеф.
— Он у вас работает или заказчик?
— Наверное, заказчик. Ты спроси у начальства, я не вникаю. За Османа я не отвечаю, ему в журнале расписываться не надо.
— И во сколько все ушли?
— Сперва Рита с Ирой, в начале двенадцатого, наверное. Лиза пришла, они поболтали и ушли. Потом, почти сразу, остальные.
— А во время звонка Андрея все еще были на месте?
— Ну, да. В смысле, первого звонка? Были. Мы еще как бы обсудили, что наконец-то Андрей решил мириться. А потом все ушли, а Лиза осталась, потому что он назначил на три часа. А в час и она ушла.
— Вроде бы рано, — удивилась Вера.
— Сказала, прогуляется, погода была клевая.
— А ты осталась?
— Ну, да.
— Одна?
Ксюша помедлила, потом ответила:
— Еще Николай Петрович остался. А что?
— Просто странно, что все сбежали, а вы, бедные, должны были сидеть. Почему именно вы?
Секретарша снова помолчала, затем радостно сообщила:
— А я должна отвечать на звонки! А Николай Петрович, он начальник, поэтому на всякий случай остался. Мало ли что?
— И во сколько все вернулись?
— Да к шести, расписаться. Николай Петрович, он добрый, но чтобы все расписывались, всегда велит. Порядок есть порядок.
— То есть, когда вернулась Лиза и был второй звонок Андрея, на работе были только вы с ним?
— Ага, — кивнула Ксюша. — Мы были.
Отметив про себя этот факт, Вера уточнила:
— Значит, следователь попросил тебя рассказать о том, что произошло в понедельник и в среду. А что еще?
— Вроде, все.
— А он не спрашивал, не было ли у Андрея с кем-нибудь конфликтов или проблем по работе?
— Нет. Хотя спрашивал, сильно ли они ссорились с Лизой. Я сказала, что он ссорился, а она нет.
— Ксюша, а неужели остальные с ним не ссорились? У него в последнее время был такой сложный характер…
— Это точно, — охотно подтвердила секретарша. — Вредный стал — хуже Элеоноры Павловны. Но это ж от несчастной любви, это понятно! Вот отчего
— Ну, и как же они друг с другом ладили?
— А как бы ничего, даже странно. Вот с Владом поцапались круто. Я начала не слышала, на обеде была, прихожу, они лаются. Андрей ему: «Погоди, еще будешь куковать на нарах!» А тот: «Лучше на нарах, чем на паперти!» Влад меня увидел и сразу замолчал, а Андрей стал смеяться.
— А следователь про это не спрашивал?
— Нет, не спрашивал.
— А про пистолет?
— Точно! — обрадовалась Ксюша. — Спрашивал про пистолет. Когда, говорит, и где вы его видели? Я рассказала.
— И когда?
— Ну, что я, помню, что ли? Недели за две вроде. Он как бы выпал у Лизы из сумочки. Я запомнила.
— А кто еще при этом присутствовал?
— Он тоже спрашивал. Я плохо помню. Ритка была, мы еще ее потом накрасили. По-моему, Влад был. Может, Сережа тоже. Ты лучше у них спроси.
— Да, конечно, — кивнула Вера. — А куда этот пистолет потом делся, ты не помнишь?
— Куда? Наверное, типа сунули обратно в сумочку, и Лиза унесла домой.
— А шарфик?
— Какой шарфик? — изумилась Ксюша.
— Следователь не говорил, что у Андрея нашли Лизин шарфик? Такой золотистый.
— Точно! Нет, он про это не говорил, а шарфик мне показывал. Я его сразу узнала, потому что давно
