– С сердцем у покойного было все в порядке, – решился он. – Освидетельствовавший тело доктор не заметил раны от стилета у основания черепа.
– Откуда вы знаете? – пристально глянула спутница.
– Боюсь, я не вправе открыть.
В глазах мисс Джарвис что-то промелькнуло, но она отвела взгляд до того, как Себастьяну удалось определить, что именно.
– Удар стилетом – похоже на дело рук наемного убийцы, – заметила Геро. Шаги спутников отдавались звучным эхом под каменными арками.
– Да, действительно. – Вообще-то, это напоминало почерк молодчиков, обычно используемых ее отцом, однако Себастьян промолчал.
Баронская дочь перевела сузившиеся глаза обратно на лицо Девлина, и у виконта возникло вызывающее замешательство ощущение, что она в точности угадала его мысли.
– Подозреваете кого-нибудь?
– В настоящий момент? Всех и никого. Я уже выслушал столько туманных намеков на всевозможные подковерные политические маневры, что начинает казаться, будто к этому делу причастна добрая половина дипломатов Лондона.
– А как сюда вписывается полковник Чернышев?
– Они с Россом должны были тем вечером встретиться в пивной у Крибба. Когда Александр не появился, Чернышев примерно в полночь отправился к приятелю на квартиру. Но дверь никто не открыл.
– По его утверждению.
– По крайней мере, в этом я Чернышеву верю. Где-то около полуночи видели, как мужчина, по описанию похожий на полковника, поднялся к Россу и почти тотчас же спустился обратно.
– Думаете, Александр уже тогда был мертв?
Себастьян осторожно подбирал слова. Он не имел никакого желания вовлекать Геро в расследование этого убийства больше, чем окажется вынужден.
– Тем же вечером, только раньше, часов в восемь, еще одного визитера заметили всходившим по лестнице – нет, я пока не выяснил, кто это был, – добавил виконт, упреждая вопрос.
– И каковы ваши предположения? Что первый посетитель заколол Александра, затем раздел его и уложил в постель, чтобы создать впечатление, будто жертва умерла во сне?
– Похоже на то. Хотя возможно также, что Росса убили в другом месте, а тело привезли на квартиру в предрассветные часы, когда никто не видел.
– Довольно рискованная затея.
– Согласен, но отбрасывать такую вероятность нельзя. – Девлин подумал о мертвеце со сломанной шеей, исчезнувшем с лестницы того же самого дома минувшей ночью. Уловку, подобную той, к которой прибегли, чтобы
Какое-то время спутники шли молча. Затем Геро заговорила:
– Я не водила близкого знакомства с Александром, но он был мне симпатичен. Очень открытый, обаятельный человек. Не могу вообразить, чтобы у кого-либо нашлись причины его убить.
– А что собой представляет ваша кузина, мисс Кокс? По-вашему, она радовалась помолвке?
– На что вы намекаете? – скептически хмыкнула Геро. – Что Сабрина разочаровалась в Россе и наняла убийцу, чтобы избавиться от жениха?
– Подобная мысль приходила мне в голову. – «Сабрина или ее богатенький и злобный старший братец».
– Это потому, что вы не знаете мою кузину.
– Не знаю, и, к сожалению, из-за траура наше с ней знакомство чрезвычайно затруднено.
Себастьян почувствовал на себе очередной долгий, испытующий взгляд.
– Так вот почему вы явились сюда и удовлетворяете мое вульгарное любопытство? Хотите, чтобы я вместо вас поговорила с Сабриной – и, возможно, расспросила, не знает ли она, с кем мог недавно повздорить ее жених? Или попыталась выведать еще какие-нибудь темные секреты?
– Тем вечером к Александру приходил еще один посетитель, – обронил виконт, – дама под вуалью.
– По-вашему, это была моя кузина?
– Думаю, вряд ли. Хотя как знать. Так вы побеседуете с ней?
Осмотр руин галереи привел гулявших обратно к служанке мисс Джарвис.
– Я подумаю, – забирая из рук горничной свой альбом, обронила Геро.
Пришлось удовольствоваться и этим.
* * * * *
После отъезда Девлина Пол Гибсон, подбоченившись, снова вышел на порог своей маленькой секционной. В мыслях доктора начинало вырисовываться смутное подозрение.
До сих пор он не сопоставлял два трупа – или их части – из-за совершенно разных степеней разложения. Но теперь хирургу пришло в голову, что и Александр Росс, и неизвестный мужчина встретили свою смерть почти одновременно – в ночь с субботы на воскресенье. Различие состояло в том, что тело Росса в ожидании похорон держали на льду в прохладном, темном помещении, а неопознанный мертвец из Бетнал-Грин несколько дней пролежал наполовину в воде, на жаре, среди туч мошкары.
Прикусив нижнюю губу, Гибсон осторожно повернул труп на анатомическом столе на бок, взял щуп и раздвинул светлые волосы у основания черепа покойника. Теперь, когда хирург знал, что ищет, он почти мгновенно обнаружил разрез и увидел, как инструмент погружается в ранку, повторяя путь, оставленный орудием убийцы.
– Храни нас Матерь Божия и все святые… – прошептал ирландец.
ГЛАВА 22
Вернувшись в контору на Боу-стрит после раннего обеда, сэр Генри Лавджой обнаружил, что его дожидается полицейский из Бетнал-Грин с широкой улыбкой на краснощеком лице.
– Констебль О’Нил, – поприветствовал посетителя магистрат, вешая шляпу на крючок возле двери. – Я так понимаю, у вас для меня новости?
– А то как же, сэр. Мы по вашему наказу проверили закладные лавки на Уайтчепел и Хаф-Николс- стрит, и глядите-ка, что Джейми Дурбан сбыл в прошлый понедельник утром, – О’Нил засунул мясистую ручищу в карман и выудил оттуда золотые карманные часы на коротенькой цепочке.
– Что ж, это удача, – потянулся за находкой магистрат. – Есть надпись?
– Так точно, есть. И мы еще раз допросили парнишку. Он сознался, что стащил вещицу с трупа.
Хронометр оказался довольно простеньким, его корпус украшала только выгравированная по внешнему краю тоненькая веточка плюща. Щелкнув крышкой, Лавджой прочел внутри: «С любовью Иезекиилю от Махалы».
– Многообещающая зацепка, – поднял глаза сэр Генри, – разумеется, в том случае, если Иезекиилем звали найденного в канаве мертвеца, а не его отца или деда.
– Имечко-то приметное, сэр. Тут вот какое дело: я навел справки, и вроде в Ротерхите в аккурат на прошлой неделе пропал один американец, Иезекииль Кинкайд.
– Пропал? – нахмурился магистрат.
– Вот-вот. Снимал комнату возле Суррейских доков в «Луке и быке». Вечером в прошлую субботу вышел прогуляться, да так и не вернулся.
– В субботу, говорите?
– Так точно.
