Во время интересующего нас периода развитие феодально-вассальных связей выдвинуло на первый план владение фьефом, который приобрел статус наследуемого имущества (при условии уплаты некоторых пошлин сеньору), но и в то же время подлежал отчуждению (конфискации) в случае предательства вассала. И наоборот, отношения, основанные на верности и преданности, обесценились множеством вассальных обязательств (оммажей), включая и тесные оммажи. Виды материальной помощи были систематизированы и ограничивались, в основном, сорока днями военных походов. Эволюция феодальных отношений способствовала возникновению взрывоопасной напряженности между аристократами, которой ловко воспользовались представители Французской короны.
Король играл на разногласиях, приведших к расслоению нобилитета, вовлекая в систему вассально- монархической подчиненности все большее число его членов. Он использовал существующий оммаж, заключенный на границе двух княжеств, в соответствии с которым два представителя элиты французского общества клялись в обеспечении выполнения взаимных обязательств. Именно таким образом герцог Нормандии и граф Шампани признали себя вассалами короля. Хотя сам король неоднократно напоминал, что он не может никому принести оммаж, являясь «императором в своем королевстве», и не отдавал себе отчета в новой зарождающейся в XII и XIII в. силе, основанной на желании освободиться от феодальных притеснений.
Вольности городские и сельские
Начиная с тысячного года и до прихода Черной смерти, ветер свободы повеял по городам и селам, пожелавшим сбросить феодальное иго. В 1100–1150 гг. сеньоры стали предоставлять сельским общинам хартии вольностей, ясно оговаривающие их права и обязанности. Самые знаменитые и неоднократно тиражируемые были хартии Лоррис-ан-Гатинэ и Бомон-ан-Аргон (XII столетие). В них были систематизированы обычаи и зафиксированы кутюмы, огораживающие крестьян от произвола и вымогательства сеньоров, определены их обязанности как подвластных лиц и отменены наиболее тяжелые повинности. В некоторых случаях хартии передавали крестьянам права административного управления и отправления правосудия. Крестьяне были готовы заплатить любую цену за хартии вольностей, и иногда они по уши влезали в долги, чтобы купить их. Впервые обретенные свободы достались ценой еще большей экономической зависимости от власть имущих. Светские и церковные феодалы обнаружили для себя еще один источник денежных поступлений, необходимых в новых экономических условиях развивающегося рынка. Приблизительно в 1250 г. монастыри Иль-де-Франса освободили своих сервов за сумму, предназначенную либо для финансирования строительства новых церковных зданий, либо для оплаты десятой части расходов на проведение крестового похода.
Освободительное движение затронуло также и города, добивавшиеся обретения свободы переговорным путем (Бурж в 1181 г.) или в жестокой борьбе (Лан в 1111 г.). Господство феодалов над городами было ограниченным, они всегда признавали растущую мощь (экономическую и политическую) торговой и ремесленной буржуазии. Чаще всего жители города, уплатив ежегодный ценз сеньору, откупались от многих повинностей и услуг, которые он был вправе требовать от них. Ассоциации присяжных из числа горожан переросли впоследствии в городские коммуны, получившие письменное подтверждение их обычаев и кутюмов, право выбирать из числа своих членов магистратов, уполномоченных отстаивать их привилегии и отправлять от их имени правосудие по довольно широкому кругу вопросов, входящих в их компетенцию. Предоставленные городам вольности (свободы) дали возможность купцам, составлявшим большинство в коммунальном движении, обезопасить себя от нападок феодалов и спокойно заниматься своей деятельностью. В каком-то смысле городские вольности были продолжением движения за установление Мира Божьего, зародившегося с конца X в.
Первое время (XII в.) Капетинги спустя рукава наблюдали за обретением городами свободы, затем в течение XIII столетия они вновь взяли в свои руки контроль над ними, возложив на «добропорядочные города» оказание военной и финансовой помощи государству.
От трех разрядов к социальному дроблению общества
Трехчленная схема, разработанная Герардом Камбрийским и Адальбероном Ланским, поделившая средневековое общество на три разряда: молящихся, сражающихся и трудящихся, не прошла испытания временем и более не соответствовала эволюционным процессам, зародившимся в XI в. Начиная с этого периода взаимодействие между миром воинов и церковников, объединенных общим движением за Мир Божий и крестовыми походами, опровергло существующую классификацию. К тому же к трудящимся в этой упрощенной схеме относили только беднейшее крестьянство, не учитывая социального расслоения в деревнях, выявившего несколько групп населения: сервы, арендаторы, владельцы аллодов, поденщики, земледельцы, относительно богатые крестьяне и состоящие на службе у сеньора жители деревни. Классификацией также не принималось во внимание возникновение городской буржуазии, явившейся результатом динамичного развития ремесленничества и торговли. Следует отметить, что григорианская реформа усугубила различия между духовенством и остальным обществом, хотя на самом деле церковники не ограничивали сферу своей деятельности отправлением служб и молитвами: они осуществляли правосудие, выполняли политические и феодальные функции, обучали в школах и университетах, финансировали королевские проекты. Молитва для многих из них представляла лишь второстепенное занятие.
Городская и сельская аристократия
Не все французские аристократы проводили свою жизнь в загородных замках. Появилась и городская аристократия: это были министериалы епископов и служащие счетных ведомств. И даже если на севере Франции нобили в принципе были исключены из управления городами, они тем не менее обладали земельными наделами, патронировали приходы, принимали участие в кафедральных капитулах (советах). Впрочем, большая часть дворянства проживала в деревнях, где земельная собственность и эксплуатация крестьян приносили им немалые доходы.
Они жили в замках, ставших символами влиятельности и богатства. И действительно, замок был не только престижной резиденцией и крепостью, защищавшей их владельцев, но и центром феодальной системы эксплуатации людей в рамках организации феодального землепользования и баналитета. Феодальное землепользование было непосредственно связано с собственностью сеньора на землю: он был рантье, получавший доходы от работы зависимых крестьян – держателей наделов в его домене. Баналитет заключался в обладании сеньором монопольного права, по которому он осуществлял правосудие, оказывал защиту жителям округи и, обладая собственностью на инвентарь, принуждал крестьян пользоваться его печью, виноградным прессом или мельницей и т. д. в обмен на уплату ими баналитетных пошлин. Замки были также местом общения, где встречались вассалы и проводились празднества, на которые приглашались менестрели, и во время проведения которых устраивались турниры для демонстрации силы и ловкости сеньоров. Между XII и XIII вв. дух рыцарства постепенно завладевает аристократией. Шевалье (рыцарь), обладавший фьефом, обосновывался в своем замке, получал звание «dominus» (лат. «господин») и в качестве вассальной обязанности доверял вассалу охрану своей резиденции (в дополнение к сорока дням феодальной службы). Аристократические семьи имели тесные связи с близлежащими аббатствами, которые были основаны одним из их предков или существовали на их финансовые пожертвования. Они становились семейными усыпальницами, и священники, которых содержали, молились за весь линьяж, включая как живых, так и умерших его членов.
Особо пристального внимания средневековых писателей удостоились молодые выходцы из
