свободу, покидая во время охоты своих хозяев.
Парфорсная конная охота со стаями собак, которых содержали псовые охотники, требовала умения держаться в седле, обращаться с оружием и дрессировать собак. Убить кабана «по-благородному» означало пронзить его мечом, не спешиваясь с коня. Самой востребованной добычей были олени, которых собаки гнали до изнеможения, подоспевший охотник приканчивал животное мечом или рогатиной. Преследование животных обычно происходило в foresta (территории редколесья), которые, начиная с VII в., короли, а с XI в. крупные сеньоры резервировали для проведения охоты, и где крестьяне под страхом смертной казни не имели права охотиться. Расширение зон парфорсной охоты в XII и XIII вв. вызывало глухое и бессильное недовольство крестьянства.
Аристократическая охота была неотделима от радостей гостеприимства и обильных застолий, устраивавшихся до или сразу после охоты. Дамы также принимали участие в этом благородном занятии, охотясь с соколами. Знаменитая «Книга об охоте», написанная Гастоном III де Фуа, прозванным Фебом, была им начата в 1387 г.
Банкеты
Термином «банкет» обозначался торжественный званый обед или ужин, целью которого было установление и укрепление дружеских и профессиональных связей, существовавших между его участниками. В самую раннюю эпоху Средневековья корпорации и братства организовывали банкеты в дни чествования их святых покровителей и в день основания их сообщества. В начале XIV столетия на банкете, устроенном братством паломников святого Якова, присутствовало около тысячи участников. Более скромные по размерам приходские банкеты, называемые «Defructus» (от первого слова старинного церковного песнопения, исполняемого во время рождественской вечерни), организовывали на Троицу и Рождество. Как это было принято в монастырях, оставшаяся после праздничных застолий еда раздавалась беднякам.
Во время проведения королевских банкетов иногда сообщалось важное политическое послание, как, например, во время первого застолья, устроенного Вильгельмом Завоевателем и его сторонниками на английской территории в 1066 году, и воспоминания о котором сохранились в дошедшей до наших дней вышивке из Байё. Муниципалитеты также организовывали банкеты в честь именитых гостей, бывших проездом в их городах. Регулярные банкеты устраивались и сеньорами в их дворцах, на которых для развлечения приглашенных гостей выступали трубадуры и жонглеры, демонстрирующие вассалам могущество, щедрость, великодушие и благородство их покровителей. Один из самых влиятельных графов Шампанских, носящий прозвище Генрих Великодушный, известный своей добротой, приглашал на свои банкеты труверов. В семейном кругу застольями отмечались свадьбы и похороны. Наконец, в романтической литературе упоминалось о великолепных банкетах, отличавшихся весельем пирующих, вкушающих изысканные и обильные яства.
Трубадуры и труверы
Трубадурами были лирические поэты, писавшие на окситанском языке («ланг д'ок»). Название этого литературного направления происходило от глагола trobar (находить) в смысле подбирать рифмы для поэм и сочинять музыку. Среди них мы видим не только представителей высшего французского общества: Гильома IX, графа Тулузского (умер в 1126 г.), графа Прованса, сеньора де Блэ, Джауфре Рюделя (1179 г.) и сеньора Бонифация де Кастеллана (умер в 1265 г.), но и простых смертных, не имеющих ни копейки за душой, как, например, Арно Даниэль или Бертран де Ламанон (умер в 1270 г.), а также представителей буржуазии Пейре Видаля и Фолькета Марсельского. Выходец из низов Бернар де Вентадур (его отец был лучником, а мать – хозяйкой публичной печи), был странствующим поэтом. Жонглеры исполняли чужие песенные или стихотворные произведения. Трубадуры же предпочитали или самостоятельно декламировать и петь свои сочинения, или, довольствуясь чистым творчеством, доверяли распространение своих произведений привлекаемым для этой цели певцам (Арно де Марей, нотариус из Перигора и трубадур, пользовался услугами провансальского певца, носившего имя Пистолет). С конца XI столетия доведенное до совершенства искусство трубадуров достигло апогея своего развития; существовали различные течения и школы этого литературного направления, и самыми известными из них были школы Тулузы и Пуатье. Гильом Аквитанский, Джауфре Рюдель, Керкамон и Маркабрюн стояли во главе поэтического движения, называвшегося «trobar dus», которое характеризовалось закрытостью и ученостью, и получившее после 1170 г. дальнейшее развитие в творчестве таких поэтов, как Арно Даниэль, Пейре д'Овернь и Рэмбо д'Оранж. Этому малопонятному поэтическому направлению противостояло течение «trobar leu» или «rie», представлявшее собой поэзию более богатую и орнаментированную, воплощенную в творчестве Бернара де Вентадура, Пейре Видаля и Бертрана де Борна.
Из песни Джауфре Рюделя «Далекая любовь» (ок. 1179 г.):
К этому поэтическому направлению принадлежали около двадцати женщин, некоторые из них были настоящими поэтессами, другие – лишь исполняли чужие произведения. Все эти поэты оставили нам не менее двадцати семи тысяч сочинений, в которых воспевалась fln'amors (куртуазная любовь) и в которых супружеская неверность и чувственные удовольствия описывались так ярко и откровенно, как если бы нравственные запреты и охрана чистоты крови линьяжей и вовсе не существовали. Внушая поэту невозможную и неземную любовь, искусству которой она научилась, пройдя школу куртуазности, дама получала зашифрованное имя. Под конец жизни некоторые трубадуры (Бернар де Вентадур, Бертран де Борн и Фолькет Марсельский) удалились от мира, приняв монашество и избрав цистерцианский орден. К тому же альбигойские войны и вызванные ими перемены положили конец этому поэтическому направлению, разрушив мирную жизнь и пышность аристократических дворов юга Франции.
