за главного оставим.
— Ну, давай командуй, майор! В темпе вальса только.
— Есть!
Инженер снова обратился к пленным:
— Ну что вы, дураки, на нас полезли? Вы кто вообще? Ну-ка, попробуем, как в кино про индейцев. — Вячеслав подмигнул охранникам и ткнул себя пальцем в грудь: — Вячеслав.
Потом ткнул в ближнего туземца. Тот сглотнул и будто выплюнул через силу:
— Орочон!
Вячеслав ткнул в следующего пленника.
— Орочон!
Инженер хмыкнул, следующий тоже оказался Орочоном, последнего туземца он решил не спрашивать. И так уже было ясно.
Махнув на пленных рукой, он пошёл к мосткам, где Сазонов уже ждал его, чуть ли не приплясывая от нетерпения. Оружием затарились серьёзно, помимо уже имеющихся у всех АПС, майор взял по три рожка для АК и четыре гранаты РГН, как пояснил — на всякий случай.
— Узнали что, Вячеслав Андреевич? Видел, вы у них задержались.
— Да что у этих братьев узнаешь, Алёша, — хмыкнул инженер.
Лодка, вспенив винтом воду у мостков, рванула к месту перехода.
Шли по реке ходко, на максимуме скорости, мотор давал почти сорок километров в час. Прошли больше чем половину пути, стали виднеться островки.
— Внимание, сейчас пороги будут. Проход есть, но придётся сбавить скорость, смотрите в оба.
Сазонов приготовил свой АК. Проверил гранаты в разгрузке, кивнул сидящему за рулём мотора морпеху, готовься, мол. Тот стал снижать скорость, внимательно поглядывая по сторонам. Проскочили без проблем.
— Вячеслав Андреевич, не нравится мне это место, засаду тут легко сделать. Вот бы углубить дно, каменья растащить.
— Нам сейчас не до этого, Лёша. Огородиться бы успеть.
— Да я знаю. Это скорее на будущее.
Инженер кивнул.
Наконец показалась скала в истоке Ангары, тут тоже туземцев не наблюдалось. Через полчаса лодка уткнулась носом в белый песок знакомого пляжа. Кстати, в отличие от ледяных вод Байкала, вода в бухточке была тёплой, чем обитатели лагеря с удовольствием пользовались. Лодку встречали. Вячеслав с удовлетворением оглядел уже почти по всему периметру возвышающийся частокол. Отлично тут поработали мужики. Остались башенки и надвратные укрепления. Градница уже потихоньку поднималась над обрывчиком. Сам обрыв был укреплён.
— Ну, Андрей Валентинович, принимай поздравления, молодцы. Через месячишко уже отстроитесь капитально.
— Так ведь вам спасибо, Вячеслав Андреевич, — заулыбался полковник. — Кабы не твои мужики, сидели бы в палатках.
— Как там Радек, кстати? Отошёл?
— Да нормально уже, проектом мартена занимается. Это вам не домницы складывать! — ухмыльнулся полковник. — Хотя он до сих пор себя во всём винит.
— Ничего, вот начнёт проект в жизнь воплощать, так всё и забудет плохое, — слегка улыбнулся инженер.
— Пойдём в дом, Вячеслав. Вижу, ты крепко озабочен.
— Да уж, есть от чего озаботится. Андрей, ты это… зови к нам Галдану и Владимира, фамилию его боюсь напутать. — Вячеслав улыбнулся.
— Кабаржицкого?
— Да-да.
Вячеслава не перебивали, он уложился минут в пятнадцать, лишь изредка вставлял фразы Сазонов. Он и тут не утерпел, упомянул о порогах. Смирнов слушал с широко открытыми глазами и иногда кряхтел осиплым горлом, как будто простудился.
— Да-а, — только это Смирнов и смог протянуть после рассказа инженера.
— А я ещё, помнится, хотел сэкономить на рабочих в составе экспедиции. Если нам не огородиться, нас там, как курей, ощиплют, ночью, например.
— Ночью не может, утром рано воевать будет, — сказала Галдана.
— О-о, ты делаешь успехи, Галдана, — воскликнул Вячеслав. — Ты уже хорошо говоришь.
— Да, рано утром и напали, верно, — кивнул майор Сазонов.
— Галдана, а что такое орочон? — вспомнил угрюмых «братьев» инженер.
— Тунгусы, то есть эвенки! — воскликнул Кабаржицкий. — А на вас эвенки напали?
— Если ты так говоришь, Володя, то да, именно они. — Сазонов переглянулся с Вячеславом, тот подмигнул, кивнув на Кабаржицкого.
— Эвэнкил, — согласно кивнула Галдана. — Кыштымы.
— Кыштымы? — Вячеслав начал вспоминать что-то. — Слышал я такое слово.
— Город такой есть, Вячеслав Андреевич. На Урале, — снова порадовал знаниями Владимир.
— Галдана, что такое кыштым? — заинтересовался Смирнов.
— Слабые люди нам дают соболь.
— Вам — это кому?
— Буряад.
Это слово поняли все. Смирнов снова начал обдумывать вслух сложившуюся ситуацию:
— Что же, картина немного проясняется. У нас есть слабые эвенки и сильные буряты.
— Буряад даёт соболь халх, — вставила Галдана.
Смирнов вопросительно посмотрел на Кабаржицкого. Тот, пожав плечами, сказал:
— Или монголы, или другое племя.
— Русских тут пока что-то не видно. Но Галдана встретила, как мы предварительно определили, в Енисейске своего Трифона.
— Ну, Енисейска там ещё может и не быть, — пояснил Владимир. — И вообще, если всё же опираться на нашу историю, то можно сделать кое-какие выводы.
— Что ты думаешь, Владимир, что за ситуация у нас получается? — подперев голову ладонями, хмуро спросил полковник. — Что это за время такое?
— Я думаю, это не сложно. Освоение Прибайкалья, Ангары — это начало семнадцатого века. С учётом постройки Енисейского острога — первая треть.
— О чёрт! — Смирнов выразил этим возгласом общее мнение по поводу ситуации, в которую попала экспедиция.
— Но параллельный это мир или наша Земля в прошлом? Этого нам не узнать уже, если только аномалия вновь не откроется. — Владимир высказал вслух свои мысли.
— Володя, а почему мы узнаем, если аномалия откроется? — заинтересовался Сазонов.
— Брэдбери описывал такую ситуацию. Эффект бабочки называется.
— Хех, осталось этого дождаться, — подвёл итог разговору Смирнов. — Вячеслав, вам пора уже, если хотите успеть в свой лагерь до ночи.
Инженер забрал Галдану и Владимира, и лодка взяла обратный курс. Сазонов увидел в вещах Кабаржицкого подозрительно знакомые чехлы.
— Володя, это никак спиннинги?
— Да, «Шимано Форсмастер», — заулыбался Владимир. — Всё никак не могу опробовать здесь.
— У-у, это мы тебе предоставим, Володь! И скоро, так что готовься, — заявил Вячеслав.
Мимо проносились высоченные деревья, разлетались в стороны разные птахи при приближении рыка мотора.
