Дмитрий Хван
Хозяин Амура
Глава 1
Карандаш скрипел, выводя на плотном, разлинованном листе бумаги незамысловатые слова.
— Прокопушка, пойдем уже. — Любаша отправила младшего Славку на двор, заставив-таки его повязать шарф. — Стрельцовы только-только вышли, нас ждут. Оставь ты свои закорючки хоть на сегодняшний день!
Загоревшись идеей получить среднее образование, а вместе с ним и звание старшего мастера, что подразумевало повышенный оклад, Славков записался на вечерние курсы для взрослых при посадской школе. Неожиданно для самого Прокопия обучение давалось ему легко, стоило лишь освоить азы. За сравнительно короткое время он выучил счет, сложение слогов в слова и начал потихоньку читать. В том числе и листы с информацией, что вывешивали у правления и дома культуры, к которым раньше он никогда не подходил — ни к чему они были неграмотному переселенцу. А теперь — поди же ты, сподобился. Единственное, что не получалось у Прокопия, так это письмо. Глядя на свои попытки заполнить строки прописей, он порой впадал в полное отчаяние и пару раз пытался бросить обучение. Но благодаря младшей дочке Миряне каждый раз находил в себе силы пробовать писать еще и еще раз. Даже сегодня, в такой знаменательный день он, наполовину одетый — в стеганых штанах и новых валенках, подшитых кожей, присел у стола еще раз прописать задание на завтрашний вечер.
— Да-да, идем, Любаша, ты оделась? — сосредоточенно покивал не глядя Славков. — Ну ты смотри, получается же!
Воскресный день был поистине хорош! Яркое солнце щедро заливало улицы посада, и даже снегири чирикали, будто так же, как и люди, радуясь обещанному подарку от мастеров радиодела. Говорят, что зимний посвист этих бойких птиц предвещает скорую оттепель. Неплохо бы, думалось Прокопию.
К площади шли десятки людей, весело переговариваясь. Утоптанный снег хрустел под ногами, искрясь на солнце. Дети стайками шныряли между взрослыми, играя в снежки и радостно повизгивая. Время от времени они, испытывая мам на прочность, бухались в сугробы, что лежали вдоль заборов посадских дворов. Атмосфера праздника передалась ребятне от родителей. На площади детишек и их родителей ждало угощение и горячие напитки да выступление коллективов местной самодеятельности. И повара столовых, и артисты из посадского люда готовились к этому мероприятию загодя, каждый по- своему.
Площадь перед правлением и домом культуры была заполнена народом — на утро воскресенья было назначено знаковое для общества мероприятие. Оно подводило первый и самый важный, основополагающий итог работ специалистов радиодела. В свое время, отобрав с превеликим трудом два десятка толковых ребят и девчат из множества желающих — химиков, военных, металлургов, медиков и прочих, — радисты и радиолюбители из двух экспедиций принялись за создание своей учебной и технологической базы. Они, как и многие из первоангарцев, совмещали радио с работой в ином направлении — кто-то работал в цехе, кто-то на пилораме, а кое-кто и управлял экономической и политической жизнью Ангарии, находясь в Совете.
В бывший складской ангар, собранный в Новоземельске еще до закрытия аномалии, стекались продукты производства со всех частей сибирской державы: из химической столицы Порхова, из Железногорска — ее металлургического и стекольного центра, из мастерских Ангарска и Васильева, чтобы одно из важнейших направлений работы «на будущее» не знало проблем. Конечно, без проблем не обошлось, но и Москва не сразу строилась. Важнейшей целью для пропавших во времени людей изначально было выживание во враждебном окружении. А значит — первым делом все для армии, для военных нужд. Все собранные на берегах Байкала рации первые годы шли на оснащение связью крепостей, старых и новообразующихся поселков, затем — пароходов, экспедиционных партий. На такой важный аспект, как радио для обывателей, исполняющее только информативные и развлекательные функции, поначалу не обращали внимания. И лишь после того, как высвободились дополнительные руки, а также наладилась сборка дуговых радиостанций, предназначенных для формирования радиопояса от Эзеля до Енисейска, нашлись производственные мощности и для радиофикации поселков на Ангаре. В итоге результатом стало появление в Ангарске, Усолье, Белореченске, Баракаеве, Васильеве и Новоземельске на площадях у домов культуры столбов с установленными на них двумя металлическими раструбами.
Едва Славковы вышли на площадь, как Славик тут же устремился к крытым лоткам с угощением и вскоре с добычей вернулся обратно. В одной руке он держал исходящий паром горячий пирожок, а в другой — раскрашенный деревянный самолетик на палочке.
— С картошкой и грибами! — хвастаясь, сообщил малец, откусив кусочек и, прищурив глаз, поднял руку с игрушкой, примерив ее на ярко-голубом небосклоне.
— Славка, пошли туда, посмотришь на кукол, — предложила мать, показав на толпившихся перед небольшой сценой детишек.
Однако мальчишка лишь только махнул рукой и, вручив игрушку сестре, устремился к ледяной горке.
Славковы, взяв по чашке горячего сбитня, направились к сцене, где десяток музыкантов наигрывали веселые мелодии, не давая людям замерзнуть. Даже Прокопий, похлопывая варежками по бокам, не преминул малость подвигаться.
Так, за праздной кутерьмой прошло некоторое время, и вскоре перед народом появился князь ангарский в сопровождении княгини и младшего сына Ярослава. Старший же, Стас, в это время был в Железногорске, на стажировке. Под восторженные выкрики всех посадских, и взрослых и детей, бросивших развлечения и окруживших сцену, Вячеслав вышел в центр помоста. Приветствуя граждан, он жестами успокоил их и начал говорить уже в полной тишине. Люди ловили каждое слово — переселенцы его искренне любили. Соколов не планировал растягивать речь — все же не май месяц, да и детвора долго не станет спокойно стоять. Так что утомлять публику Вячеслав не стал, сведя свое выступление к тезисам: так, он призывал молодежь настойчиво овладевать знаниями и оттачивать приобретенные умения с помощью учителей, которые всегда готовы помочь в любом вопросе. Кроме того, Соколов предложил старшему поколению не забывать о грамоте, похвалив тех, кто записался на вечерние курсы.
Вдруг Дарья, подойдя к мужу, указала на мальчонку, стоявшего спереди, и что-то быстро проговорила Вячеславу на ухо. Князь кивнул и подал мальчугану руку, и тот ловко вскарабкался на сцену, сияя от восторга.
— Я несказанно рад, что у нас появляются такие молодцы! Помню, этот малыш недавно захотел летать. Может быть, его мечта сбудется, и Вячеслав Прокопьевич Славков когда-нибудь станет славным летчиком. Посмотрим. А пока у Славковых все дети, выучившись грамоте, стали нужными для нашей державы людьми…
— Ты смотри, мальца отчует! — пронеслось в толпе. — Яко боярина!
— Это же можно сказать и про многих других — и Стрельцовых, и Онуфриевых, и Михайловых. Самое важное сегодня — быть грамотным, уметь применять знания в жизни и не смущаться, не робеть! Так что я призываю всех учиться, учиться и еще раз учиться!
Люди зашумели, послышались одобрительные выкрики. Дав им некоторое время обсудить услышанное, Соколов снова призвал к тишине и торжественно объявил:
— Я знаю, вы ждете обещанного подарка. Но прежде я хочу сказать вам вот что… — Вячеслав выдержал паузу и продолжил: — Время Ангарского княжества прошло!
Тут же повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь хлопаньем разноцветных лент, повязанных на сцене, да писком малышей, возившихся на горке со щенком.
— Настало время Руси Сибирской! — провозгласил Соколов и, повернувшись к изрядно продрогшим,
