правильно, с моей точки зрения — слишком грубо, что до сих пор аукается, в частности, 50-миллиардным иском Group Menatep Ltd к российскому Правительству. Иску, который используется как новый аргумент против ратификации той самой Энергетической хартии.
Покойный Аркадий Иванович Вольский в свое время предупреждал: в истории с Ходорковским можно найти несколько элегантных решений, чтобы и на место поставить, и все-таки узел не затянуть. Однако узел был затянут, а вот риски, сила негативной внешней реакции просчитаны не были. В результате дальнейшая логика борьбы заключалась в том, что надо додавливать любыми способами и отвечать выпадом на выпад. Додавливать внутри и отвечать вовне. Подобная «полемика», ведущаяся теми, кто сидит за занавесом мировой политики, всегда превращается в кровь, пот и слезы миллионов людей по обе стороны барьера.
У нас есть и другие проблемы помимо «Газпрома»: например некомпетентность значительной части чиновничества, численность которого сейчас в два раза больше, чем в Советском Союзе, при том что численность населения вдвое уменьшилась, и каждый чиновник считает, что он «на кормлении». Но есть и положительные факторы. Возник новый предпринимательский класс — значит, страна доказала, что хочет учиться, даже если это пока искусственное хотение. Престиж образования сохранился, молодежь стремится получить высшее образование. Многие учатся на Западе и все-таки приезжают обратно, потому что здесь Родина.
— Трудно сказать. Мы живем в стране мифов, представления о мощи Владимира Владимировича — тоже миф. Плохо, что в России в государственном управлении такую важную роль играет субъективный фактор. Его необходимо минимизировать, нам нужна государственная машина, которая бы работала без сбоев, вне зависимости от того, кто руководит страной. Вот, например, Соединенными Штатами восемь лет руководил человек, скажем так, несколько ограниченный, и тем не менее машина спасла ситуацию. Сегодня у нас есть Медведев и Путин — замечательно, но завтра нам придется выбирать кого-то другого. А если мы ошибемся в выборе и следующий Президент будет не такой умный? Для нас создание соответствующего механизма, который осуществлял бы властные функции в национальных интересах — абсолютная необходимость. Это очень сложно, особенно в России, имеющей тысячелетнюю историю патернализма, но нужно. Иначе за взлетами всегда будут следовать глубокие падения.
Очень важно умение вести ровный, равноправный и взаимополезный диалог в отношениях с внешним миром — но не менее важно создать условия для такого же диалога и внутри страны. Опыт Института современного развития очень четко показывает: за какую бы масштабную тему, за какую бы значительную проблему внутрироссийской жизни мы ни брались, неизменно оказывается, что гласный и прозрачный общественный диалог — это такое условие, без которого ощутимый прогресс просто невозможен.
Это важно в любые времена, а особенно важно именно сегодня. Представленный недавно «кризисный» доклад ИНСОР в основном, понятно, посвящен проблемам российской финансовой системы и реального сектора экономики — но одно обстоятельство, относящееся к сфере социально-политической, мы никак не могли обойти вниманием. Сейчас фактически прекращает свое действие неформальный общественный договор последних лет, когда люди закрывали глаза на все большее ограничение предпринимательской инициативы и политических свобод в обмен на повышение собственного благосостояния. Как известно, официальная статистика зафиксировала снижение реальных доходов населения уже в последнем квартале 2008 г.
Восстановление общественного договора (а ведь это главный залог стабильности) требует начала полномасштабного диалога между государством, бизнесом и всеми — в том числе «неудобными» — политическими и общественными силами страны.
Тематика подобного диалога должна быть не просто антикризисной, но и посткризисной, должна затрагивать дальнейшую судьбу всех главных общественно-политических и финансово-экономических институтов России. Лишь на этой основе может появиться общенациональная (а не номенклатурная) программа выхода из кризиса, имеющая сколько-нибудь реальные шансы на успех.
— С вопроса о мировом правительстве: сколько министров в нем представляют Россию?
— Все зависит от структуры, но давайте поговорим об этом в следующий раз.
О.В. Басилашвили — По законам Иоанна Грозного
— Сказывается, и очень. Цены-то растут! Большинство актеров как получали гроши, так и продолжают получать.
Еще я получаю грант от государства — 39 тыс., вот за это спасибо. Но грант получают считанные единицы. Поэтому актерам приходится мотаться, ездить, короче — зарабатывать. Частные предприниматели платят за спектакль значительно больше, чем обычный бюджетник получает в месяц. Почему так происходит, я понять не могу. Куда в театре уходят деньги? Может быть, на содержание здания, гигантского внутритеатрального аппарата, чиновников, которые издают какие-то нелепые указы, для того чтобы заявить о своем существовании?
Все драматические актеры так работают: сегодня и завтра играют здесь, через три дня едут в Питер, там играют спектакль, потом едут в Москву, чтобы сыграть там, а потом опять в Петербурге. Сериалы, концерты — одним словом, халтурят. Результат — резкое снижение качества. Об этом кто-нибудь в стране думает? Похоже, что никто.
Правда, сейчас я себя чувствую свободным, абсолютно свободным, потому что имею право переходить из театра в театр; находясь в труппе одного театра, одновременно работать в другом театре. Могу создать свой собственный театр, если у меня на это есть средства. Полная свобода! Вопрос упирается только в деньги. Но, на мой взгляд, о деньгах для культуры должны думать не только люди, работающие в этой сфере, но и государство. Однако пока оно не особенно заботится о культуре.
— Несомненно, была. Коммунистические власти отлично понимали, какую роль в обществе играет культура, и проводили жесткую политику, требуя от работников культуры создания произведений, которые бы формировали у масс определенный идеологический стереотип. Это оплачивалось. С другой стороны, ни для кого не секрет, что те, кто в этом процессе не участвовал или ему противостоял, подвергались жесточайшим репрессиям.
— Начиная с 1917 г.
