силу такие понятия, как ответственность работодателя, ответственность за экологическую среду, в которой живешь ты сам, твои дети и твои сотрудники. Можно, конечно, всех своих близких отправить за границу, самому ходить в противогазе, но так, на мой взгляд, может поступить только представитель того меньшинства, которое во главу угла ставит наживу. Бизнесмен, привязанный к стране, к региону или к какой-то общности людей, обязан быть патриотом: если вы хотите жить в чистом подъезде, ездить в чистом лифте, вы обязаны быть патриотом своего подъезда, соблюдать нормы общежития и требовать их соблюдения от окружающих.
Я считаю, что банковский, страховой и — в первую очередь — производственный бизнес патриотичны, поскольку их деятельность неотделима от определенного географического ареала. Говоря о банковском бизнесе, я не имел в виду инвестиционных банкиров — это отдельная категория людей, у которых нет ни совести, ни родины, те же коммерсанты, только торгуют они большими деньгами, заводами или компаниями. Не хочу никого обидеть, но дело обстоит именно так. Это циничный бизнес: деньги текут не туда, где они нужны для того, чтобы решать какие-то социальные вопросы, а туда, где они дадут наибольшую прибыль.
— Цинизм — это отсутствие эмоциональной подоплеки, абсолютный рационализм и прагматизм. Для меня цинизм и абсолютный рационализм — это одно и то же. Цинизм не предполагает ни любви, ни преданности, ни ответственности. Вы выполняете какую-то функцию оптимальным для себя способом — и все. Такой подход наглядно демонстрирует молодое поколение наших российских бизнесменов, в том числе олигархов. Они, на мой взгляд, наиболее циничны и прагматичны.
— Может быть, оно и вырастет циничным, но одновременно будет понимать, что нельзя гадить там, где живешь. Я уверен, что новое поколение этого делать не будет, потому что самое дорогое, что у них есть — их репутация. Надеюсь, они осознают ответственность за честь семьи, как когда-то осознал ее я. Мои дедушка, папа и брат работали во Внешторге. Я и сам там начинал — и должен был вести себя достойно, иначе моих близких могли уволить. На Западе так и есть: хотя с работы вас никто не выгонит, но здороваться перестанут и не примут ни в один приличный клуб.
— Не очень понимаю, что значит «распад или сохранение страны», хотя всегда считал себя патриотом. В Европе, например, сейчас сильны интеграционные тенденции, а до этого все было наоборот. Принципиальной я считаю юридическую и экономическую среду, а как мы будем называться, не имеет значения. Если я смогу без проблем ездить из Москвы в Новгородскую область, то мне все равно, суверенная эта область или интегрированная. Мне нужна культурно-экономическая среда с определенными понятными юридическими основаниями. Причина распада Советского Союза кроется в амбициях конкретных людей. Я уверен, что бывшие его республики неизбежно придут к интеграции. У них просто нет другого выхода: Россия расположена между Казахстаном с одной стороны, Украиной и Европой — с другой, Белоруссия — между Европой и Россией.
Я не верю в дезинтеграцию России, потому что не вижу для этого ни экономических, ни политических предпосылок. Есть опасность религиозного радикализма, особенно исламского. Но, к счастью, среди мусульман не только радикалы, но и здравомыслящие люди, которые, надеюсь, сумеют справиться с этим злом, особенно если мы не будем мешать — пусть порядок в семье наводит хозяин дома, а не соседи. Надо работать с вменяемыми людьми, которые могут повлиять на невменяемых. Так принято на Востоке.
— Если не считать банковского, у страхового бизнеса самая высокая степень интегрированности в экономику. Он присутствует во всех сегментах экономики, социальной жизни. Это некая паутина, которая опутывает все.
— Первым серьезным шагом на пути интеграции в социальную сферу стало введение обязательного медицинского страхования, хотя в данном случае о страховании можно говорить весьма условно. Второй важный шаг — это обязательное страхование автогражданской ответственности. Что касается интеграции в экономику, то здесь большую роль сыграло страхование имущества, грузов, транспорта, страхование ответственности. Эти виды страхования стали популярны с конца 1990-х гг., после кризиса, когда люди стали более ответственно относиться к своей собственности и к своему бизнесу. В России назрела необходимость принять давно действующие на Западе законы о страховании профессиональной ответственности. Как только это произойдет, страховщик превратится в бизнес-партнера каждого, кто производит ту или иную продукцию или оказывает услуги.
Процесс интеграции страхового и банковского бизнеса во все сферы жизни общества неизбежно будет углубляться. Сегодня, например, мы воспринимаем банки как институт, который дает деньги в кредит и берет деньги на хранение. Между тем во всем мире банки давно превратились в необходимый атрибут повседневной жизни, через них в автоматическом режиме осуществляются 90 % платежей. То же самое произойдет и у нас, но, может быть, не так быстро, как хотелось бы. Дело в том, что в РФ трудно выстраивается законодательная база — мы хотим сделать ее на российский манер, хотя все необходимые законы уже давно написаны и апробированы в Европейском союзе. Мне в этом плане нравятся страны Балтии — они очень быстро движутся вперед, потому что ничего своего не придумывали, а взяли европейское законодательство. У них нет ни одного скандала ни в банковской сфере, ни в страховой, потому что все абсолютно прозрачно, все понятно.
— Самая большая проблема — это нестабильная обстановка вокруг бизнес-сообщества. Я имею в виду то, о чем мы все знаем из прессы: то одной, то другой компании предъявляют налоговые претензии за прошедшие годы, начисляют сумасшедшие долги. Очень странно, потому что крупные компании каждый год проверяют внутренние и внешние аудиторы, налоговые инспекции. И, несмотря на это, в один прекрасный день такая компания вдруг узнает, что она банкрот. Я в данном случае не беру ЮКОС, гораздо более показательные примеры — скандалы с табачными фабриками и ВымпелКомом. Они заставляют задуматься: а если завтра придут ко мне? Получается, что сейчас можно закрыть любой бизнес. Если нечто подобное делается «в интересах государства», с этим можно смириться. А если тебя «заказал» конкурент? Когда налоговая инспекция или прокуратура является инструментом «заказа», это страшно. Зная «объективность» и «неподкупность» судебной системы, бизнес в такой ситуации не может позволить себе быть патриотичным. Я считаю, что в данном случае государство должно защищать тех, кто работает честно. Если не будет соблюдаться принцип презумпции невиновности налогоплательщика, если государство станет решать свои бюджетные проблемы за счет бизнеса, то бизнес просто умрет — все средства уйдут на уплату налогов и реинвестировать будет нечего. Это сегодня важнейшая проблема, которой должны заниматься и бизнес- сообщество, и правящая партия. Но от правящей партии мы почему-то не слышим ничего вразумительного по этому поводу.
— Боюсь, что количество подобных случаев рано или поздно перейдет в качество, и тогда государству придется решать какие-то более сложные задачи. Бегство капитала мы уже имеем, но бегство мозгов, когда уезжают люди, которые умеют не только разрушать, но и создавать — это еще страшнее. Мы же не идиоты, чтобы строить замки на песке: волна пришла — и начинай заново, потом еще волна — и мы опять строим.
— Может быть, кто-то неправильно сформулировал задачу, а может, отсутствует контроль над некими группами, которые позволяют себе подобные действия, в том числе и с целью дискредитации государства.
— Или отсутствие целенаправленной деятельности, ориентированной на создание нормальных
