Беседы

региональных и федеральных чиновников, в Академии народного хозяйства при Правительстве РФ.

— Это что-то вроде семинаров?

— Краткосрочная программа для руководителей — Executive Education, рассчитанная на пять дней. Она интегрирует все ключевые идеи, связанные с конкурентоспособностью и экономическим развитием и опробованные на практике в других странах.

В рамках программы используются материалы ВЭФ.

— Как объяснить тот факт, что в рейтинге ВЭФ Эстония занимает 29-е или 30-е место, а Китай — 39-е? Какой показатель ни возьмите, КНР и Эстонию трудно сравнивать. Не означает ли это, что Ваша методология выявляет лишь какие-то отдельные компоненты мощи или конкурентоспособности страны? Ведь, в принципе, конкурентоспособность можно свести к мощи.

— Как я уже говорил, индекс измеряет уровень производительности экономики. В настоящее время уровень производительности в странах Балтии, которые еще называют «балтийскими тиграми», выше, чем в Китае, хотя растут они более медленными темпами.

— Мы подошли к этой тематике немного с другой стороны. В октябре 2007 г. в рамках VII Глобального стратегического форума состоялась презентация «Глобального рейтинга интегральной мощи 50 ведущих стран мира», подготовленного экспертами Международной Лиги стратегического управления, оценки и учета и Международной Академии исследований будущего. Оценка статуса государственного развития осуществляется по 9 факторам: управление, территория, природные ресурсы, население, экономика, культура и религия, наука и образование, вооруженные силы, геополитическая среда. Использование подобной многофакторной модели позволяет судить об устойчивости государства в ретроспективе и сделать возможные прогнозы, опираясь на сценарный метод, позволяющий описывать различные гипотетические варианты изменений как систему взаимосвязанных явлений. На 2007 г. из пяти возможных сценариев наиболее реалистичным оказался сценарий умеренной глобализации. По сути, это рейтинг ВЭФ, дополненный вооруженными силами, пространственными измерениями, внешней политикой и культурой.

— Ваш подход имеет несколько другие цели и учитывает другой набор факторов. Он также является интересным аналитическим инструментом для сравнительного анализа стран и оценки государственной политики.

— Какие требования Вы предъявляете к выборке в процессе опроса компаний?

— Это должны быть только руководители.

— А если это какой-то аккредитованный эксперт международного класса?

— Нет, мы не включаем экспертов в выборку, в этом нет необходимости.

Основная идея такова: человек ведет бизнес и потому лучше всех знает ситуацию. В этом году выборка немного изменится, подход будет жестче.

— Она фиксированная или каждый год это 250 разных компаний?

— Отраслевая структура та же, компании меняются.

— А как обеспечивается контроль?

— Мы сами контролируем результаты опросов.

— Очевидно, за время работы в этой сфере у Вас сложилось какое-то представление о конкурентоспособности России. Как она изменилась за последние семь лет? В чем Россия отстает, а в чем лидирует?

— Важно, как страна улучшает свои позиции по сравнению с конкурентами. Нам кажется, что мы развиваемся достаточно динамично, но может оказаться, что наши конкуренты растут еще динамичнее. Иными словами, ситуация в России плавно улучшается, но в других странах она улучшается гораздо быстрее. Это очень важный момент. Если говорить о России вообще, не сравнивая ее с другими странами, то следует отметить, что у нее есть некоторые фундаментальные конкурентные преимущества, связанные с человеческими ресурсами, инновационной инфраструктурой, макроэкономикой и, конечно же, размером внутреннего рынка. Последние семь лет макроэкономические факторы неизменно улучшаются благодаря, во-первых, благоприятной конъюнктуре и, во-вторых, повышению качества макроэкономического менеджмента.

— Таково мнение бизнес-сообщества, которое Вы опрашиваете?

— Не только, об этом свидетельствуют также и статистические данные. Инфляция у нас достаточно высокая по сравнению с другими странами. В России большой рынок, в последние годы растут доходы населения, а это очень важный фактор конкурентоспособности экономики. Кроме того, у нас высокое качество человеческих ресурсов, правда, в последнее время ситуация несколько ухудшается. Я имею в виду состояние образования — среднего, среднего специального и высшего, здравоохранения и продолжительность жизни. Мы также проигрываем другим странам в секторе научных исследований.

— Проедаем советские запасы?

— Уровень развития инфраструктуры, которая досталась нам от Советского Союза, выше, чем текущий уровень экономического развития. Динамика ее развития до конца не ясна, поскольку часть инфраструктуры стареет, часть создается.

А наши слабые стороны — это факторы, которые связаны с институтами. ВЭФ выделяет два уровня институтов: общественные и частные. И если с частными институтами в России все более-менее нормально, то по уровню развития общественных институтов мы занимаем очень низкую позицию.

Что касается институтов в России, я бы хотел отметить два момента: с одной стороны, спрос на институты, а с другой — предложение институтов. В процессе экономического развития спрос на институты меняется. Оценка — это некий баланс между спросом и предложением. Рейтинг Всемирного экономического форума мне нравится, в частности, тем, что по всем факторам он характеризует некое равновесие спроса и предложения. Часто задают вопрос: неужели с точки зрения развития институтов мы хуже, чем африканские страны? Я бы на него ответил так: видимо, в России более искушенный спрос на общественные институты. И это хорошо — более искушенный спрос рождает более искушенное предложение.

— И более критичные оценки?

— Да, это так. Поэтому здесь важно не только сравнение с другими странами, но и общая тенденция.

— Это оценка российского бизнес-сообщества?

— Да, конечно.

— Т. е. нас не оценивают, скажем, поляки или немцы?

— Оценка базируется только на результатах опросов компаний, работающих в России. Это как российские, так и международные компании. Надо отметить, что в России складывается разный бизнес- климат для различных видов бизнеса. Результаты наших опросов показывают, что во многом качество бизнес-климата для международных компаний существенно выше, чем для российских компаний, особенно малых и средних.

— Т. е. Nokia в России работает в более комфортабельных условиях, нежели ее российские коллеги?

— Конечно. У крупных иностранных компаний нет проблем ни с человеческими ресурсами, ни с коррупцией. У них великолепные рыночные условия, низкий уровень конкуренции и т. д. Поскольку они работают в более благоприятной среде, их трудно сравнивать с теми компаниями, которые такой среды не имеют. У нас в России пятиэтажная экономика.

— Что это за пять этажей?

— Первый — международные компании, второй — крупные российские компании, третий — государственные корпорации, четвертый — средние компании, которые работают в достаточно конкурентной среде, и последний — малый и средний бизнес в регионах, часто ориентированный на местную бизнес-среду. Чем дальше, тем ситуация хуже. Здесь развитие может быть связано с тем, чтобы из пяти этажей сделать три или два. Понятно, что тяжело создать одноэтажную экономику, но стремиться к этому надо. Нужно больше внимания уделять российским компаниям, у международных и так все в порядке.

— Насколько отдельные ведомства учитывают Ваши оценки и рейтинги? Или нет никакого взаимодействия?

— Как я уже сказал, МЭРТ включил индекс конкурентоспособности ВЭФ в свой ДРОНД (доклад о