отправлялся в пещеру Лута, должен принести им жертву. Так можно завоевать их благосклонность… по крайней мере, в большинстве случаев. У деревянных статуй длинные бороды. Туда вонзают железные предметы. Гвозди, старые ножи, сломанные лезвия секир. Так из деревянных бород со временем получились железные.
— Ты даришь своим богам гвозди? — недоверчиво переспросил Фародин.
Мандред неодобрительно зыркнул на него.
— Здесь, во Фьордландии, мы живем небогато. Железо дорого. Кольчуги, которые в замке вашей королевы носит каждый стражник, в нашей стране есть только у князей и королей. Нашим богам это известно!
«А тролли боятся железа», — подумал Фародин, однако поостерегся говорить об этом. Их оружие всегда из дерева или камня. Эльф вспомнил битву при Вельрууне, когда тролли разрушили круг камней, который вел в долину их королевских пещер. Им не нужны железо и сталь. Их силы достаточно, чтобы пробить шлем голыми руками, но прикосновение железа было им неприятно. Поэтому доспехи являются некоторой защитой от этих чудовищ. Фародин с отвращением вспомнил бои с этими гигантскими созданиями. Каждый раз от одной лишь мысли в носу появлялся прогорклый запах тролля.
— Вы должны принести жертвы Железнобородым, — голос человека оторвал эльфа от размышлений. — Даже если не верите в них.
— Конечно.
Фародин мимоходом кивнул. Не стоило бередить старые раны. Айлеен! Тролли убили ее, на расстоянии всего пяти шагов от него. Он помнил ее взгляд, когда массивная каменная секира разрезала ее кольчугу, словно то был тонкий шелк. Семь сотен лет прошло, прежде чем он снова смог полюбить. Все эти столетия он не переставал надеяться. В тролльских войнах погибла вся семья Айлеен, поэтому прошло много лет, прежде чем она родилась вновь. И никто не мог знать, в какой семье она родится. Фародину потребовались столетия для того, чтобы изучить заклинание поиска и наконец найти ее в Альвемере. Она возродилась в Нороэлль, однако он ничего не сказал эльфийке о прошлом. Он хотел, чтобы она еще раз полюбила его, чтобы это была чистая любовь, а не просто склонность, рожденная чувством старых обязательств. Семь сотен лет…
— Ты боишься троллей, не так ли? — Мандред выпрямился в седле. Его рука коснулась древка кабаньего копья. — Не беспокойся! Это научит их уважению. Они боятся сынов моего рода. Они не сумели убить никого из моих предков.
— Значит, у меня есть кое-что общее с твоими предками, — мрачно ответил Фародин.
— Что ты имеешь в виду? Ты что, уже встречался с троллем? — в голосе человека звучало уважение.
— Семеро из них не пережили встречу со мной.
Фародин любил хвастать своими деяниями. Вся кровь троллей не могла погасить бушующую в нем ненависть.
Мандред рассмеялся.
— Семь троллей! Никто не в силах убить семерых троллей!
— Хочешь верь, хочешь не верь, — отрезал Фародин.
Он придержал своего коня и отстал, позволив Нурамону и Ванне обогнать его. Эльф хотел побыть один, наедине со своими мыслями.
Дорога в лед
Мандред нанизал четыре кольца из кольчуги на ржавый гвоздь, торчавший в бороде статуи Фирна. «Высокомерные эльфы», — подумал он. Конечно, никто из них не принес жертву богу зимы, когда они проезжали мимо железного человека. А теперь у них неприятности! Снегопад все усиливается, а они так и не нашли пещеру.
— Ты идешь, Мандред?
Воин исподлобья зыркнул на Фародина. Этот хуже всех. В Фародине было что-то жутковатое. «Иногда он ведет себя чересчур тихо», — думал Мандред. Такими бывают люди, когда им есть, что скрывать. И тем не менее он принесет жертву и за него.
— Прости их, Фирн, — прошептал Мандред и начертал знак защищающего ока. — Они пришли из краев, где даже среди зимы весна. Они ничего не понимают.
Воин поднялся и сразу же тяжело оперся на древко своего копья. Ему нужно было перевести дух. Никогда прежде он не был настолько высоко в горах. Давно уже осталась позади граница лесов. Здесь не было ничего, кроме скал и снега. Когда небо было ясным, они видели совсем рядом Раздвоенную Бороду и Голову Тролля, две вершины, на которых даже самым жарким летом не таял снег. Они были настолько близки к богам, что люди начинали задыхаться от малейшего усилия. Это место создано не для людей!
Мандред ухватился за поводья кобылы. Казалось, холод ей нипочем, она легко шла по глубокому снегу. Не важно, насколько ломким был наст на старом снегу, она никогда не проваливалась, равно как и оба волка, и эльфы. Они пропускали его вперед, чтобы он задавал темп. Без него они наверняка продвигались бы вперед в два раза быстрее.
Мандред упрямо противостоял ледяному ветру. Словно мелкими холодными иглами снег колол лицо. Фьордландец заморгал и попытался насколько это возможно очистить глаза рукой. Надо надеяться, что погода не станет еще хуже!
Они поднимались по длинному леднику, по левую руку от них вздымались отвесные скалы. Завывая в зубцах изломанного гранита, ветер обрушивался на их головы. Остается только верить, что это всего лишь ветер… Зимой здесь могут быть тролли.
Воин обернулся и посмотрел на эльфов. Казалось, проклятый холод им нипочем. Наверняка произнесли какое-нибудь заклинание, чтобы защититься. Но он не станет жаловаться и уж тем более о чем-либо просить их!
Быстро темнело. Вскоре придется остановиться на ночь. Слишком велика опасность свалиться в расселину на леднике. Проклятая погода! Мандред нервно провел рукой по лбу. Брови покрылись снежной коркой. Нужно объяснить остальным, что не имеет смысла искать дальше. Даже если они не свалятся в ледяную западню, то в таком снегопаде они могут пройти мимо пещеры и не заметят этого.
Внезапно воин замер. Запах серы! Он напомнил Мандреду об испарениях твари. Часто-часто заморгал, вглядываясь в снежную круговерть. Ничего! Может быть, ему просто показалось?
Один из волков издал протяжный вой.
Эта бестия здесь! Совсем близко! Мандред отпустил поводья и обхватил древко кабаньего копья обеими руками. Немного впереди, в снегу, возвышалась какая-то тень.
— За Айгилаоса! — вскричал воин.
И только в последний миг он увидел то, что там стояло. Еще один железный человек! Однако на этот раз истукан смотрел прямо на стену скал. Там был узкий подъем, который вел наверх. Слишком тесно, чтобы могли пройти лошади.
— Вот оно. — Ванна подошла к Мандреду и указала на подъем. — Где-то там, наверху, пересекается много троп и образуют звезду альвов.
— Что такое звезда альвов? — спросил Мандред.
— Место силы, место, где пересекаются две или больше троп альвов.
Мандред не совсем понял, что она имеет в виду. Быть может, дороги, по которым прежде часто ходили альвы. Но что им было делать в пещере Лута? Пришли почтить бога?
— Я уже несколько часов чувствую тропы, — продолжала Ванна. — Если в этом месте пересекаются семь дорог, то там будут врата.
Воин удивленно посмотрел на эльфийку.
— Врата? Там нет дома, нет башни. Это пещера.
Ванна улыбнулась.
