Во власти девантара

хранителю знания все то, что прочел у Юливее. Закончил он рассказ словами: — А радовался я оттого, что нашел то, что искал.

— И что же это? — терпеливо продолжал расспрашивать Рейлиф.

— Я узнал, что Юливее побывала у оракула Дареен. И теперь я хочу найти этот оракул. Потому что у меня много вопросов… вопросов, на которые я, пожалуй, не найду здесь ответа.

— Тогда ты понял, что все эти залы хранят мертвое знание, которое оживает только тогда, когда кто- то овладевает им. Здесь ты узнал о Дареен. Теперь тебе нужно искать к ней путь.

— Юливее не сказала, где находится оракул?

— Это я могу сказать тебе. Я — хранитель знания. И я читал многие книги в этом зале. В том числе и книгу Юливее.

Нурамон спросил себя, почему Рейлиф так терпеливо слушал его, если история Юливее ему уже знакома.

— Нам всем тогда стало любопытно узнать, где скрывается оракул. Но Юливее не захотела говорить. Она сделала несколько намеков, которые натолкнули нас на предположение, что она должна находиться в Ангносе. Но уверенности у нас не было. Те, кого мы послали, чтобы найти ее, вернулись несолоно хлебавши.

— Ангнос! — негромко произнес Нурамона. Он с товарищами уже побывал в этом королевстве, туда приводили их поиски Гийома. То была суровая земля, полная приключений. — Благодарю тебя, мастер Рейлиф.

Хранитель знания поднялся.

— Ты найдешь оракул. Я уверен. Запомни следующие слова, когда-то их произнесла Юливее: Ты пришла к нам. Голос твой. Ты показала нам звезды. Они сияли. И мы увидели. Вот что сказала она, когда мы спросили ее, не хочет ли она все же поведать нам что-то о Дареен. Разгадай ее слова, если сможешь, — и с этими словами Рейлиф выбрался из ниши и взобрался на свою полку. Нурамон спросил себя, сколько может быть лет хранителю знания. Из его слов Нурамон мог заключить, что он встречался с Юливее; а в книгах было написано, что эльфийка была в библиотеке 1832 года тому назад.

Нурамон задумчиво провел рукой по кожаному переплету и наконец поставил книгу на место. Бросил последний взгляд на Рейлифа, но мастер опять стоял перед своим стеллажом, погруженный в книгу. Нурамон спустился по лестнице, поблагодарил гнома, забрал у него свой меч. В последний раз оглядел узкий зал; из всех комнат библиотеки он понравился ему больше всего. Может быть, однажды он вернется сюда. Нороэлль наверняка здесь понравится.

Нурамон отправился к Фародину. Он нашел его в учебной комнате. Маленький эльф как раз читал его товарищу что-то по-дайлосски. Мандред сидел в уголке на нескольких подушках и слушал рассказ. Речь шла об Эгильских островах и эльфах, путешествовавших туда по морю. Нурамон прислонился к стене и стал слушать мальчика.

«Конца осаде не было видно. Никак не удавалось им проломить невидимую стену. И только когда двенадцать волшебников окружили острова на двенадцати кораблях, жители Цеоласа наконец испугались. Ибо знали они, что двенадцать волшебников смогут разрушить силу их магической стены, даже если осколки зеркала не будут собраны воедино. И подняли волшебники руки, произнесли заклинания, и с грозным грохотом разбилась вражеская стена. И пал Цеолас». — Эльф помолчал. — Вот и все, что здесь написано.

— Благодарю тебя, эльф, — сказал Фародин. — Остальные записи мы прочтем позже. — И он обернулся к Нурамону. — Мы многое нашли. Существует множество указаний на то, что нам не понадобятся все песчинки, чтобы сломить заклинание Эмерелль.

— Судьба благосклонна к нам, — добавил Мандред, даже не собираясь подниматься со своего, очевидно, такого удобного места в углу.

Нурамон подождал, пока мальчик покинет комнату. Затем отошел от стены и направился к Фародину.

— У меня тоже есть хорошие новости, которые могут помочь нам в дальнейшем.

Мандред поднялся.

— Рассказывай! — заявил он.

Нурамон поведал о том, что прочел в книге Юливее. Пересказывая слова мастера Рейлифа, он заметил, что Фародин слушает его вполуха. Эльф-воин обменивался с Мандредом, беспокойно ходившим из угла в угол, вполне однозначными взглядами. Даже оракул не сумел воодушевить обоих.

Когда Нурамон закончил, воцарилось молчание. Наконец Фародин произнес.

— Мы с Мандредом многое выяснили. Мы надеемся, что нам не понадобятся все песчинки, чтобы пробить заклинание Эмерелль. Как только мы соберем достаточно песчинок, они приведут нас в то место, где находятся врата к Нороэлль. Кроме того, я обнаружил записи, которые помогут мне в совершенствовании моего заклинания поиска. Зачем нам заниматься Юливее? И она, и Валемас остались в прошлом. Мы продвинулись гораздо дальше. А ты говоришь, что мы должны повернуть назад и испытывать новый путь.

Слова Фародина не удивили Нурамона. Увидев скучающие лица товарищей, он понял, что может произойти. Фародин привык командовать и не терпел противоречий.

— Иными словами, вам не нравится путь, который я предлагаю.

— Я не вижу никакого пути.

— До сих пор моя тропа вас вполне устраивала.

— Что значит «твоя тропа»? До сих пор я не сделал ни единого шага, в котором бы не был убежден. И так и будет впредь.

— Мой путь может сократить поиск. Скажу тебе прямо: твои песчинки — не решение загадки. Чтобы спасти Нороэлль, мы должны вступить на иной путь. Неужели ты забыл пустыню? Это мир песка. Ты был у моря, опускал голову в воду? Видел, из чего состоит морское дно? Я лучше проделаю десяток путешествий, чтобы попасть к оракулу, чем бесцельно буду бродить по миру, чтобы время от времени отыскивать песчинки.

— Я знаю, — сказал Фародин. — Быть верным одному пути до конца не входит в число твоих сильных сторон.

У Нурамона отнялся дар речи. Он хорошо понял намек, но что он мог поделать с судьбой своих предков? Он не просил себе их душу. Он очень мало знал о них, ясно было одно: все они умерли молодыми и так и не увидели лунного света. Никогда не думал он, что Фародин сделает все, чтобы ранить его чувства, вместо того, чтобы убеждать его при помощи аргументов.

— Ты всегда так думал обо мне и до сих пор молчал?

— Я считаю тебя существом, которое очень долго идет к лунному свету.

— При чем здесь лунный свет к нашим поискам? — вмешался Мандред в назревающий спор.

Фародин поднял руки.

— Ты прав, сын человеческий. Это к делу не относится. Но что касается оракула, то я не готов отказываться от уверенности ради возможности. Ты никогда не задавался вопросом, быть может, этот оракул уже давно в лунном свете? Сколько времени прошло с тех пор, как Юливее была здесь?

Нурамон молчал.

— Твое молчание очень красноречиво. Ты признаешь, что на мои вопросы нет ответов. Я предлагаю оставаться на том пути, по которому мы уже идем. Так мы рано или поздно достигнем цели.

— Вероятное «раньше» мне милее уверенного «позже»! Оракул располагает знаниями, которые нам помогут!

— При условии, что ты найдешь оракул и он ответит на твои вопросы. Что он может предложить нам кроме того, что мы не отыщем сами?

— Оглянись по сторонам, Фародин! Как бы ни ценил я это место, я ясно вижу, что здесь хранится знание прошлого, знание тех, кто больше ничего не может поведать своим собственным голосом. А нам нужно знание настоящего и будущего. Нужно брать пример с Юливее.

Фародин скрестил руки на груди.

— Может ли быть, что ты потерял интерес к Нороэлль и предпочитаешь вместо этого бродить по следу