— Ну, давай, тварь, жри меня! Избавь, наконец, от всего! Жри, гадина, жри!
— Кто ты? — еле слышно проговорило существо, изучая взглядом грешника. Его голос звучал глухо, но слова были вполне различимы и понятны. И это не удивительно, ведь благодаря темной природе, у новорожденных демонов уже на второй день проявляется дар речи, а их разум при этом схож с разумом пятилетнего человеческого ребенка. К тому же демоны понимают любой человеческий язык и могут говорить на нем без малейшего акцента.
— Ты еще и говоришь, тварь?! — удивился грешник, корчась от боли. — Я тот, кто оторвал бы тебе башку, адское отродье, если бы мог… Ну же, жри! Чего треплешься?!
— А зачем мне тебя… э-э-э… жрать? Я не хочу тебя… жрать, — пропищал демоненок и отодвинулся от страдальца.
— Вот еще, святой нашелся! Ха-ха-ха… кхе-кхе-кхе… э-э-э, — прокашлял грешник. Из его рта потекла кровь.
— Тебе плохо? — демон с жалостью посмотрел на убийцу. — Кто тебя так избил?
— Ты издеваешься, отродье?! Твои поганые братья, конечно. Я-то думал, что нет никакого ада, никакого рая. Я ошибался, — простонал грешник. На его окровавленном лице ясно читалась невыносимая мука.
— Ты почему его не ешь? — вдруг раздался громоподобный рев, и взору молодого порождения тьмы предстал огромный двухметровый демон с четырьмя рогами. Все его тело покрывала короткая темно-красная шерсть. Глаза пылали пламенем, словно раскаленные угли.
— Я не хочу его есть. Почему я должен это делать?
— Как это почему? Потому что ты — демон. Потому что это — твоя еда, — без нотки сомнения прорычал рогатый великан, указывая шестипалой лапой на грешника.
— Нет! — замотал головой отпрыск. — Я не буду!
— Как это не будешь?! — уродливая морда чудовища исказилась в недоуменной гримасе. — Жрать! Я сказал, жрать!!! — заорал мохнатый бугай, брызгая зловонной слюной.
— Нет!
Через мгновение рогатый здоровяк шагнул к нему и с размаху саданул по морде. Демоненок отлетел на несколько метров и шлепнулся об пол, как мокрая тряпка.
— Смотри, ничтожество! Смотри, что надо делать с этим! — проревел рогатый, хватая изуродованную жертву. Грешник заорал, но его крик продлился не долго — демон одним махом откусил ему пол головы, будто это было яблоко.
Кровь закапала на пол, быстро растекаясь в большую лужу. Тело грешника, пару раз дернувшись, замерло.
Демоненок с отвращением посмотрел на все это и отвернулся. Его мучил голод, но от увиденного ком встал в горле, и малыша сразу же затошнило.
— Я никогда не смогу это есть, — тихо сказал он, глядя на безжизненное тело с наполовину откушенной головой.
— Не сможешь?! Ты — проклятый недодемон! Ты позоришь всех нас! Ты — ничтожество!!! — огромный демон разразился потоком брани. — Ты доешь остатки! Иначе пожалеешь об этом!
Мгновение и останки жертвы полетели прямо в демоненка. Отпрыск резко отпрянул и быстро пополз в сторону. Увидев это, рослый демон сверкнул глазами, малыша подняло в воздух и начало бить о стены, пол и потолок. Рогатый демон использовал одну из своих магических способностей — телекинез. Надо признать, владел он ею мастерски.
Маленький отпрыск ада заскулил, как щенок, потом протяжно завыл и запищал. Но рогатый палач не отпускал его, продолжая молотить о каменные стены. После нескольких ударов черные кровавые брызги разлетелись по всей комнате. Когда крови стало совсем много, здоровяк швырнул демоненка на пол. Тот обессилено рухнул, он больше не визжал, только тяжело похрипывал и плевался сгустками крови.
Рогатый демон подошел к нему, его массивное тело склонилось над несчастным отпрыском.
— В наказание ты будешь голодать очень долго, тварь! И если ты после этого все равно не съешь пищу, я заставлю тебя сделать это или убью, — негромко прорычал бугай. Потом он встал, забрал останки недоеденной жертвы и ушел.
Демоненок опять остался один. Он лежал в луже собственной крови и тяжело дышал. Все его тело переполняла жуткая боль…
Минуло десять дней. Никто не приходил. Тело демоненка плохо регенерировало из-за отсутствия пищи. Но ему, как типичному представителю демонического рода, голод не страшен. Обычные демоны могут обходиться без пищи десять-двенадцать месяцев, а некоторые, особо выносливые — до двух лет. Правда, за это время они сильно слабеют и теряют магические способности. Поэтому демона, не питавшегося целый год, можно убить, буквально пригвоздив заостренной деревяшкой к земле. Он потеряет много крови и постепенно его силы иссякнут. Но это свойственно только обычным рядовым демонам. Темного падишаха же или архидемона убить весьма сложно, даже если тот уже довольно долго обходился без еды. К тому же их магические способности не исчезают совсем, а только ослабевают.
На тринадцатый день к демоненку вновь пришел тот самый рогатый демон, что недавно избил его до полусмерти. С собой он тащил слегка подергивающее тело очередного грешника.
Демоненок к тому времени немного подрос и уже уверенно держался на задних лапах. Его рога вытянулись, на пальцах рук и ног образовались небольшие, но довольно острые когти. Красные зрачки ярко-желтых глаз сузились и стали вертикальными, как у кошки. Конечно, если бы не отсутствие пищи, его тело развивалось бы куда быстрее.
Демон швырнул жертву к ногам демоненка и впился в него недобрым взглядом.
— Ну что? Ты решился со жратвой, демон-добряк? — ухмыльнулся рогатый. — Теперь тебя все будут называть так — демон-добряк! Ха-ха!
— Как тебя зовут? — неожиданно спросил демоненок, глядя на великана и не обращая внимания на валяющуюся у его ног жертву.
— Зачем тебе знать мое имя?
— Чтобы знать, как обращаться к тебе, — совсем спокойно ответил демоненок.
— Хм… Ну, ладно. Мое имя Храхи-Агам. Я архидемон, и я отвечаю за воспитание новорожденных демонов, таких, как ты. Меня все слушаются и боятся, кроме тебя, ничтожество. Мне никто не перечит, кроме, опять же, тебя, недоделка, — на последних словах демон повысил тон. — И еще на удивление всем, ты отказываешься от еды. Я бы хотел знать — почему?
— Почему я должен их есть? Они живые и разговаривают, как я и ты. Мне их жаль… И вообще, кто они такие? — демоненок полными наивности глазами уставился на Храхи-Агама.
Архидемона аж передернуло от таких слов. Он недоуменно пялился на маленького демона и молчал. Впервые, за триста восемьдесят семь лет существования, Храхи-Агам, воспитавший не один десяток отродий, слышал от другого демона, пусть и недавно родившегося, что тому жаль людей. Людей, что всегда были, есть и будут всего лишь пищей. И даже не людей в прямом понимании, а материальное воплощение грешных душ, посылаемых самим Высшим судом к ним, демонам, для утоления голода и утех.
— Что ты сказал?! — взвился архидемон. Он, наконец, пришел в себя, и им овладел гнев. — Да ты знаешь, что за такие слова тебя самого уничтожат, съедят или разорвут на части?! Ты хоть представляешь, как ты позоришь всех нас?! Ты — демон! Ты родился демоном, и ты умрешь им… А эту пищу, что ты так упорно отказываешься есть, тебе придется сожрать, потому что ты — демон! Пусть жалкий и ничтожный, но все равно демон… Человек — так эта еда называется. А теперь — ешь!
Выговаривая последние слова, архидемон схватил одной рукой демоненка, а другой — начал засовывать жертву ему в пасть. Отпрыск вырывался и кричал, но Храхи-Агам не отступал. Он несколько раз хорошенько врезал ему, и вконец ослабевший маленький демон успокоился.
Жертва вырывалась и вопила. Тогда архидемон одним резким движением сломал ей шею, как беспомощному котенку. Без колебаний он оторвал руку грешника и затолкал ее в пасть непослушного отродья. Тот, фыркая и сопя, с трудом начал пережевывать «пищу». Храхи-Агам довольно оскалился и отпустил воспитанника.
— Вот и все! Ты — демон! Ты должен так делать, — удовлетворенно произнес он.
Но в следующее мгновение демоненок выплюнул все, что засунул ему в пасть Храхи-Агам. Он громко
