мучительно сжалось. Он узнал кольцо с чистейшим бриллиантом, подаренное Дженнифер Линли в день помолвки.
– Ну и как? – вкрадчиво продолжил Пелем. – Я сам снял это кольцо с ее пальца, с того момента не прошло и суток. Как ты понимаешь, у тебя нет выбора. Придется платить, если ты хочешь, чтобы твоя невеста вернулась к тебе.
Гай опустил кольцо в карман. Он действительно не сомневался, что это Пелем спланировал похищение Дженнифер. Он подозревал кузена с самого начала и почти уверился в своих подозрениях, узнав о непрошеном посетителе. И обручальное кольцо убедило его не столько в правдивости слов Пелема, сколько в страданиях нежной юной девочки во время похищения. Он припомнил яркий рассказ верной служанки о том, как грубо обращались с барышней, и из глубины его души поднялся неистовый гнев. Однако гнев не проявился внешне, ни один мускул не выдал его. Гай Рэйвиншоу даже позу не поменял; так и остался стоять, слегка опершись рукой на мраморную каминную полку, пристальным взглядом задумчиво изучая Пелема.
– Ну а если я откажусь? – поинтересовался он, выдержав паузу.
– Неужели не догадываешься? – недоуменно пожал плечами Пелем. – Нет ничего проще. Если я не получу деньги, я больше не смогу обеспечить безопасность мисс Линли.
– Ах вот как! Я знаю, ты способен на многое, Пелем. Подозреваю, что ты не колебался бы, даже если бы речь зашла об убийстве, лишь бы это принесло выгоду, но что это дает тебе? – съязвил Гай. – Теперь мне известно, кто стоит за этим делом, и у тебя не останется шансов избежать виселицы.
Прямолинейность кузена, видимо, оскорбила Пелема. Он скривился как от зубной боли.
– Я ни словом не обмолвился об убийстве, кузен! Жизнь мисс Линли в безопасности, пока она в моих руках, вот тебе мое слово. – Он замолчал, чтобы увидеть реакцию Гая на свои слова, и затем приторным голосом продолжил: – Но ее честь – тут все обстоит иначе. Сейчас никто не догадывается, где пропадает мисс Линли, но скоро все откроется, Гай. Свет узнает, как обуреваемый жгучей страстью к невесте своего кузена, я ее выкрал, и, судя по всему, отнюдь не против желания самой Дженнифер Линли. Одним словом, в моей власти обесславить твою невесту! Разве можно жениться на обесчещенной девушке? Если меня вынудят на этот шаг, можешь не сомневаться, это обойдется значительно дороже каких-то двадцати тысяч фунтов. – Пелем замолчал, вопросительно глядя на своего кузена, но мистер Рэйвиншоу даже не пошевелился. Чувствуя себя уязвленным, Пелем с вызовом добавил: – Дьявол тебя побери, может, это дельце принесло бы мне значительно больше выгоды! Странно, но ты не оцениваешь свое очаровательное маленькое создание как должно.
Произнося эти слова, он успел заметить, как полыхнули гневом серые глаза кузена.
Рука Пелема стремительно соскользнула в карман, нащупывая револьвер, но Гай, когда он того хотел, мог реагировать со скоростью, удивительной для столь крупного человека. Он сжал горло Пелема железной хваткой, оторвал тщедушного молодого человека от пола и стал раскачивать в воздухе так, как обычно собаки трясут из стороны в стороны крысу. Разом все мысли вылетели у негодяя из головы, он судорожно пытался ослабить хватку беспощадных пальцев, выдавливающих из него жизнь. Пелем безуспешно царапал эти неумолимые пальцы ногтями в отчаянной борьбе за глоток воздуха и когда, наконец, смертельная хватка ослабла, беспомощно рухнул на пол, глотая воздух, подобно рыбе, выброшенной на берег.
Гай опустился на колено подле него и после короткого обыска отыскал небольшой револьвер в серебряной оправе и переложил в свой карман. Затем схватил Пелема за отвороты изящного пальто, поднял и бросил как куль на стул. Он дышал тяжело, но больше от гнева, чем от физического напряжения.
– Ты, жалкое, презренное существо! – прошипел он сквозь зубы. – Решил припереть меня к стенке, не так ли? Да, ты на такое способен! Тебя не беспокоили угрызения совести, когда ты мучил девочку, твою беспомощную пленницу, но сейчас-то, Пелем, ты имеешь дело не с девочкой. Ты имеешь дело со мной, а это уже совсем иное дело.
Пелем попытался проползти вверх по спинке стула, приложив дрожащую руку к горлу. Казалось, его только что терзал дикий зверь, и он теперь конвульсивно вздыхал, не в силах произнести ни звука. Гай окинул его презрительным взглядом:
– Ты, дорогой, слишком вольно расточал свои угрозы и требования. Ты подробнейшим образом изложил мне свой план, теперь твоя очередь послушать меня. Сейчас ты расскажешь мне, где держат взаперти Дженнифер Линли.
Пелем попытался заговорить, но это оказалось не в его силах, и он только судорожно мотнул головой.
Мистер Рэйвиншоу, не глядя на него, подошел к двери, повернул ключ в замке и опустил ключ в карман. Потом снял с себя превосходно скроенный сюртук и перекинул его через спинку стула, в то время как Пелем с содроганием наблюдал за этими зловещими приготовлениями.
– Ты мне сейчас все расскажешь, Пелем, – негромко проговорил он. – Я буду бить тебя до тех пор, пока не добьюсь от тебя правды.
Пелем сжался на стуле, глядя на родственника с явным ужасом. Он чувствовал себя достаточно уверенно с оружием, так как стрелком был отменным, драка как таковая вызывала у него отвращение.
– Иди к черту! – сдавленно прохрипел Пелем. – Ты не посмеешь! Слуги…
Злорадная улыбка изогнула губы мистера Рэйвиншоу, ничуть не смягчив выражение его глаз.
– Я – хозяин этого дома, Пелем, – напомнил он, – и слуги знают: лучше не вмешиваться в мои дела. Без сомнения, они услышат шум и соберутся под дверью этой комнаты, но она, как ты, без сомнения заметил, крепко заперта. Полагаю, лакеи не станут высаживать ее, если я крикну, что им нечего беспокоиться.
Пелем на это не смог ничего ответить. Гай снова схватил кузена за ворот и без особых усилий поставил на ноги.
– Ну же, – грубовато бросил он, – как мы решим? Ты сейчас же соблаговолишь мне все сказать или я вынужден буду выбивать из тебя информацию по капле? Признаюсь, последнее доставит мне превеликое, бесконечное удовольствие.
Мысль о том, что сейчас от него останется только мокрое место, испугала Пелема до смерти.
– Отпусти меня! Я расскажу, – прохрипел он со сдавленным рыданием. – Будь ты проклят! Проклят!
– Отлично! – Гай ослабил хватку и выпустил его настолько внезапно, что тот потерял равновесие и
